Книга Благие намерения - Кейти МакАлистер

– Я не знаю, как его зовут, – покачал головой Ник. – Но я знаю его. Он издевался над ней.

– И чем кончился сон? – Джиллиан склонила голову на макушку Ника, чувствуя огромное облегчение оттого, что Ноубл неповинен в ужасных преступлениях, и еще крепче обняла мальчика.

– Тот человек заставил меня снять одежду и снова рассмеялся, а я… – Покачав головой, Ник попытался поглубже зарыться лицом в грудь Джиллиан.

– Ник, ты не обязан мне рассказывать, если не хочешь. – Джиллиан, гладившая сына по спине, почувствовала, как по его тельцу прокатываются волны смертельной муки: как мог ребенок пережить такую жуткую сцену?

– Я обмочился, – едва слышно признался он. – Просто как маленький ребенок. Но я ничего не мог с собой поделать. Тот человек стоял надо мной с кнутом и грубо смеялся. Невероятно, сказал он, чтобы у моего отца был сын слабак.

– Ты не слабый, Ник. Тот человек не прав, и тебе нечего стыдиться.

– Папа видел, – прошептал мальчик, уткнувшись в шею Джиллиан. – Папа вошел и увидел меня. Он увидел, что я плачу и что я обмочился.

Мысли смешались в голове Джиллиан. Ноубл был там? Он видел, что произошло? Как это могло быть? Почему он не убил это чудовище, мучившее Ника и Элизабет?

– Что сделал папа?

– Этот человек ударил его по голове одним из своих пистолетов, и папа упал. – Ник отстранился и взглянул на Джиллиан совершенно недетскими глазами, полными такой боли, что ей захотелось плакать. – Я пытался помочь папе, но мужчина схватил меня и бросил на нее, и я был так напуган, что не мог пошевелиться. Я не мог пошевелиться! Я пытался помочь папе, но не мог пошевелиться!

– Тш-ш-ш, – успокоила его Джиллиан, снова крепко прижав мальчика к себе, и похлопала его по спине. – Все в порядке, дорогой, ты не виноват в том, что делал тот человек. И никто тебя не обвиняет. Папа знает, что ты старался ему помочь. Он тебя не винит.

– Я не мог пошевелиться. – Ник внезапно застыл у нее в руках. – А потом мужчина застрелил ее, и везде была кровь, и… мне кажется, я снова обмочился.

– О Боже! – простонала Джиллиан, уже не в силах сдержать слезы. Она качала в руках хрупкое тело мальчика и жалела Ника, проклиная тот ад, через который ему пришлось пройти, и жалела Элизабет, которая не заслужила смерти.

– Тот человек хотел убить папу, – прошептал Ник так тихо, что Джиллиан едва его расслышала. – Он хотел застрелить папу. Папа не двигался, он не мог двигаться, а она была мертва. Я не знал, что делать, и бросил в мужчину подсвечник. Он не застрелил папу, потому что промахнулся и попал в стену.

– И после этого тот человек ушел? – Перед Джиллиан с ужасающей ясностью вырисовалась картина случившегося в ту ночь.

– Он ушел, – кивнул Ник и снова прижался к ней, – но она была мертва. Я думал, что папа, наверное, тоже мертв, пока он не застонал. Тот человек приказал мне никому ничего не говорить и пригрозил, что иначе придет и убьет папу. Он сказал, что если папа умрет, виноват буду я. А я не хотел, чтобы папа умер.

Обняв Ника, Джиллиан укачивала его, тихо шепча на ухо слова утешения, пока он не уснул. Даже после этого Джиллиан держала его в объятиях, молча проливая слезы над тем, что пришлось вынести ее маленькому храброму сыну.

– Обещаю тебе, Ник, – шепнула она, – обещаю, этот человек больше не обидит тебя, твой папа его накажет.

* * *

– Вы проследите, чтобы мое прежнее завещание было уничтожено? – Подписав документ, Ноубл его промокнул и протянул поверенному лист плотной бумаги.

