Книга Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала - Дмитрий Язов

Больше с директором школы я не встречался, дочь все-таки закончила 10-й класс с золотой медалью.

Знакомство с войсками заняло месяц, с начальником штаба корпуса полковником В. Ширейко мы объехали все побережье: мыс Чауда, морской полигон, Турецкий вал, Керчь, Багеров, Форос, Ялта, Алушта, побывали на Перевальной, там находился полигон, где проводили стрельбы боевыми снарядами из всех видов танков и артиллерии. Тогда еще не было автомобильной дороги Севастополь– Ялта и о Форосе слыхом не слыхивали.

126-й дивизией командовал Юрий Александрович Хворостьянов, 157-й – генерал Глеб Всеволодович Попов. На разборе учений министр обороны критиковал нас за опоздание при вводе в бой второго эшелона, но в целом положительно оценил взаимодействия корпуса с Черноморским флотом. Не все догадывались, что на учениях в районе мыса Чауда присутствовали Подгорный и Щербицкий и почти весь руководящий состав Министерства обороны.

По окончании учений A.A. Гречко поехал с семьей отдыхать в санаторий «Фрунзенское». Я, естественно, его и встречал, и сопровождал. Министр поинтересовался: «Кто из моих заместителей и главнокомандующих сейчас отдыхает в Крыму?» Я доложил: «Главный маршал авиации П.С. Кутахов в Судаке, адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков – под Севастополем, генерал армии А.Н. Комаровский – в Гурзуфе, генерал армии В.Г. Куликов вот-вот прибудет с домочадцами». На следующий день министр пригласил всех «курортников» к себе во «Фрунзенское». С генералом армии Комаровским министр осмотрел территорию между летними дачами и санаторием. На следующий день на аэродроме Гвардейский я уже встречал группу проектировщиков – генералов и офицеров Главного строительного управления. Они приступили к планировке военного санатория «Крым». Санаторий построили в кратчайшие сроки.

Ожерелье из дач и санаториев растянулось аж по всему побережью, и Ялта напоминала застежку на этом драгоценном сокровище. Прошли годы, и всех перещеголял Горбачев, бриллиантом на украденном ожерелье смотрелся объект «Заря» в Форосе. Сначала в округе подумали, что строят лечебный центр для чернобыльцев, но вскоре узнали: возводятся хоромы для генерального секретаря. Форосцы недоумевали: «Зачем он дразнит народ? Столько денег угрохали. Лучше бы каждому школьнику подарили пианино, мы бы эту хваленую Америку перегнали по Клибернам. За год бы управились!»

Кроме военных строителей, на «секретном объекте» трудились лучшие мастера из Грузии, Узбекистана, Прибалтики, Украины, дизайнеры из Москвы и Ленинграда. Главное здание украсили гобеленами с видами Крыма. Отдохни, Михаил Сергеевич, в Крыму и снова в бой с мировым империализмом! Видно, Горбачев давно не ездил в метро, и, чтобы ему напомнить о безмятежных годах юности, прямо от его апартаментов к самой кромке Черного моря на пляж протянули два эскалатора…

«А это еще зачем? – возмущались в окресте. – Отказывает себе в последней радости пройтись пешком к морю. Больше двигайтесь, Михаил Сергеевич, и вы станете народным генсеком».

«Это потому эскалаторы понастроили, – шутили местные острословы, – чтобы Михаил Сергеевич выходил из моря подобно греческому богу Посейдону, ступая на ступеньки бесшумного эскалатора».

«Сначала пусть уйдет из генсеков. Зачем нам генсек-Посейдон?»

Буквально каждую минуту пляжное братство взрывалось от смеха, и, чтобы прекратить насмешки над государевым мужем, на пляж откомандировали из Симферополя оперативную группу. Прошло всего несколько дней, и она вернула Михаилу Сергеевичу репутацию генсека, заботливого друга крымских трудящихся.

