Книга Дорога китов - Роберт Лоу

А Эйнар после держался так, будто этого всего и не было. Вечером, во время привала, уставший и взмокший от пота, он встал, опираясь на колено, с усмешкой взглянул в лица загнанных, как псы, людей, которых провел сквозь море колыхавшейся травы, затем посмотрел на огромное, медленно закатывающееся за край земли солнце и воскликнул:

― Мы, должно быть, близко! Завтра мы их нагоним и вернем нашу Хильд.

В ответ раздались одобрительные возгласы, но звучали они глухо ― люди устали от перехода по жаре.

Эйнар медленно встал, поправил щит и снаряжение на плечах и добавил, ухмыляясь:

― А теперь, пошли!

― Наша Хильд, ― угрюмо пробормотал я, вставая.

Проходивший мимо Иллуги услышал и насмешливо покачал головой.

― Наша Хильд, ― повторил я. ― Она не видела от нас ничего, кроме тумаков. Эйнар даже отобрал у нее то единственное, что ей было дорого, ― проклятое древко копья. А он все еще считает ее «нашей Хильд».

― Она вытерпела худшее от Вигфуса и Ламбиссона, ― сурово напомнил мне Иллуги, опираясь на свой жезл, ― от которых мы ее спасли.

Я нехотя согласился с ним. Он задумчиво продолжал смотреть на меня, когда я, хромая, двинулся вперед.

― Поостерегись ошибок с Эйнаром, ― произнес он тихо, только для моих ушей. ― Он называет ее «наша Хильд», потому что так и есть. Не Вигфуса, не Ламбиссона, не Мартина, трижды клятого монаха. Наша, Орм. Как наш ― «Сохатый». Как наш ― серебряный клад. В эти дни тебе стоит быть сдержанней в присутствии Эйнара, не нужно мрачно на него смотреть и болтать лишнее. Ты стал... несчастливым для него. В следующий раз он может перерезать тебе горло.

Я взглянул ему в лицо, увидел тревогу и напряженность в глазах и вспомнил слова Гуннара Рыжего о том, что боги сокрушают нашего жреца своим безразличием, а он не может найти способа донести до них свои слова.

― Я знаю, ― повторил я и хлопнул себя по ноге. ― Будем надеяться, что я не захромаю пуще, и ему не придется безжалостно меня бросить.

― Он готов это сделать, ― сказал Иллуги.

― Думаю, я всегда это знал, ― спокойно сказал я. ― А теперь знаю и то, что и ты, Иллуги Годи, поступил бы так же. Хорошее жертвоприношение, чтобы ублажить богов, которых разозлил Эйнар, да, Годи? Лучше, чем боевой конь, как думаешь?

Я оставил его, кипя праведным негодованием, и ушел, прихрамывая, вслед за остальными, из сумеречного леса в раскаленную степь. Позже мне стало стыдно того, что я сказал, потому что Иллуги был прежде со мной терпелив и добр. Но с тех пор многое переменилось.

Мы добрались до очередной рощи, когда начало темнеть и появились звезды. Костров не разводили, а ночь выдалась холодная, поэтому те, кто поленился тащить с собой плащи, дрожали как никогда, озябнув после жаркого дня. Мы разделили плащи, закутались по двое и по трое и заснули. Огромные звезды и луна залили степь серебряным светом ясной ночи.

Занялся рассвет. Мы поднялись, дрожа от холода и недосыпа, и собирались, кашляя, пердя, чихая и жуя. Справили перед выходом нужду и разобрали свои пожитки.

Ночью вернулся с новостями Нос Мешком. Могилу нашли, нашли также и Вигфуса, которого чутье вело, как мне показалось, следом за Хильд. Стейнтор остался следить за входом.

Эйнар выслушал, кивая, и хлопнул разведчика по плечу, потом оглядел лица людей, в нетерпении собравшихся вокруг, словно волчья стая перед охотой, и улыбнулся.

― Это край густых лесов, ― сказал он. ― Тут полно промоин, некоторые из них совсем отвесные и поросли кустарником, так что смотрите под ноги. Наш враг находится не далее чем в часе ходьбы отсюда, вход расположен высоко в склоне оврага, к нему ведет тропа со ступеньками. Если повезет, мы поймаем их в ловушку и выкурим оттуда.

Он посмотрел на меня и улыбнулся еще шире, обнажив острые, как клыки, желтые и блестящие зубы.

― Похоже на медвежью охоту, да, Орм?

Все фыркнули. Эйнар втянул их в это предприятие, пообещав легкую победу и заманив везеньем Убийцы Медведя, члена отряда. Трудно было им не восхищаться.

Нос Мешком не ошибся насчет промоин и кустарника. Я от души радовался, что не падаю, несмотря на лодыжку, но трудная дорога окончилась входом в глубокий овраг с отвесными стенками, посредине которого плескалась речка. Когда Нос Мешком молча дал знак остановиться, я с радостью сел; лодыжка болела, будто ее проткнули раскаленным прутом.

Мне хотелось взглянуть на ногу, но я не решался снять сапог или размотать повязку, потому что знал, что лодыжка распухла, как брюхо дохлой овцы. Поэтому я просто встал в речку, холодная вода налилась в сапог и немного уняла боль.

Щебетали птицы, гудели насекомые. Мы шли по реке, прямо к отвесному утесу, похожему на скалу. Поток заворачивал и исчезал, и я услышал отдаленный гул водопада. Зной лишал сил, дышать было нечем, даже ручей не давал прохлады. Вдруг настала странная тишина. Исчезли даже многочисленные насекомые.

Вскоре появились Стейнтор и Нос Мешком. Они шли открыто, с таким видом, словно нам ничто не угрожало.

― Они вошли туда примерно два часа назад, ― сказал Стейнтор, вытирая рукавом вспотевшее лицо. ― Остановились у подножья этих ступенек вчера ночью, утром срубили все высокие деревья, какие могли найти, чтобы сделать мост. Потом поднялись.

Все увидели ступени, грубо вырезанные с одной стороны оврага. Я пошел туда, и что-то мокрое ударило меня по голому предплечью. Я рассеянно потер это место, потом разглядел каплю ― вода, но с песком.

Я посмотрел на странное небо медного цвета и пожалел, что с нами нет моего отца, потому что он понимал погоду лучше, чем кто-либо, а такой погоды я еще не видывал. Потом мне случилось пережить такое дважды: когда торговал на Черном море и в Серкланде.

Эйнар оставил дюжину человек у себя за спиной и повел остальных по ступенькам. На верхней площадке, где хватало места только для одного или двоих, мы увидели голый утес, за который заворачивал поток. Он начинался внизу, вырываясь водопадом из дальней стены. До нас долетала водяная пыль, и странно, что от нее веяло прохладой.

Между утесом и широким выступом лежал шаткий мост из стволов деревьев, которые срубили Вигфус и его люди. По ту сторону моста на выступе валялись кости, рядом торчало что-то вроде тонких стволов или... кольев.

Стейнтор ухмыльнулся на наше смущение, потому что побывал здесь раньше всех и все уже видел.

― Могильные воры прежних времен, ― сказал он, указывая рукой в сторону. ― Смотрите ― там остатки копья с противовесом, оно вылетало вверх, стоило лишь ступить на это место.

― Ловушки, ― подытожил Эйнар.

Слово подхватили, оно искрой пронеслось над головами стоявших на ступенях людей.