Книга На службе у бога войны. В прицеле черный крест - Петр Демидов

Когда стреляли артиллерия, минометы и танки, все шло хорошо — мишени разлетались на куски и красиво загорались. Летчики восторженно хлопали в ладоши: одно дело видеть поле боя с воздуха, дело совершенно другое — на земле.

На завершающем этапе стреляли гвардейские минометы — «катюши». Я сразу же пристроился к группе, в составе которой находился майор Гиленков, надеясь по ходу стрельбы получить у него определенные консультации. Установка РС принадлежала 79-му гвардейскому минометному полку, которым командовал полковник И. И. Бондаренко. Поступила команда о готовности установки к стрельбе. Катуков попросил всех офицеров отойти подальше на безопасное расстояние. Стрельбу почему-то решено было произвести прямой наводкой. Услышав это, Гиленков прошептал мне на ухо: «Что-то сейчас будет!» Я ничего не понял, но последовал за ним, удаляясь от огневой позиции. Дело в том, что у БМ — огромный разброс снарядов, особенно на малой дальности стрельбы. При ведении огня прямой наводкой снаряды практически начинают рваться со 100–200 метров от установки. В данном случае эллипс рассеивания снарядов идет параллельно плоскости стрельбы. Лучшая кучность получается на дистанции 5–6 километров (эллипс рассеивания приближается к кругу), а на дистанции 7–8 километров снаряды ложатся эллипсом, вытянутым вдоль фронта (перпендикулярно плоскости стрельбы). Вот так «гуляют» наши реактивные снаряды.

Как специалист, майор Гиленков знал все тонкости стрельбы РСами и предвидел возможные неприятности, но давать наставления высокому начальству не решился.

Катуков, находясь в окружении экскурсантов, давал пояснения о действиях РСов. За ним ходила толпа, рассматривая саму установку, но ждала того эффекта, о котором говорил командарм.

Удалив всех на безопасное расстояние, Катуков скомандовал: «Бондаренко, давай!» Толстенький полковник, преисполненный важности возложенной на него миссии, шариком покатился к установке. В машине уже сидел офицер, готовый повернуть тумблер.

Бондаренко махнул рукой, и с направляющих стапелей сорвались все 16 мин. Одна за другой они начали рваться невдалеке от боевой машины. Свист осколков и взрывная волна мигом уложили на землю ничего не подозревавших экскурсантов. Катуков, лежа на земле, разрывая легкие, закричал: «Бондаренко, довольно, убедил!» Полковник стоял бледный и растерянный. Уж ему-то надлежало знать «эресовские» штучки. Наверно, сей высокий начальник ни разу не был на огневой позиции и не видел стрельбу с малых дистанций своего полка. К счастью, все закончилось благополучно, осколки никого не задели, но испуг был приличным. Гости встали, отряхнулись, кто-то из летчиков даже пошутил по поводу того, что «катюши» могут стрелять даже по своим.

Неизвестно, как потом Катуков разбирался со своими подчиненными за этот весьма «убедительный» выстрел.

«Конфузия» со стрельбой РСами нисколько не омрачила настроение командования армии. Через несколько дней танкисты были приглашены на выставку авиационной техники. На полевом аэродроме стояли истребители Лавочкина и Яковлева, штурмовики Илюшина, бомбардировщики Туполева и Петлякова. Среди такого разнообразия летательных аппаратов был даже «Ланкастер», английский дальний бомбардировщик. В войне против Германии активное участие принимала английская и американская авиация. По договоренности с советской стороной английские и американские бомбардировщики поднимались с аэродромов Великобритании, ковровым способом бомбили территории фашистского рейха, а садились на нашей территории. Здесь они заправлялись топливом, брали на борт бомбовый груз и уходили обратно в рейс, снова бомбили рейх и садились уже на своем аэродроме. Это были так называемые челночные полеты. Данный «Ланкастер» получил повреждение в воздухе и оказался на нашем аэродроме. Его экипаж улетел домой на других машинах, а этот самолет стал экспонатом, который демонстрировался как наглядное доказательство антигитлеровской коалиции.

Летчики принимали нас также радушно, но без показательных стрельб, видимо, учли печальный опыт стрельбы РСами гвардейцев-танкистов. Мы осмотрели самолеты, прослушали лекцию экскурсовода, а командир гвардейской танковой бригады полковник Горелов удостоился особой чести посидеть в кабине Ла-8 и подержаться за рычаги управления. Спустившись на землю, он произнес с некоторой иронией:

— Тесновато у вас, товарищи летчики, у нас в танке и то свободнее. Впрочем, воевать можно!

На этом, пожалуй, и закончились наши экскурсии и обмен дружескими рукопожатиями. Закончился и наш отдых. Завершена подготовка к предстоящим боям. Июнь 1944 года был на исходе.

Глава IX

Львовско-Сандомирская операция

В первой декаде июля 1944 года в Дубенских лесах началось оживление: со дня на день в танковой армии ждали приказа о наступлении. Были запрещены увольнения и отпуска, командиры проверяли готовность своих частей к боевым действиям. Приказ о наступлении был получен 12 июля. Под ним стояла подпись нового командующего 1-м Украинским фронтом маршала И. С. Конева и начальника штаба генерала армии В. Д. Соколовского. Армиям ставилась задача: форсировать реку Западный Буг с прорывом Сокальского и Каменско-Струмиловского укрепленных районов, выход в район Равы-Русской, завершение и окружение Бродской группировки противника, а также принятие мер к недопущению отхода Львовской группировки противника в северо-западном направлении.

У 1-й гвардейской танковой армии была своя задача: действовать на заходящем правом фланге в голове всей ударной группировки фронта. Конечная цель — выход к реке Висла.

Можно с уверенностью говорить, что армия способна была выполнить эту непростую задачу. Она почти на 100 % укомплектована личным составом и насчитывала 34 494 солдата и офицера. Кроме того, превосходила противника по танкам, артиллерийским установкам и минометам в несколько раз.[37] Поддержка авиации усиливала ее огневую мощь еще больше.

Конечно, учитывались и силы противника. Они теперь были сведены в группу армий «Северная Украина». Только в полосе действия 1-й танковой армии Торчин — Бужаны немцы имели, по данным разведки, до 11 000 активных штыков, 140 танков и штурмовых орудий, на аэродромах базировалось 636 боевых самолетов.[38]

Танковой армии предстояло преодолеть четыре линии обороны противника, в том числе вторую, наиболее прочную — «Принц Евгений», с тремя, а в некоторых местах и пятью рядами траншей, соединенных ходами сообщения, десятки ДЗОТов, блиндажей, артиллерийских позиций. На каждой оборонительной линии были построены укрепления полевого типа.

Немцы готовились к жесткой обороне, солдатам был зачитан приказ Гитлера, гласивший о том, что они защищают государственную границу и отступление с позиций будет караться смертью.

Но немецкое командование не было уверено в том, что ему удастся удержать хорошо оборудованные и укрепленные оборонительные линии, и в войска вскоре было спущено указание — в случае наступления превосходящих сил Красной армии отходить на вторую линию обороны и далее на третью и четвертую, чтобы измотать силы наступающих, затем остановить их на реке Западный Буг.