Довелось побывать и мне в том 1987 году вместе с Ю.С. Плехановым, начальником Девятого управления ГКБ, на этой грандиозной стройке века. Мы приземлились на аэродроме «Бельбек», аэродром принадлежал войскам ПВО. Чтобы можно было принимать самолет президента Ил-62, полосу удлинили на 600 метров. Одновременно возвели аэровокзал силами строителей Черноморского флота.

Вспоминаю, мы ехали из Бельбека в Форос, Горбачев позвонил нам в машину: «Вы где разгуливаете? По всей стране вас ищу».

«Мы едем по дороге Севастополь – Ялта и находимся сейчас на траверзе «Шалаша».

«Я, – говорит Михаил Сергеевич, – по другому вопросу вам звоню. Хотя мы на политбюро и приняли решение не брать машины из армии на уборку урожая, Рыжков возражает. Дайте нам сорок тысяч машин!»

Я согласился только на тридцать, машины придется везти из групп войск в Восточной Европе. «Михаил Сергеевич, представляете, мы назад погоним десять тысяч КамАЗов. Французы подумают, что мы решили пленить Париж. Миттеран на вас осерчает», – попытался я отшутиться.

На самом деле были две причины, чтобы отказать Горбачеву. Во-первых, это отразилось бы на нашей боевой подготовке, а во-вторых, поляки бы нас обобрали, выставили бы счет по самому высокому тарифу за проезд по их территории. Дорого бы нам обошелся хлебушек.

Я еще тогда подумал: «Генсек и в субботу на трудовом фронте, весь в заботах об урожае». Как и многие советские люди, я прислушивался к «великому реформатору», который обещал нам «социализм с человеческим лицом». Между тем реформы, которые уже в 1990 году народ обозвал «горбачевщиной», пробуксовывали. Горбачев сам рассказал на политбюро анекдот: «В трамвае висят портреты Горбачева и Брежнева. Брежнев – весь в орденах, Горбачев – в талонах». Этот анекдот он поведал и Бушу при встрече. Вот так мы весело жили, шутковали на краю пропасти.

Сейчас, когда я пишу эти строки, Михаил Сергеевич в Лондоне, на очередном политическом бомонде. Возможно, он отправится повечерять к Маргарет Тэтчер, с которой вместе ходили на дело. В его же стране обнищалые старушки бродят по российским помойкам, ищут себе на пропитание. Горбачев продолжает переезжать из одной европейской столицы в другую, разглагольствуя на тему «общечеловеческих ценностей». Невдомек Горби, что в его родной станице пенсионеров хоронят в целлофановых саванах. Уж лучше бы он поменьше занимался «общечеловеческими ценностями», а почаще думал о судьбе и незавидной доле своих земляков.

Когда же мы отступили от наших ценностей? Ведь легче всего изъять шестую статью из Конституции во имя того, чтобы лицезреть по ТВ вождей-маргиналов с бусами слов из несметных запасов бижутерии спецслужб США. На мой взгляд, моду на заокеанский менталитет нам завезла в Россию подиумная «звезда» американской демократии – президент США Р. Рейган. Вот когда проявилась потемкинская черта в характере Михаила Сергеевича. В белоснежных воротничках заборов несколько дней форсила наша древняя столица. Видимо, Рейган считал себя тонким ценителем русской литературы и поэтому заехал поужинать к московским писателям в Центральный дом литераторов. Не знаю почему, для многих это остается загадкой, но Рейган примчался в ресторацию дома писателей на дружеские посиделки со своим походным президентским клозетом. По дипломатическим каналам загодя согласовали: поместить эту штуковину, в которой «нос дамы пудрят», именно в парткоме писателей. Где Булат Окуджава обычно принимал партийные взносы. Сейчас намечались другие «взносы», и к ним отнеслись с дружескими симпатиями во имя нарождающихся американо-советских отношений. Протежировал президентской «ночной вазе» сам Александр Николаевич Яковлев.