Книга Рыжая Соня и подземелье Пифона - Питер Нейл

— Что так долго? — спросил Север сотника после того, как помог девушкам расположиться у стола подальше друг от друга.— Наши красавицы чуть не умерли от жажды,— добавил он как можно более мягко.

— Ты не поверишь, господин,— помявшись, заговорил старый воин, в то время как слуга принялся разливать вино по кубкам,— только теперь охладить вино стало совсем непросто.

— Непросто? — удивился Север.

Забрав у виночерпия кувшин с вином, он принялся сам наполнять кубки сотрапезников, причем начал опять-таки с Халимы.

— Именно,— подтвердил сотник.— Ты не поверишь,— вновь повторил он,— но земля настолько прогрелась, что в погребе жарко, как в бане. Пришлось вырыть новый, подальше отсюда. В лесу.

— Отчего же? Верю,— кивнул Север, усаживаясь на место— А как на твой взгляд, можно проникнуть в подземелье? За дверь? — как можно более равнодушно спросил он, заметив, однако, как изменилось лицо прекрасной колдуньи. Она даже кубок поставила на стол, хотя по-прежнему ни на кого не смотрела.

— Да как же туда попадешь? — Сотник говорил медленно, тщательно подбирая слова.— Разве что кому жить надоело… Так ведь дураков нет.— Он настороженно посмотрел на Пифию, которая недовольно поморщилась при последних его словах, и поспешно добавил: — Я, к примеру, старик уже и не боюсь смерти, а все-таки расставаться с жизнью просто так, за здорово живешь…— Он покачал головой.— Да и не войти туда. Дверь наверняка заклинило от жара…— добавил он, подумав.

— Ну а если попытаться остудить ее и приоткрыть ненадолго? Нам нужно всего несколько мгновений. Так ведь?

Он вопросительно взглянул на Халиму, которая до сих пор упорно молчала, словно боялась, что над ней будут смеяться. Однако теперь она увидела, что опасения ее напрасны, а Север всерьез пытается найти хоть какую-то возможность исполнить ее желание. Гирканка благодарно посмотрела на него и кивнула.

— Всего пару мгновений,— подтвердила она,— чтобы успеть сбросить вниз небольшой ящик.

Сотник надолго замолчал, но в конце концов лишь досадливо поморщился:

— Да как же ее остудишь-то? Отдельно от пола и стен? — Он обвел собеседников выразительным взглядом.— Вот разве что все вместе…— начал рассуждать он вслух.— Отвести от реки протоку и затопить? — И тут же тряхнул густой седой шевелюрой.— Нельзя. Тут паром все разнесет — камня на камне не останется! — подтвердил от опасения Севера.

Халима досадливо закусила губу, и, упреждая все возможные возражения с ее стороны, Вожак спросил:

— А что, если не секрет, ты собиралась бросить туда?

Она улыбнулась, с достоинством кивнула, потом посмотрела назад и махнула рукой одному из прибывших с ними людей. Тот подхватил с земли небольшую прямоугольную корзину с крышкой и быстрым шагом направился к ним.

Когда загадочная корзина очутилась на столе, изящные пальчики колдуньи ловко распутали завязки, которые удерживали вместе боковины, и плетеные стенки раскрылись подобно странному бутону.

— Что это? — спросил Север,— Похоже на лед.

Он вопросительно посмотрел на колдунью, и та кивнула.

— Это и есть лед,— довольно ответила она.— Только не совсем обычный.

— Уж больно он синий,— заметил сотник.— Я такого отродясь и не видал.

— Охотно верю! — блеснув глазами, согласилась Пифия. Настроение ее поднялось настолько, что она даже не заметила, как сама на время стала приятной и милой женщиной.— Этот кусок льда,— гордо сообщила она,— оставленный на жарком летнем солнце, не растает и за год!

Она обвела мужчин победным взглядом, при этом даже не повернув головы в сторону Сони, будто той и не было здесь.

— Ты считаешь, этого куска хватит, чтобы остудить подземелье? — недоверчиво спросил Север и тут же добавил примирительно: — Ты извини, я ведь ничего не смыслю в колдовстве…

Ей хотелось крикнуть: «Да!» — но вместо этого она задумалась и неуверенно покачала головой.

— Не знаю,— честно призналась она.— По правде говоря, я рассчитывала только на тепло той Крови Земли, которую влили туда мы сами, но сейчас мне пришло в голову, что там ведь могло гореть и еще что-то…

— Это верно,— кивнул Север.

Сам он до сих пор не задумывался об этом. Для него ведь не имело значения, что там горит, но сейчас ему впервые пришло в голову, что в гигантском подземелье наверняка находилось огромное количество мебели, ковров, стены могли быть облицованы деревянными панелями, а потолки украшены дорогими тканями… Да мало ли что еще?!

Горючей рухляди там могло набраться сколько угодно. Если так и Халима вновь просчиталась, то затея обречёна на провал, даже если ледышку удастся пропихнуть внутрь. Но и этого они не могут сделать…

— Как думаешь,— обратился Вожак к старому воину,— когда эта груда камня остынет?

— Ну…— поморщился тот.— Точно тут сказать ничего нельзя… Но думаю, за зиму все придет в норму.

— За зиму?! — переспросила Халима вроде бы и не громко, но таким тоном, что старик невольно отпрянул, и в голове его мелькнула дикая мысль: сейчас колдунья начнет искать «добровольцев» для своей затеи, и первым наверняка окажется он! Ее прекрасное лицо исказилось гневом, глаза метали молнии и, казалось, сами могли испепелять.

— Послушай,— спокойно спросил Вожак,— а нельзя этот лед,— он кивнул на лежащий на столе брусок синего цвета длиной в локоть,— положить на дверь? Хватит в нем холода, чтобы остудить перекрытие, ну и заодно подвал Усадьбы?

Халима удивленно посмотрела на него и мгновенно ощутила досаду, оттого что не додумалась сама до такого простого решения. И еще ей стало неловко за свою несдержанность, хотя она и не относилась к людям, хоть раз в жизни испытавшим угрызения совести.

— Хватит,— кивнула она,— причем с избытком. Если к тому времени, как сможем открыть дверь, лед не растает, просто снимем остаток.

— Сколько времени на это потребуется? — деловито поинтересовался Север.

— Думаю, седмицу, не меньше,— прикинув что-то про себя, ответила колдунья.— К сожалению, моя магия рассчитана на то, что лед будет таять сам по себе, и потому не может слишком быстро забирать тепло.

— К счастью,— поправил ее Север.— К счастью. За это время тебе придется приготовить еще один кусок льда, а для этого, вероятно, вернуться в Логово.

* * *

Две седмицы спустя все повторилось. Вновь небольшой отряд въехал в ворота Усадьбы, только на этот раз к нему присоединился Кучулуг. Легко, словно пушинку, подхватил он возлюбленную и так бережно поставил ее на землю, что Соня невольно покачала головой, хотя точно такую же заботу о себе принимала от Севера как нечто само собой разумеющееся.

— Уж не ревнуешь ли ты? — с улыбкой поинтересовался Вожак, когда гирканцы отдалились на десяток шагов.

— Ревную? Я?! — Она пренебрежительно хмыкнула.— Я удивляюсь,— тут же призналась девушка. И внезапно заговорила неожиданно серьезно.— Я вдруг поняла, что Кучулуг по-настоящему любит ее…— Она поморщилась и добавила с ненавистью: — Эту злобную стерву!