Книга Волчья тропа - Бет Льюис

– Что это ты там рисуешь?

Он поднял руку и перевернул рисунок. Потом ткнул пальцем: «Это наш дом, а это папа». – Он указал на грубый кружок рядом с квадратиком – ни рук, ни ног – ничего. «А это тетя Джоджо», – еще один кружочек, только с волосами. Потом он показал мне Джетро, себя и Пенелопу. Даже я там была – росчерк в углу страницы. И еще один кружок возле крыши, заштрихованный черными линиями.

– А это кто?

Мальчик испуганно притих.

– Это бугимен. Он мне в окно заглядывал.

Джози покачала головой.

– Ему кошмары снятся.

Мальчик воткнул карандаш в зарисованный кружок и начал царапать им по бумаге.

– Он настоящий, Джоджо. У него на лице черные полосы.

У меня внутри все застыло.

Джози фыркнула, забрала у малыша бумагу и скомкала ее.

– Он видел в городе те плакаты, и теперь ему кажется, что у него под кроватью монстр живет.

Малыш начал ныть, чтобы ему вернули рисунок; его верхняя губа задрожала, из глаз брызнули крупные слезы. Джози рявкнула, чтобы он перестал ныть. Джетро попытался его успокоить, но мальчик выбежал из комнаты.

Я все думала о черном кружке. Может, мальчишка и правда насмотрелся на плакаты, вот ему и приснился кошмар. Или Крегар на самом деле был здесь и бродил вокруг дома, присматриваясь к малышу. Надо сказать им, чтобы собирали вещи и уходили из дома, немедленно. Однако сидя на той кухне и наблюдая, как Джетро смотрит на Джози красноречивым взглядом, намекая, что она плохая тетя, я не могла произнести ни слова. Если я все им расскажу, признаюсь, кто я такая и кто такой Крегар Холлет, то я потеряю их. Пенелопа не бросит меня, а я не могла забрать у нее Марка. Если мой план, мой чертов умный план не сработает, она будет нуждаться в нем, даже если не любит по-настоящему.

Я попыталась себя успокоить. Ребенок совсем маленький, а Такет расположен в глуши. К тому же на них с отцом напали по дороге, а потом он угодил в капкан – тут кто угодно перепугается до смерти. А угольные портреты дали лицо его страху.

– У моего друга есть лодка, на которой ты сможешь перевезти доски, – сказала Джози и подняла подбородок, указывая на дверь. Они с чего-то решили, что я виновата в истерике ребенка, и хотели, чтобы я ушла.

Я встретила Пенелопу и Марка возле лодки. Щеки у Пенелопы пылали, и она все время хихикала. Я сказала ей, чтобы она осталась у Джози. Зима приближалась, и с лосем надо поторопиться.

– Три дня, – пообещала я. – Максимум четыре. Я вернусь за тобой.

Пенелопа обняла меня и пожелала удачи на охоте. Джози закатила глаза, а Марк горячо поблагодарил меня за то, что сможет теперь подольше побыть с Пенелопой. Мне стало его даже немного жаль.

Владельцем лодки оказался жизнерадостный пухлый мужичонка, по самые глаза заросший белой бородой. Он помог мне выгрузиться, когда мы добрались до участка на реке Тин, побросал доски в траву, чтобы они просохли, и отправился в обратный путь, отсалютовав на прощание шляпой.

Жизнь выглядела совершенно безоблачной. Светило солнце, люди в Такете улыбались и предлагали помощь… А у меня внутри все сжалось. Я вспоминала, как исказилось от страха лицо малыша, когда я спросила у него про черный кружок. Нет, с ним ничего не случится, рядом его семья, и даже Крегару придется очень сильно постараться, потому что Джози не даст так просто забрать то, что она любит.

Я упаковала вещи: нож на поясе, ружье за плечом, патроны в кармане. Когда я закончила собираться, уже начало темнеть. Ничего, холод не страшен, если умеешь быстро разводить огонь. Меня охватило волнение, от которого губы сами растянулись в улыбке. Я здесь сама – никого рядом, и у меня есть ружье. На крышу коптильни понадобятся четыре доски, столько же на дверь. Часа на два работы. Осталось добыть лося, чтобы там коптить. Мне так захотелось вяленого мяса, что рот наполнился слюной. Я закрыла дверь хижины и углубилась в лес, вспоминая, как мы с Охотником его готовили. Чем только мы его ни натирали, перепробовали разную древесину. Нам понадобился почти год, чтобы подобрать лучший рецепт.

Я вспоминала, сколько соли, сахара и специй уйдет, чтобы завялить лося, которого я подстрелю. Желудок булькал и урчал всю дорогу, и я была счастлива словно пес, которому досталась сочная косточка.

Дура!..

Однажды, когда мне было четырнадцать, я споткнулась, упала, и ружье у меня за спиной выстрелило. Пуля отколола кусок коры рядом с головой. С тех пор я никогда не хожу по лесу с заряженным ружьем. Вот и сейчас, когда я шла на охоту, патрона в стволе не было.

Наконец я заметила лосиху нужного размера, поедавшую траву так, словно в этом мире больше ничего не существовало.

Вот тут и выяснилось, что в кармане куртки дыра, а мои пули рассыпаны по всему чертову Юкону!

Я смотрела, как лосиха медленно уходит прочь, и пыталась совладать с яростью. В конце концов, я просто расхохоталась. Я приложила столько усилий, чтобы Пенелопа осталась у Марка, думала, она там будет в безопасности… Ну и ладно, поживет у них на пару дней дольше, пока я не схожу обратно за пулями или не найду те, что потеряла.

Я шла по лесу, вдыхая свежий бодрящий воздух севера. Но как только я увидела нашу хижину, пули, охота, и чертовски умный план, который освободит меня от Крегара и Лайон – все вылетело из головы. В первых лучах восходящего солнца я увидела трех лошадей, привязанных у входа.

Привет, соседка

Я ЗНАЛА, кто сейчас в моем доме и чего они хотят. Если честно, я чуть не бросилась наутек. Но потом вспомнила о Крегаре и о том зле, которое он совершил и будет совершать, пока не окажется за решеткой или в могиле. Видать, у Лайон мозгов не хватает, чтобы его поймать, потому что он еще на свободе.

Я подошла к хижине, держа в руках бесполезное ружье и ощущая вес ножа на поясе.

– Судья Лайон! – крикнула я, и дверь распахнулась.

Сначала на меня взглянуло дуло револьвера, затем показалась она сама. В последний раз я видела ее в Генезисе, а вблизи – только в Долтоне больше года назад. Ее прическа уже не была идеальной, руки дрожали.

Она вышла из дома, следом за ней вышли два помощника.

Я не подняла рук и не бросила ружье, хотя она мне и приказала.

– Рада встрече, Элка. Тебя ведь так зовут? – спросила Лайон, и от ее ледяного голоса по спине побежали мурашки. Черт, что я творю! Эта женщина способна попасть белке в глаз. Она дотла сожгла мой дом и идет за мной по следу уже больше года, а я только что пригласила ее пропустить стаканчик.

Вся моя уверенность вдруг испарилась.

Наверное, Лайон это почувствовала, потому что ее руки перестали дрожать.

– Вы постоянно меня преследуете, – сказала я, изо всех сил стараясь казаться спокойной. – Чего вы хотите?

Лайон повернулась к тому коренастому мужчине, что чуть не арестовал меня в Халвестоне, и он дал ей листок бумаги. Она показала его мне.