Книга Ледяной круг [= Львиный Зев] - Ольга Игоревна Елисеева

— Ты ломаешь ее жизнь через колено ради каких-то химер! — в голосе Палантида слышалось осуждение. — Послушай, Раймон, хоть один раз в жизни послушай меня, дурака! Я ничего не понимаю во всей этой твоей мистике и мифологии…

— Зато Астин очень хорошо понимает!

Уж конечно, великий герцог Акситании знал, что делал, и не собирался дослушивать слова не слишком продвинутого адепта до конца! Ах, как горько он сожалел сейчас о своем почти пренебрежительном обращении с Палантидом. Верным преданным другом. «Слишком молодой! Не слишком умный! Слишком любит утехи видимого мира, чтобы что-то понять в невидимом!»

«Дурак, дурак, зазнавшийся колдун с проржавленным мечом в ножнах! Ты там, где тебе и следует быть!» Между тем голос Палантида в мозгу герцога продолжал звучать.

— Послушай, я тебе говорю! — граф тряхнул Раймона за руку. — Она еще девочка, а Арвен не молод. Он сильный государь и сильный мужчина. Он сомнет ее.

— Ошибаешься. Если хочешь знать, они просто обречены друг на друга.

Но на этот раз Палантид не позволил себя перебить.

— Да, у нее тоже есть характер. Именно поэтому они не смогут быть вдвоем. Там, где другая смирилась бы и приняла все как должное, Астин пойдет напролом и погибнет, — лицо рыцаря исказила гримаса жалости. — Ты же видишь, она любит. Зачем же делать ее несчастной? Зачем топтать то, что не твое, не тебе принадлежит, не для тебя цветет… — Палантид сбился и в отчаянии махнул рукой. — Кроме того, есть же доводы рассудка. Вальдред вступится за невесту. Валантейна поддерживает Беот. Из-за одной маленькой гордячки начнется большая война! Опомнись, Раймон: ты потеряешь Астин! Потеряешь Арвена! Потеряешь Арелат!

Именно так все и случилось. Герцог вздохнул. Если б он тогда оценил реальность как реальность, а не как переплетение невидимых магических нитей, сейчас бы не сидел на цепи у ворот собственного города. Если б они не похитили Астин и принцесса Орнейская находилась в своих владениях в дни нападения вёльфюнгов на Акситанию, Раймон получил бы помощь, в которой так нуждался.

Круг замкнулся. Герцог горестно вздохнул, он заработал то, что заслужил. Предав Астин, он предал себя. «Нет, нет и еще раз нет! Я ее не предавал! — взмолился акситанец, подняв лицо к небу. — Господи, не возлагай на меня еще и этот грех!

За что ты так тяжко караешь меня? — Раймон застонал. — Я не Мог ошибиться. Все предсказано…"Даже теперь гордость мешала герцогу признаться в своей неправоте.

«Потеряешь Астин! Потеряешь Арвена! Потеряешь Арелат!»

Палантид продолжал кричать у него в голове. Голос капитана вдруг перешел в адский вопль, и Раймон понял, что Палантид кричит сейчас. Более того, он вспоминает тот же разговор, тот же день в Лебедином замке. Это было новое, неожиданное чувство. Еще ни разу Раймон так ясно не осознавал мысли другого человека. Там, на противоположном конце невидимой нити Палантид кричал от боли. Кто-то невероятно сильный вторгся в мозг рыцаря и безжалостно жег его своими стальными прикосновениями.

Раймон чувствовал, что Палантид уже не в силах сопротивляться. Капитан умирал и в последние минуты жизни мысленно обращался за помощью ко всем, кого любил. Едва ли он делал это сознательно, но от этого мощный канал связи, неожиданно открывшийся в голове у Раймона, не становился слабее.

