Книга Звездные войны. Последствия - Чак Вендиг

Похоже, Теммин не лжет, но, как только что отметил Синджир, парень и впрямь хитер.

– Может, тут есть нечто такое, что ты не хотел бы нам показывать, Теммин?

– Что? Ты меня в чем-то обвиняешь?

– Просто хочу, чтобы ты знал – мы не собираемся… красть твой товар.

– У меня тут нет никакого товара, который можно было бы украсть.

– Я думал, может, ты не хотел, чтобы мы добрались до сокровищ фабрики дроидов раньше тебя, – усмехается Синджир. – Значит, речь о чем-то другом.

– О чем другом?

– Ты что-то скрываешь, Теммин. Я чувствую.

Вот оно! Выражение лица Теммина на долю секунды меняется – будто прошла помеха по голограмме. Синджир прав – парень действительно что-то скрывает.

– Я… Я ничего не…

– Фабрика, – объявляет идущая впереди Джес.

– Продолжим позже, – бросает Синджир Теммину, и оба ускоряют шаг. В метре позади жужжит маленький осветительный дроид.

Перед ними вход на фабрику дроидов: широкий проем в обрамлении металлических арок, двух будок и старой ржавой вывески с надписью: ПОДДЕРЖИ КОНФЕДЕРАЦИЮ НЕЗАВИСИМЫХ СИСТЕМ! Еще одна вывеска гласит: КУПИ ДРОИДА У АЛЬЯНСА СЕПАРАТИСТОВ! Наверху, покачиваясь на одном болте, криво висит третья: СПЛОТИМСЯ ПРОТИВ ГНЕТА РЕСПУБЛИКИ. Некоторые буквы на последней едва удается разобрать.

– Это осталось с тех дней, когда сепаратисты принесли войну во Внешнее Кольцо. Под конец Войн клонов, – объясняет Норра.

– Как отсюда вывозили дроидов? – спрашивает Джес. – Не через эту же… канализацию?

Теммин нервно переминается с ноги на ногу. Синджир пристально за ним наблюдает.

– Тут раньше была выдвижная платформа, – отвечает парень. – Дроидов поднимали наверх, и их забирали корабли. Там теперь все разрушено и замуровано. Я думал, что оттуда можно как-то спуститься сюда, но там все всмятку. – Он в замешательстве скребет затылок. – Может, пойдем? А то у меня от этого места аж мурашки по коже.

Простейшая методика извлечения правды состоит в том, чтобы заставить подозреваемого – тут скорее подошло бы слово «жертва», но Синджир пытается загнать подобные мысли подальше в глубины сознания – нервничать. Стоит вывести его из душевного равновесия, и он начнет совершать ошибки, говоря о том, что говорить не собирался. Именно таков сейчас план Синджира.

– Здесь нет никаких призраков, – уверяет он, подбирая с земли камень. – Смотри.

Синджир с размаху швыряет голыш в сторону ворот. Тот с грохотом ударяется об одну из будок и падает. Дождем сыплются хлопья ржавчины.

– Не надо! – предупреждает Теммин.

– Бояться нечего, на фабрике нет никаких…

Где-то в глубинах здания раздается механический, нечеловеческий вой. И дроид вряд ли бы издал подобный звук.

– Ворота, – говорит Джес. – Они должны быть заперты.

– Похоже, нет, – замечает Норра. – Все открыто.

Вой слышится снова, потом еще раз, уже ближе.

– У МЕНЯ ПЛОХОЕ ПРЕДЧУВСТВИЕ, – произносит Костик.

– Нужно уходить отсюда, – настаивает Теммин.

Изнутри старой фабрики внезапно доносится лязг металла о металл, похожий на шаги. Они приближаются, и причем весьма быстро.

– Бежим! – кричит Синджир.

Глава тридцатая

Красные ноздри Акбара вздымаются и опадают, втягивая и выпуская воздух. Адмирал тоскует по воде. У него есть небольшой резервуар – бывшая бакта-камера – с водой, соленость и кислотно-щелочной баланс которой соответствуют его родной планете Мон-Каламари, и иногда он забирается в него и просто… плавает. Но ему редко удается выкроить на это время.

Может, когда-нибудь… Но не сегодня.

Он раз за разом прокручивает в уме сообщение капитана Веджа Антиллеса. К всеобщему удивлению, оно поступило по имперскому каналу. Принял сообщение не сам Акбар, но его показали адмиралу почти сразу. Ведж выглядел измученным и, похоже, раненым; он мало что успел передать, прежде чем потерял сознание, и связь оборвалась. «Имперская встреча на высшем уровне. Блокада на… Акиве. Дворец в Мирре. Время…»

И на этом все закончилось.

Акбар говорит остальным – Агейт, Мейдину, Мон Мотме, мичману Дельтуре, – что Антиллес был прав, и сам заканчивает за капитана:

– Время не терпит. Подготовьте небольшую флотилию, но держите остальные корабли в резерве, с полной заправкой. Возглавить атаку поручаю Агейт. Будьте готовы ко всему. Если это Империя, можно не сомневаться – легко они не сдадутся. И они всегда стремятся вынудить нас поступать так, как выгодно им.

Ощущение такое, будто тащишь на спине тяжелую перевернутую пирамиду, каждый кирпич которой – частичка твоей собственной вины. Острие вонзается между лопаток, лишь усиливая кошмарное бремя.

Именно так чувствует себя Слоун.

Остальными движет паника, ярость, желание воспользоваться случаем. Пандион готов распылить ее на элементарные частицы. Шейл обреченно заявляет, что им следует немедленно сдаться, иначе все они вскоре погибнут. Ташу то и дело вставляет умные фразы насчет мудрости темной стороны, цитируя то Палпатина, то древние письмена ситхов. Крассус готов купить свободу для всех, размахивая метафорическим кошельком с кредитами и полагая, что деньги Империи могут спасти их от преследования со стороны Новой Республики. «Что ж, удачи», – думает Рей.

Сатрап хотя бы молчит, сидя в углу и уставившись на собственные руки. Приговор ему уже подписан – он знает, что Империя его бросит и он останется в городе, который жаждет его выставленной на всеобщее обозрение головы.

В другом углу обеденного зала – до зала собраний они в этот сумасшедший день так и не добрались – стоит Адея. На ноге у нее шина из пеноматериала, которую наложил ей медицинский дроид. «Нужно держать ее поближе к себе, – думает Слоун, глядя на слегка пошатывающуюся помощницу. – Она оказалась крепче многих так называемых имперцев».

– Что с яхтой? – спрашивает у нее Рей, не обращая внимания на крики остальных.

– Ей пришлось остановиться для заправки в соседней системе. Но сейчас она в гиперпространстве и скоро должна приземлиться. Примерно через час.

– Слишком долго, – напряженно бросает адмирал. – Не знаю, сумею ли я сдержать весь этот зоопарк. – «Они могут и мне голову оторвать», – думает она. – Не может быть такого, что Крассус специально тянет время?

– Возможно, но зачем? Ему не терпится отсюда улететь. На самом деле эти большие уродливые лоханки… - Адея морщится от боли и переносит вес тела на другую ногу. – Они жрут топливо, словно бесплатные напитки в баре «Звезды Смерти».

Слоун ностальгически вспоминает о многих вечерах, проведенных за выпивкой в том баре в компании товарищей. Затем, повернувшись к залу, она громко спрашивает: