Книга Повседневная жизнь французов при Наполеоне - Андрей Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Республика меняла лица, превратилась в Консульство, но страна продолжала жить по экзотическому календарю, придуманному Фабром. Труженики отдыхали лишь раз в десять дней. (Такова логика хозяев — не разбивать же неделю!)
Вместе с конкордатом вернулись к семидневной неделе, но сам календарь сохранили. 2 декабря 1804 года Наполеон был коронован в присутствии римского папы. Сам приезд понтифика в Париж был важным событием. Папа признал политическую новизну, а император — в числе прочего — должен был сделать уступку традиции.
Республиканский календарь был отменен имперским декретом от 9 сентября 1805 года. Григорианский календарь вновь начал действовать с 1 января 1806 года.
Эта «уступка» ничего Наполеону не стоила. Более того, она вполне отвечала его настроению.
Империя продолжала сбрасывать республиканскую чешую.
17-летний Анри Бейль служил вахмистром и сублейтенантом в 6-м драгунском полку, а затем подал в отставку.
«Мне крайне надоели мои товарищи, и я находил, что нет ничего лучшего, как жить в Париже философом…»
«… Я провел два года на шестом этаже улицы д'Анживилье, в квартире с прекрасным видом на Луврскую колоннаду, читая Лабрюйера[284], Монтеня[285] и Ж Ж Руссо, напыщенность которого вскоре стала меня раздражать. Там сложился мой характер».
«В октябре 1806 года, после Йены, я стал помощником военного комиссара — должность, презираемая солдатами, в 1810 году, 3 августа, — аудитором Государственного совета, а через несколько дней — главным инспектором коронной недвижимости. Я был в милости не у повелителя (Наполеон не разговаривал с глупцами моего сорта), но на очень хорошем счету у лучшего из людей, герцога Фриульского (Дюрока)».
Слово «глупец» в данном переводе выглядит не самым уместным. «Шалый» — пожалуй, точнее. Анри Бейль с его «последовательным бейлизмом[286]» — действительно шалый!
В 1806 году он вступил в масонскую ложу «Каролина», входившую в объединение «Великий Восток Франции». Наполеон, централизовавший государственное управление, церковь, систему образования — одним словом, все, что поддается централизации, — объединил и масонов. Во главе «Великого Востока» стоял Камбасерес.
Может быть, Бейль остепенится, заняв важные государственные посты? «Главный инспектор коронной недвижимости». По-другому это называлось «инспектор счетов, зданий и мебели Империи». В его обязанности входило управление Версалем, Фонтенбло и музеем Наполеона (Лувром).
«Итак, вот главные разделы моего повествования: родился в 1783 году, драгун в 1800-м, учение с 1803 по 1806-й. В 1806 году — помощник военного комиссара, интендант в Брауншвейге. В 1809 году подбираю раненых под Эсслингом и Ваграмом, выполняю поручения вдоль Дуная, на его оснеженных берегах, в Линце и Пассау влюблен в графиню Дарю, ходатайствую о посылке меня в Испанию, чтобы свидеться с ней. 3 августа назначен ею или почти ею аудитором Государственного совета. Это почетное существование, связанное с большими расходами, приводит меня в Москву, делает интендантом в Сагане, в Силезии и, наконец, приводит к падению в апреле 1814 года. Кто бы поверил этому! Лично мне это падение доставило только удовольствие».
В Париже или в походе он гнался за наслаждениями. Еще во время Итальянской кампании юноша оказался вынужденным посещать кабинеты случайных докторов. Анри Бейль был свидетелем того, как солдаты ведут себя с местными женщинами, и не хотел отстать от товарищей.
Так писал Франсуа Вийон (перевод Ф. Мендельсона).
Стендаль никогда не был женат, но всю жизнь размышлял об отношениях полов и страдал от любви. «Мне случалось видеть, — откровенничал он, — как самые интересные женщины пленялись умным человеком (под которым я не разумею себя) и тут же, сразу, почти в тех же выражениях, восхищались величайшими глупцами. Меня это возмущало, как возмущается знаток, когда на его глазах лучшие брильянты принимают за стразы и отдают предпочтение стразам, если они крупнее.
Из этого я сделал вывод, что с женщинами надо дерзать на все. Там, где генерал Лассаль потерпел поражение, усатый капитан, любящий крепкое словцо, может одержать победу».
Сравнив Лассаля, одного из лучших генералов Империи, с усатым капитаном, Стендаль имел в виду подлинное событие. Дело было в 1807 году, в Познани — куда Наполеон вошел триумфатором. Автор «Трактата о любви» описывает «мужские победы», одержанные в перерывах между битвами, но большинство из этих историй не слишком интересны.
Половому распутству солдат и офицеров он противопоставляет строгость Наполеона: «Одна знаменитая женщина[287] неожиданно сказала Бонапарту, который был тогда молодым генералом, увенчанным славой, и не совершил еще преступлений против свободы: “Генерал, женщина может быть только вашей супругой или сестрой”. Герой не понял комплимента; она отомстила ему за это великолепными оскорблениями. Таким женщинам нравится, когда любовники презирают их; они нравятся им, только когда они жестоки».
Пошлое отношение к женщине, принимающее форму волокитства или «гусарской удали», — не для Стендаля!
«Возлюбленная, которую мы желаем три года, — поистине возлюбленная в полном значении этого слова; к ней приближаются не иначе как с трепетом, а я должен сказать донжуанам: мужчина, который трепещет, никогда не скучает. Наслаждения в любви тем сильнее, чем больше в ней робости.
Несчастье непостоянства заключается в скуке; несчастье страстной любви заключается в отчаянии и смерти. Отчаяние, вызванное любовью, замечается другими, и из этого делают анекдот; никто не обращает внимания на старость пресыщенных развратников, дохнущих от скуки, которыми полон Париж».
Вот и найден способ борьбы со скукой, от которой так страдал Стендаль, — приближение к любви!
«Я только раз остался совсем без денег — в конце 1805 года и в 1806-м до августа, когда отец перестал посылать мне деньги, даже не предупредив об этом, что было хуже всего; один раз он не платил мне моего содержания в сто пятьдесят франков в течение пяти месяцев».
В разгар революционного террора отец попал в число «явно подозрительных» и провел в тюрьме «тридцать два или сорок два дня». Освобожден он был за три дня до смерти Робеспьера.
В 1813 году отец оставит в наследство сыну двухэтажный дом на площади Гренетт в Гренобле.
