Книга Укроти мое сердце - Елена Соловьева

— Решил разбить в пух и прах вековые традиции? — я не удержалась от замечания. — Разве не слышал, что женщины на корабле приносят несчастье.

— Глупости, — отмахнулся Хан. — Ты сообразительная и легко обучаемая. Когда захочешь, разумеется. А при чем тут пух и прах? Это как-то связано с несчастьями?

Ар, ставший свидетелем нашего разговора, рассмеялся и пошутил:

— Это Пантера так тактично намекает, что если будешь ей плохим мужем, порвет на клочки. Недовольная земная женщина превратит твою жизнь в ад, если ты не превратишь ее жизнь в сказку.

— Что ж, обещаю стараться, — на полном серьезе заявил Хан. — Кстати, Пантера, я так и не знаю твоего имени. Как тебя зовут по-настоящему?

— Продолжай звать Пантерой, мне нравится, — не задумываясь, предложила я. — Думаю, это имя мне более чем подходит.

Тяжелая ладонь Ирона легла на мое плечо. Полный теплоты голос мудро сообщил:

— Пантера, первая земная женщина, покорившая неприступный космос и еще более неприступных антерианцев. Это звучит гордо.

Я счастливо вздохнула и расправила плечи. Ирон прав, такую ответственность нужно нести с высоко поднятой головой.

Каждый из нас, команды Лаэса, получил заслуженную награду. А мы с Ханом так и вовсе урвали по огромному куску от пирога со счастьем.

Что ждет нас дальше? Кто знает… Но в одном я уверена точно: мы будем любить и идти дальше рука об руку, невзирая на преграды и расстояния. Зажжем все известные галактики своим талантом и неиссякаемой волей к жизни.

Эпилог

Зрительский зал корабля-цирка Лаос был заполнен до отказа. Сегодня нас посетили особенные гости: высшие чины Межпланетного Союза. Они до последнего надеялись, что артисты выступят на их территории, но мы с Ханом не изменили своему правилу: хотите представление — добро пожаловать на борт.

— Даже не верится, что вам удалось меня сюда затащить, — пожаловался Архилион.

— Упрямство, наша фамильная черта, — не остался в долгу Хан. — Вам будет неплохо наглядно увидеть, как могут ужиться рядом представители разных рас. На территории Лаоса все равны: как артисты, так и зрители.

Как и обещали, мы вернулись на базу, чтобы представить всемогущей публике новые номера и тем самым отплатить Союзу за оказанную помощь. От нас, правда, ожидали несколько иного. Архилион, например, до последнего надеялся, что его пригласят на свадьбу. Но мы с Ханом ограничились скромным торжеством на борту Лаоса в окружении команды.

— Хандлер, с такими задатками лидера тебя ждет отличная карьера в Союзе, — польстил моему муженьку Архилион. — Может быть, пересмотришь решение и присоединишься к нам? Сразу большую должность не предложу, но с карьерным ростом помогу. Так как?

— Нет! — Хан жестко отринул предложение. — Мое место здесь, на Лаосе. Ты не поверишь, но наши выступления приносят пользы больше, чем все ваши примирительные пакты. Когда жители разных уголков галактик видят единство Лаоса, то начинают иначе относиться к соседям.

Лаос и вправду стал своеобразным символом единения разных рас. За последний месяц к нашей дружной компании добавилось с десяток новых артистов, в том числе представителей малоизученных народов. Здесь все особенные, и каждый талантлив по-своему.

Мы с Ханом рассадили почетных гостей и присоединились к другим артистам. Пора начинать шоу!

Едва я шагнула за кулисы, как ко мне метнулась Светлана. Дочка схватила меня за руку и с тревогой взглянула в глаза:

— У меня, правда, хорошо получается? Им понравится?

Она впервые выступала перед зрителями со своим собственным номером и очень нервничала. Как и я в день своего дебюта.

— Все получится, мы с отцом в тебя верим, — заявила я и поцеловала ее в щеку. Хан не стал тратить время на уговоры и ограничился замечанием:

— Дрессировщики никого не боятся. Ни диких зверей, ни зрителей.

До сих пор не верится, что антерианец не только взял в жены человеческую женщину, но и усыновил земного ребенка. Сумасшествие, по меркам Межгалактического Союза. Но подвиг в моем представлении.

Хан пытался вести себя как строгий отец и сильный наставник, но я-то знала, как сильно он привязался к Свете. Дня не проходило, чтобы он не побаловал ее сладостями, новыми книгами, совместными играми или историями перед сном.

— Папа прав, — сказала я Свете, — верь в себя, и все получится. Вперед — твои малыши уже заждались.

Дочка выбрала для работы никпеонов — особенных существ. Они были одними из тех, кого Ар вызволил из плена пиратов. Малыши никлеоны, напоминавшие рыб с ногами, хорошо поддавались дрессировке и очень нравились Свете. А она — им.

На арене заиграла музыка, Ирон включил прожекторы. Лант объявил номер: ручные никлеоны и их маленькая дрессировщица.

— Давай, девочка, — я легонько подтолкнула Свету, — это твой звездный час!

Она глубоко вздохнула — совсем как я, когда нервничаю, — широко улыбнулась и, взяв в руки поводки никлеонов, выбежала на арену. Ловкая, сильная, смелая. Моя дочка.

— Спасибо тебе за нее, — шепнула я Хану. — И за то, что отказался от места в Союзе.

Хан по-хозяйски обнял и притянул к себе.

— Это тебе спасибо, — сказал горячо, полным уверенности и радости голосом, — за то, что подарила мне будущее. За то, что отказалась от своего прошлого и осталась на Лаэсе. Назвала мой корабль домом, а меня — мужем.

— Я не могла поступить иначе, — признание слетело с моих губ, а лицо покрылось румянцем. Невероятно, но Хан смутил меня и заставил сиять полярной звездой. — Дом там, где сердце. А сердце мое принадлежит тебе.

Полный страсти поцелуй стал мне наградой. И если бы не необходимость выступать, мы с Ханом не остановились на этом. Кажется, в последнее время даже Рин и Амула стали уступать нам в темпераменте.

— Надеюсь, когда-нибудь мы выступим на моей родной планете, — размечталась я.

— А пока, капитан, выбирай, куда мы отправимся после этого выступления? Хочу поскорее распрощаться с членами Союза и их излишним вниманием к моей персоне.

— Не волнуйся, наша личная жизнь останется только нашей, — пообещал Хан. — А известную во всех галактиках артистку не посмеют тронуть даже члены Союза. Идем, моя путеводная звезда, пришел черед нашего выступления.

Он подал мне руку, и мы вместе вошли на арену. Закружились в сияющем водовороте азарта, опасности и страсти. Вся наша жизнь — представление, но роли в нем мы выбираем сами.