Книга Испания для королей - Виктория Холт

– Как его звать?

– Вообще-то – Христофор Колумб. Но, приехав в Испанию, он сменил имя и теперь величает себя Кристобалем Колоном. Ваше Величество, вы примите его?

– Ах, Беатрис, дорогая моя! Могу ли я хоть в чем-то отказать, когда меня просит моя лучшая подруга?

Готовясь предстать перед могущественными испанскими суверенами, Кристобаль Колон коротал время в небольшом домике, снятом сразу после приезда в Кордову. Его покровители не уставали твердить, что ему оказана великая честь – быть принятым у самой королевы! В душе Кристобаль не соглашался с такими уверениями. Ему казалось, что это он оказал честь правителям Испании.

В дверь постучали. Затем послышался женский голос:

– Сеньор Колон, вы еще не уехали? Выражение его лица немного смягчилось.

– Нет, еще не уехал. Входите, сеньора.

Вошла женщина небольшого роста – хорошо одетая, приятной наружности. Тревожное выражение ее глаз заставило путешественника улыбнуться.

– Я молилась за вас весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро, сеньор Колон. Надеюсь, вы наконец-то получите все, что вам нужно.

– Благодарю вас, сеньора.

– У меня есть к вам только одна просьба. Сделайте одолжение, зайдите ко мне сразу по возвращении из дворца. Вы ведь наверняка проголодаетесь после такого испытания – а я приготовлю вам ужин, ладно? Я понимаю, вам будет не до еды, но подкрепиться вам все-таки не помешает. Так вы согласны? Я буду ждать вас.

– Вы были мне хорошей соседкой, сеньора Аранская.

– Почему «была»? Я и впредь буду… Хотя нет! Лучше надеяться, что вы добьетесь исполнения ваших желаний и выйдете в открытое море. Позвольте я взгляну на вас. – Она достала из сумки щетки и стала смахивать соринки с его камзола. – Ах, какой неряха! Неужели вы забыли, что вам предстоит разговаривать с королем и королевой?

– Но ведь не камзол же мы будем обсуждать!

– Все равно, вы не должны выказывать неуважения к вашим собеседникам.

Она, склонив голову, с улыбкой посмотрела на него. Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.

Она покраснела и отвернулась. Он взял ее за подбородок и повернул к себе. В ее глазах блестели слезы.

Вот уже несколько месяцев эта женщина была его соседкой – жила в доме через дорогу. У них с самого начала завязались дружеские отношения. Может быть, даже слишком дружеские. Она помогала ему, заботясь о нем, как мать заботится о ребенке. Но она была еще молодой женщиной, моложе него.

И все это время его голова была настолько занята планами предстоящего путешествия, что он только сейчас понял, как обязан этой женщине, без которой долгие месяцы ожидания оказались бы для него просто невыносимы.

Он растерялся. Затем собрался с мыслями и проговорил:

– Ну, разумеется, сеньора Аранская, – как же иначе? Я непременно зайду к вам. И, знаете… если все пойдет по плану, мне будет грустно расставаться с вами. А вам?

– Если все удастся, то отплытие все равно состоится не сразу, – быстро нашлась она. – Во всяком случае, сейчас мы еще не расстаемся.

Повинуясь порыву чувств – страстным был мужчиной, – он привлек ее к себе и поцеловал. Уже не в щеку. Поцелуй был продолжителен.

Наконец она высвободилась из его объятий. Слез в глазах уже не было, сейчас они сияли от счастья.

– Пора, сеньор Колон, – сказала она. – Вас ждут во дворце. Или вы уже не стремитесь попасть на аудиенцию к королеве?

Он сам себе удивился. Наконец-то сбывалось то, о чем он мечтал столько лет, – а он все медлил, даже вот решил приударить за хорошенькой женщиной. Что с ним происходит?

Она в последний раз обмахнула его камзол щеткой, и он направился к выходу.

Кристобаль стоял перед королевой.

За ее спиной застыла Беатрис де Бобадилла, улыбкой и взглядом старавшаяся приободрить его, придать ему уверенности в успехе. Рядом с королевой сидел ее супруг, Фердинанд Арагонский. Возле него стоял исповедник королевы Фернандо де Талавера.

Держался Кристобаль с величайшим достоинством. Даже король и королева не так гордились собой, как он. Кристобаль пришел сюда, чтобы принести испанским правителям бесценный дар – сокровище, с которым не смогут сравниться никакие богатства, никакие драгоценности на свете. Он упивался своим великодушием.

Присутствующие это заметили. На Фердинанда и Талаверу его поведение произвело неприятное впечатление. Они полагали, что просителям к лицу скромность – и, уж во всяком случае, не такие вызывающие манеры, какие они наблюдали у своего сегодняшнего гостя. Что касается Изабеллы, то он ее заинтересовал не меньше, чем несколькими месяцами раньше – Беатрис де Бобадиллу. Правда, думала Изабелла, он не соблюдает этикета, принятого при нашем дворе. Это плохо, но главное не в этом. В нем чувствуется целеустремленность, напористость – такие не пускаются в заведомые авантюры и не отступают перед трудностями. А взгляд у него и впрямь вдохновенный, права Беатрис. Словно ему ведомы прозрения, присущие гениям и пророкам.

– Прошу вас, Кристобаль Колон, – сказала Изабелла, – изложите нам ваше предложение. Что вы намерены предпринять? Что вам для этого нужно?

– Ваше Величество, – начал Кристобаль, – мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто мои планы не основываются на точных расчетах и практических знаниях. Математические науки и географию я изучал в Павии, а с четырнадцати лет стал мореходом. Тогда-то и родился мой замысел – на него натолкнули меня рассказы бывалых моряков и сведения, полученные мной из работы с малоизвестными картами Исландии. Свою идею я привез в Португалию. Мне сказали, что там я встречу понимание и поддержку своему проекту.

– И, разумеется, не нашли ни того, ни другого, – усмехнулась Изабелла. – Что же именно вы собираетесь открыть в Атлантике? Поведайте уж и нам об этом, сделайте милость.

– Кратчайший путь и в Азию и в Китай, Ваше Величество! Еще никто не пересекал Атлантику в западном направлении – а ведь именно там, судя по моим расчетам, могут лежать обширнейшие и плодороднейшие земли нашей планеты. Ваше Величество, я убежден в успехе, а потому прошу вас снарядить морскую экспедицию к берегам Азии.

– Короля Португалии ваши слова не убедили, – заметила Изабелла.

– Ваше Величество, сам он даже не стал вникать в мои доводы – вместо этого созвал на совет всех своих исповедников и богословов. Как будто монахи что-то смыслят в морских походах!

Отец Талавера с трудом сдерживал негодование – выросший и воспитанный в одном из испанских монастырей, он побаивался новых идей. И с особым подозрением относился к возмутительным предположениям о том, что земля якобы имеет форму шара (а ведь именно к этому выводу приводили гипотезы о неких других странах по ту сторону океана, это знали даже монахи). Сам он говорил себе, что если бы Бог пожелал наделить людей теми или иными знаниями, то не стал бы так много веков скрывать их от человечества. С этой точки зрения рассуждения сегодняшнего гостя откровенно попахивали ересью.