Книга Крылья Руси - Галина Гончарова

Карл пытался напасть на его родных – и не заслуга шведа, что у него ничего не получилось. Это заслуга русского флота.

Впрочем, лишая Швецию такого количества портов, Дания отдавала Карлу кусок Норвегии к югу от Нарвика. Там как раз был очень удобный порт – Будё. Был Къеррингей, что чуть компенсировало Карлу потерю Балтики. Отныне выхода в Балтику у Карла не было, а любой шведский корабль, который там окажется, будет безжалостно утоплен. И никак иначе. Вот по Атлантике – плавай, а в Балтику – ни ногой.

Карл скрипел зубами, но соглашался.

Кристиану это тоже не слишком нравилось, ведь там-то шведы флот постоят, и опять могут попробовать влезть в Балтику, но Алексей Алексеевич надавил авторитетом, пообещав заодно поддержать «коронованного брата» в диалоге с голштинским герцогом.

Себе русские забирали всю Финляндию, большую часть Лапландии, а так же острова. Под шумок Руси отошла и шведская часть Померании, после чего договориться с прусским курфюрстом было уже делом техники. Фридрих получал Бремен и Верден, а русские – восточную Померанию. Фридрих не возражал. Собственно, ему вообще не было дела до таких пошлостей, как война, а курфюрстина Феодосия, которая и правила сейчас страной, не стала спорить с братом. Она-то отлично понимала, что муженек слаб, глуп… и если что, защитой ей будет лишь Русь.

Алексей собирался прислать в Померанию царевича Федора в качестве наместника, и постепенно заселять ее русскими. Пусть сживаются, срастаются, чтобы спустя сто лет никому и в голову не пришло, что эти территории можно отжать обратно.

Заодно Иван Морозов договорился с Кристианом о выкупе Русью острова Борнхольм, севера Норвегии, Исландии с Фарерскими островами и прав на Шетландские и Оркнейские острова.

Нельзя сказать, что Кристиан был от этого в восторге, но министры зудели, что те мухи, деньги требовались, казна показывала дно, и даже война со Швецией не помогла восполнить дефицит бюджета. Так что родственник согласился, и русские довольно потерли руки. Если женщина просит…

А царевна Софья просила именно об этом.

Зачем?

Кто ж знает…

Кристиан, правда, намекал, что не худо бы Швеции опять стать датской провинцией, как и раньше, но это не вызвало понимания у Алексея. Ответ был вежливо сформулирован по принципу: «хочешь – делай, но я тебе тут помогать не собираюсь. Вообще».

Кристиан подумал, прикинул и понял, что при таком раскладе долго он не выдержит. Погрязнет в мятежах и внутренних войнах. Не Георг же ему помогать будет?

Да уж, подложил свинью двести лет назад Густав Ваза….

С другой стороны – сейчас Кристиану Швеция и верно, поперек горла встанет. А вот еще лет через сто – сто пятьдесят… пусть не он сам, пусть внуки-правнуки, но если все правильно спланировать – доделят они с русскими эти земли. Или вообще себе все заберет обратно.

Как удачно, что он решил выдать Ульрику замуж за русского государя, а не за Карла! Да и сестра довольна, пишет – аж пергамент сияет. И муж у нее замечательный, и дети лучшие, и русские ее приняли, как родную – что еще надо? Портрет свой прислала – так Кристиан ее сразу и не узнал, такая красотка.

Все, что ни делает Бог – все к лучшему. Определенно.

* * *

– Сволочи! Твари!

А вот в Польше у ее величества такой уверенности не было. И у его величества – тоже. Письмо от Софьи пришло сестре, та прочитала и показала мужу. А уж потом…

Мягко говоря, Михайла прогневался.

Значит, его убить, его страну поделить, чтобы не мешали рвать на части Венгрию, а его детей… а что – в политике кого-то интересуют дети?

Разве что как инструмент давления на их родителей, так-то. А потому у пятерых юных Корибутов были хорошие шансы не дожить до старости. Особенно у Ежи – зачем Леопольду законный наследник, да еще такой, которого поддержит Русь, и который имеет все шансы удержать от развала Польшу?

Чуть успокоившись, Михайла поглядел на жену.

– Что предлагает Софья?

За эти годы он успел оценить свояченицу. О, еще как успел! Так что…

– Чтобы мы написали письмо императору Леопольду.

– Какое именно письмо?

– Соня просила написать Леопольду о том, что мы поймали неких негодяев, задумавших покушение. И они-де сваливают все на Леопольда. Мы в это не верим, вот и предупреждаем. Ведь ужас-то какой, такую напраслину возводить на человека!

– Мы ведь никого не поймали?

– Вряд ли Леопольд поедет проверять наши тюрьмы и виселицы. А там… может, кого и поймаем?

Михайла подумал, пожал плечами – и занялся дипломатической перепиской. Почему бы и не написать, в самом-то деле? Главное посла проинструктировать, чтобы отдавал письмо не раньше, чем Август помрет, а то неловко получится.

* * *

Леопольд с семьей ехал по улицам Вены. Карета мерно стучала колесами по брусчатке, выезд был вполне парадным…

Был, пока не громыхнуло… нечто.

В первую минуту Леопольд даже не понял, что происходит.

Гром?

Гроза?

Как оказалось – ни то, и ни другое. Просто выстрел, когда его не ожидаешь… Леопольд не ожидал. Гвардейцы сразу прикрыли карету, но несколько из них успели полечь при выстрелах. А когда оставшиеся бросились в дом, из которого стреляли, там уже убийцы и след простыл. Только валяется на полу несколько мушкетов с гравировкой на польском языке. Леопольду перевели, и император аж затрясся от гнева.

N ie przyjmuj amortyzatora na czyjeś

Не зарься на чужое.

Кто посмел?!

КТО?!

* * *

Леопольд ругался не хуже Михайлы, разве что не на польском языке. И было, было отчего.

На столе перед ним лежало письмо от польского государя.

В котором он выражал свои искренние соболезнования императору, который даже по Вене проехать спокойно не может! А заодно писал, что и ему тоже тяжко… объявились-де, людишки подлые, которые на Леопольда ссылаются… твари, а не люди!

И вот объясните – откуда он узнал!?

Ладно бы письмо пришло через месяц!

Два!

Тут все понятно и просто. Но… такой короткий срок!?

Считай, намек! Не лезь, куда не надо, а то хуже будет.

Намного хуже.

И ведь уличить негодяя Корибута не удастся! Получается, что кто-то знал о его планах? И… предупреждает?!

Пожалуй, иного толкования у Леопольда и не было.

Что ж, о поляках придется забыть. На время, разумеется. Но есть ведь и другие планы! Венгрия, например…

Май 1691 года

– Кричали женщины «Ура» и в воздух чепчики бросали, – пробормотала Софья. И счастливо улыбнулась.