Книга Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх - Ольга Грейгъ

Уже 14 марта парочка провела ночь в венской гостинице «Империаль» (приличия, как всегда, соблюдены: номера любовников располагались напротив). Фюрер наведается на малую родину, посетив Линц и могилы родителей. Начинаются первые репрессии: евреи Вены, не допустившие молодого фюрера в высокое искусство, а также их коллеги-преподаватели метут улицы и кричат в синагогах: «Хайль Гитлер!» Глава австрийского правительства Курт фон Шушнигг, как и некоторые другие политики-антинацисты, арестованы и отправлены в Дахау. 10 апреля т.г. озвучены результаты референдума по поводу аншлюса: результат поразителен – 99, 75 % австрийцев высказались «за» (евреи были лишены права голоса).

Ответ, пришедший от Бенито Муссолини через эмиссара фюрера Филиппа Гессенского, обрадует: дуче не заботит судьба Австрии. С легким сердцем отправится Адольф в поездку в италийские пенаты фашизма.

Любопытно восприятие фюрером южного полуострова и его правителей; однажды в кругу соратников он скажет: «Я вспомнил об итальянской делегации, которую принимал вчера. Я встретился с людьми, чьи качества правителей очень мне по вкусу. Какие симпатичные личности, а какой решительный вид! Это те люди, которые способны сыграть важную роль на высшем уровне. /Фашисты заплатили значительно большей кровью, чем мы. История завоевания власти в Италии – целая героическая эпика. (Вот ведь странная вещь История, чьи страницы испещрены оценкой победителей, и если бы в Европе победил фашизм, то в памяти рожденных поколений осталась лишь славная «героическая эпика» черно– и коричневорубашечников… – Авт.) Мысль об этом всегда греет мне душу. Могу понять их чувства, когда они вновь переживают времена похода на Рим. /…Странно, как в течение последнего столетия двум нашим народам была ниспослана заметно схожая судьба… И уже ближе к нашему времени – две братские революции, которые ничего не знали друг о друге. /Впервые я столкнулся с упоминанием о фашизме в 1921 г. /…Сам дуче говорил мне, что в тот момент, когда он вступил в борьбу с большевизмом, он еще не знал точно, куда идет» (Х. Тревор-Роппер. Застольные беседы Гитлера. М., 2005, с. 265).

После того, как армия итальянского диктатора выиграла колониальную войну в Эфиопии, Муссолини 9 мая 1936 года выступил перед собравшимися в Риме толпами народа с речью, заявив:

– Наконец-то появилась Итальянская империя. Это фашистская империя, так как она отмечена знаком воли и могущества Рима.

Королю Италии Виктору Эммануилу был присвоен титул императора Эфиопии.

Вот с этими людьми и их окружением и встречался фюрер Германии во время официального визита на «сапожок» Средиземноморья. Придворный этикет и сами представители Савойской династии, номинально правившие страной, вызывали у фюрера лишь скуку и раздражение. Еще он очень забавно выразился об итальянских женщинах, вернее, о представительницах знати. «Во время парада в Риме, – вспоминал Гитлер, – передний ряд был занят старыми козами, высохшими и покрытыми глазурью, в платьях с возмутительно низким вырезом, да еще к тому же с распятиями, висящими между их увядшими грудями. Генералы находились во втором ряду. Для чего надо было демонстрировать эту деградацию человеческой расы? С другой стороны, во дворце в Венеции все кишело красивыми девушками… Трудность дуче в том, что он сделал себя неким пленником этого общества и потому до некоторой степени предал своих людей. На его месте я бы приглашал некоторых симпатичных девушек из Кампаньи на свои приемы – там все буквально кишит ими. Мне не пришлось бы соревноваться с королем на его собственной площадке, я бы был побежден заранее».

Риторический вопрос: разве может говорить подобное женоненавистник?! Так что не зря Ева всегда держалась на высоте: ежедневно встречалась с парикмахером и по несколько раз на день меняла эффектные наряды…

О, она счастлива была видеть триумф своего фюрера («мой фюрер», – почтительно-ласково обращалась Ева к избраннику). И он сам разделял ее восторг от пребывания. «Когда я был вместе с Муссолини, толпа кричала: «Дуче! Дуче!», когда я был с королем, она кричала: «Фюрер! Фюрер!» Во Флоренции со мной был только дуче, и я читал в глазах населения уважение и жгучую любовь, которую они отдают ему».

Возможно, – рассуждал Гитлер, – Муссолини следовало бы еще с год повременить со своей революцией, чтобы полностью смогли проявить чудовищный норов красные, первым делом бы истребившие аристократию; и вот тогда дуче стал бы главой республики, несомненным авторитетом, и «абсцесс был бы удален».

Привязанность к коллеге можно проследить даже по такой значимой малости: 7 августа 1943 года за подписью фельдмаршала Кессельринга и по велению фюрера итальянский дуче получил очередной подарок ко дню рождения, о чем и записал в своих мемуарах: «Единственной приятной неожиданностью был подарок от фюрера – прекрасное полное собрание сочинений Ницше в двадцати четырех томах с дарственной надписью. Настоящее чудо немецкого книгопечатания». А ведь в то время, – следует напомнить, – Бенито Муссолини был пленником острова Ла-Маддалена, и находился почти в полной изоляции.

По возвращении из Италии, где Адольфа Гитлера восхитил кабинет Муссолини в гигантском зале Маррамондо в Венецианском дворце, фюрер тотчас приказал, чтоб в строящемся здании новой рейхсканцелярии его кабинет имел такие же размеры.

Утверждают, что за время памятного визита 1938 г. Ева практически не общалась с Адольфом, но вместе с небольшой группой из фрау Дрезен, ее сына Фрица, доктора Морелла и личного врача фюрера Брандта неотступно следовала за сопровождающими фюрера официальными лицами. Свои искренние, восторженные отзывы о поездке Ева включала в письма родителям; в одном из посланий можно было прочесть: «Итальянцы от нас без ума, они непрерывно ухаживали за мной и называли только «очаровательной блондинкой»».

Существует версия, согласно которой Еву Браун, находившуюся в номере римского отеля «Экзельсиор», неожиданно посетил высокопоставленный сотрудник итальянской службы безопасности. Вскоре должна была состояться поездка в Неаполь, чтобы присутствовать на грандиозном параде итальянского флота в Неаполитанском заливе. Посетитель предупредил, что у тайной полиции имеются сведения о покушении на кого-либо из лиц, сопровождающих тщательно охраняемого немецкого политика, якобы это в планах неких антиправительственных сил или просто террористов, выступающих против налаживания германо-итальянских отношений. Об этом факте впоследствии упоминал участник поездки Фриц Дрезен, – сын владелицы «Рейнского отеля» в Годесберге, одной из матрон, оказывавшей на заре становления фюрера неоценимую помощь и поддержку.

В ответ на призывы сотрудника службы безопасности не покидать Рим, Ева пожала плечами и твердо заявила, что не намерена отказываться от поездки в Неаполь, даже если и в самом деле является объектом возможного покушения. Она – безрассудная? – нет, любящая и преданная, желающая всегда быть максимально рядом…

И когда во время флотского праздника действительно произошел небольшой (случайный?) инцидент, – тогда напирающей толпой прижало к ограждению фрау Брандт, – Гитлер, узнав о происшествии, немедленно послал к возлюбленной личного врача. И только лишь узнав, что с его Евой ничего не случилось, он успокоился.