Герцог собрал свою волю в кулак для того, чтобы удержать связь. «Подожди, Палантид, — прошептал он, — Сейчас я отдам… Мне уже не надо…» В сущности, зачем ему, приговоренному к смерти, были силы? Он все равно погибнет. Еще пара недель мучения, а потом его голова покатится с эшафота. Но где-то далеко в Лотеане Палантид мог еще выжить и не сойти с ума.

Раймон сконцентрировал собственные силы, ощущая их как большой теплый комок в районе солнечного сплетения, и постарался со всей ясностью представить себе образ Палантида. Это ему удалось даже слишком хорошо. Перекошенное страданием лицо друга немедленно всплыло в воображении. «Возьми», — приказал Раймон рыцарю, который уже находился в полуобморочном состоянии. И мощным толчком послал свою энергию Палантиду.

Это было все, что он мог для него сделать. На мгновение герцог почувствовал, как на другом конце нити его друг испытал огромное облегчение, и тут же в глазах Раймона стало темно. Навсегда, как успел подумать акситанец.

Когда Раймон очнулся, стояли сумерки. Земля вокруг покрылась глубокой тенью. Шум близкого порта утих. Было слышно только, как где-то ругаются перевозчики на вельфюнгских галерах да перекрикиваются часовые на стенах Анконны. Ворота давно заперли. В отдалении горели костры нижних постов, расставленных вокруг города. Но солдаты чувствовали себя в полной безопасности, они пили и горланили песни. Многие спали, примостившись поближе к огню и накинув на голову плащи. Пики были воткнуты в землю как попало, некоторые даже наконечниками вниз.

В голове у Раймона возникла ленивая мысль, что на месте их командиров он бы крепко взгрел этих верзил. Мысль зародилась где-то в правом полушарии его мозга, потом медленно перекатилась в левое и там растаяла. Во всяком случае, ему так показалось. «Неужели я не умер? — удивился герцог. — Крепкий парень, — похвалил он себя, но тут же насмешка сменилась тоской. — Почему Бог так немилосерден ко мне? И что это такое теплое у меня на лбу? И так ведь голова болит!»

Акситанец лежал на земле в крайне неудобной позе, повернувшись к дороге спиной и свесив руки в канаву. Он попробовал двинуться и тут же издал сдавленный стон. Видимо, Раймон отдал Палантиду очень много силы, потому что собственной почти не осталось. Рядом с ним что-то встревожено зашуршало.

— Раймон, — позвал тихий голос, — Раймон, ты слышишь меня?

С большим усилием герцог приподнял голову, и тут же под нее просунулось что-то мягкое. «Рука», — подумал он.

— Я почти ничего не вижу, — простонал акситанец. его глаза застилал плотный туман.

— Он плохо видит. Надо еще, — голос показался настолько знакомый, что герцог испугался собственной догадки.

— Астин?

Ему не ответили. Две теплые ладони снова легли Раймону на лоб. Затем они стали почти горячими, и акситанец ощутил блаженный прилив сил. Он чувствовал, как легкими волнами в него вливается теплый, светящийся поток.

— Не зажимайся! — прикрикнули на него из темноты. — Бери!

Помимо своей воли, Раймон развернул грудную клетку и глубоко вздохнул, принимая все, что ему отдавали. Он обладал слишком высоким посвящением, чтобы отнимать живую силу у других людей. Он мог только отдавать сам и делал это уже более десяти лет. Раймон должен был восстанавливать свои силы, забирая энергию в необработанном виде у леса, камней, моря. Для этого существовали особые дни, особые места и особые сложные усилия, но сейчас умирающий герцог не был способен исполнить все требующиеся ритуалы.

— Хватит, — застонал он уже крепнущим голосом. — Хватит, или ты сама погибнешь, — и тут же, не задумываясь, поставил барьер ее энергии.

— Я всегда нарушаю твои запреты да, Раймон? — был усталым, но довольным. — Я опять использую знания, прикасаться к которым ты мне запретил, — она тихо засмеялась. Сотня серебряных колокольчиков зазвучала в ушах герцога.