– Разумеется, милорд. Могу сказать, что и я, и все остальные надеемся, что в ближайшем будущем вам этот документ не понадобится.

– Спасибо, Деверо. Я тоже уверен, что он еще долго не понадобится. – Лорд Уэссекс и его поверенный смотрели, как Тремейн в качестве свидетеля ставит под документом свою подпись. Взглянув на часы, Ноубл встал и потянулся. – Пожалуй, до отъезда я моту несколько часов отдохнуть.

– Доброй ночи, милорд.

– Доброй ночи.

Ноубл поспешил наверх, перешагивая через две ступеньки. За время, оставшееся до отъезда, он намеревался выполнить много намеченных ранее дел. Он даже собирался извиниться перед женой за то, что хотел запретить ей заботиться о Нике. Угроза забрать у нее сына глубоко обидела Джиллиан. Извинения давались нелегко, но он признавал, что не прав. Ноубл на мгновение замер, когда ему в голову змеей вползла мысль, что на рассвете он может умереть, оставив Джиллиан и Ника без поддержки. Он нисколько не сомневался в своем искусстве владеть пистолетом, но только полный идиот не испытывает страха перед лицом опасности.

– Чему быть, того не миновать, – пробурчал Ноубл себе под нос, направляясь к своей туалетной комнате. Эта и еще одна мрачная мысль вертелась у него в голове, пока Тремейн снимал с него вечерний костюм: слова Джиллиан, сказанные накануне вечером, преследовали его.

– Эта дуэль просто нелепа! Она абсолютно ничего не даст ни тебе, ни мне! – заявила Джиллиан с пылающим от гнева лицом, и Ноублу показалось, что из ее глаз вот-вот посыплются искры. – И в тебе, и в лорде Карлайле говорит только ваше мужское высокомерие. Ни один из вас не желает признаться, что произошло простое недоразумение, что никто никого не оскорблял, если не считать тех обидных слов, которые вы открыто бросили друг другу на улице. Неужели твоя дурацкая мужская гордость стоит того, чтобы за нее умереть, Ноубл? Неужели Ник и я так мало для тебя значим, что ты готов заплатить жизнью за такую ерунду?

Ноубл защищался банальными фразами о чести, но, задумавшись о том, какой будет жизнь Джиллиан без него, как Ник будет расти без отца, он признался себе, что ее слова были вполне обоснованными. Все случилось по нелепости и из высокомерия – его высокомерия и гордости, и ничего больше. Джиллиан не обманула его с лордом Карлайлом, и лорд Карлайл по большому счету не вел себя с ней недозволенным образом. Вся вина за сложившееся положение полностью ложилась на плечи Ноубла. Граф размышлял над этим, ополаскивая водой лицо и грудь. Что удерживало его от того, чтобы послать свои извинения лорду Карлайлу и взять назад вызов? Это вполне можно было сделать, такое часто случалось. Ему пришлось бы вытерпеть несколько ядовитых замечаний по этому поводу, но вскоре все забыли бы об этом, а ради бесконечных ночей в объятиях жены можно было смириться даже с худшим.

«Ах, эти ночи», – подумал Ноубл. Он жаждал этих ночей, мечтал все их проводить с Джиллиан, только с ней. Это простое открытие заставило его облегченно вздохнуть. Укоряя себя в случившемся, он сел к маленькому столу, написал записку лорду Карлайлу с извинениями и вложил ее в другую записку, в которой просил Гарри, своего секунданта, проследить, чтобы лорд Карлайл получил послание немедленно. Ноубл велел Тремейну послать слугу с письмом к Карлайлу и, довольный тем, что решил проблему к радости своей жены, направился к себе в спальню.

Джиллиан ждала его. Уложив Ника в свою постель, она разделась, умылась и прошла в спальню Ноубла, торопясь приготовить зелье к его приходу. По голосу Тремейна, долетевшему из смежной туалетной комнаты, она поняла, что Ноубл уже там. Сев в кресло у камина, она поджала под себя ноги и согревала в руках бокал с бренди. Джиллиан решила, что сначала даст мужу выпить, а потом расскажет о Нике.