Книга Солнце цвета меда - Дмитрий Казаков

– Это конь, – сказал Ивар терпеливо. – Или нет?..

– Конь! – вынужденно согласилась старуха. Опираясь на метлу, она яростно прыгала вокруг Конька-Горбунка, словно маленький, но очень сердитый заяц.

– Горный конь, – продолжал гнуть свою линию конунг, рядом с которым смущенно топтался Ингьяльд. Прочие викинги, опасаясь гнева Костяной Ноги, предпочли остаться за частоколом. В проеме, заменяющем ворота, замелькали любопытные и встревоженные рожи. – Обычные ведь не бывают такой расцветки…

– Не бывают! – шипящим эхом отозвалась бабка. Чувствуя настроение хозяйки, изба на куриных ногах грозно хлопала крыльями и скребла землю. На крыше примостился здоровенный рыжий кот с золотыми глазами, лохматый, как медведь, и с интересом наблюдал за происходящим.

– Самец, то есть жеребец, – продолжал настаивать Ивар, прекрасно понимая, что если он выкажет хоть малейшую слабину, то бабка вобьет его в землю по уши, а то еще глубже.

– Так и есть, – вновь вынуждена была согласиться Костяная Нога. Объявить Конька-Горбунка кобылой мешало одно обстоятельство. Очень весомое, надо сказать.

– Так в чем же дело? Мы твое задание выполнили!

– Я просила настоящего коня, а не жалкого недомерка! – взбеленилась старуха. От торчащих из-под платка волос во все стороны брызгали шипящие искры, а от ударов метлой вздрагивала земля, – Ничего вы от меня не получите! Убирайтесь вон, проходимцы!

Конек-Горбунок возмущенно фыркнул, взбрыкнул задом, и тяжелое копыто угодило Костяной Ноге прямо в грудь. Издав хриплый вопль, бабка улетела к частоколу и с грохотом врезалась в поленницу.

– Какой я тебе недомерок? – обидчиво заржал лиловый жеребец, раздувая ноздри, – Ты на себя-то в зеркало давно смотрела, карга старая? Сама-то чуть выше мухомора, а туда же, ругаться…

Костяная Нога сидела на земле, выпучив глаза. Вид у нее был растерянный, весь гневный запал, похоже, вышибло после удара о дрова.

– Мы свою часть соглашения исполнили, – проговорил Ингьяльд настойчиво, – исполните и вы свою… В противном случае я буду вынужден прибегнуть к праву подать кассационную жалобу в апелляционном порядке рекурсационного иска…

Ивар оторопело воззрился на эриля, Конек-Горбунок недоуменно скосил глаз, и только кот на крыше выглядел довольным. Ему, судя по наглой, сытой морде, все уже было ясно.

– Чего он мелет? – спросила бабка, с тяжким кряхтеньем поднимаясь с земли. – Кастрация какая-то, эпиляция… чего только не придумают, чтобы стариков обирать… еще этот, договор ренты мне предложишь, может быть?

Настала пора удивляться Ингьяльду.

– Нет, – сказал он честно. – И в мыслях не держал.

– Ладно уж, – Костяная Нога окинула лилового жеребца взглядом, – на безрыбье и жаба за карася сойдет. А вас, лиходеев, руки чешутся всех в козлов превратить…

– Почему же в козлов? – не понял Ингьяльд.

– А чтобы форма у вас соответствовала содержанию, – туманно ответила бабка, после чего засунула два пальца в рот и залихватски свистнула.

В ушах зазвенело Избушка на курьих ногах покачнулась, кот с диким мявом свалился с крыши и, словно мешок с шерстью, шлепнулся оземь, у Нерейда, как раз заглянувшего во двор, с головы сбило шлем.

Издалека донесся дробный топот копыт. Конек-Горбунок заинтересованно зашевелил ушами.

– А Соловьев-разбойников у тебя среди родственников нет? – поинтересовался эриль, с болезненной гримасой ковыряясь в ухе.

– Нету никаких соловьев, да и ворон тоже, – сердито ответила Костяная Нога. – Коней выбирайте. Вон в том сарае возьмете седла и катитесь, чтобы я вас больше не видела!

Во двор, нещадно топча землю, ворвалось дюжины полторы коней. Впереди скакал рослый жеребец, белый, точно лебединый пух, с широкой, мускулистой грудью.

– Этого, пожалуй, возьму я, – сказал Ивар и повысил голос: – Эй, парни, налетай! Выбирайте лучших!

– Да как тут выбрать? – грустно сказал Ингьяльд. – Они все хороши. Глаза разбегаются!

– Как хошь, так и выбирай, только долго не возись, – проворчала Костяная Нога, беря Конька-Горбунка за узду. Голос ее стал мягким, воркующим. – А ты, милок, ступай за мной… Сейчас заклеймим тебя, и отправишься в поле…

Глава 14ТРИДЕСЯТЫЕ ВСТРЕЧИ

Под копытами чавкал зеленый, будто лягушачья шкура, мох. Деревья стояли тесно, чуть не сплетаясь корнями, меж серых стволов плыли клочья тумана. Ветви с длинными иголками образовывали настоящую крышу, пробить которую солнечным лучам было не под силу.

Викинги ехали в сыром полумраке. Слышно было шумное дыхание коней, да изредка из чащи доносились тревожные крики неведомых птах.

– Долго еще? – вытрясая из волос набившиеся туда иголки, спросил Нерейд. – Третий день едем, и все лесом. Надоели мне эти дебри…

– Как может надоесть лес? – удивился Лычко. – Тут же здорово!

С душераздирающим скрипом ближайшее к русичу дерево рухнуло. Раздался глухой удар, в стороны полетели обломки веток. В воздух взвилось облако сухих иголок.

– Ага, здорово схлопотать по башке таким вот дубцом, – злорадно согласился Нерейд.

Лычко смущенно потупился.

– Сколько нужно, столько и будем ехать лесом, – сказал Ивар, – от этого места и до победы… В смысле, до тех пор пока лес не закончится.

Наткнулись на ручей или, скорее, на небольшую речушку. В прозрачной воде извивались ленты водорослей, меж них скользили, вспыхивая на солнце каплями серебра, крошечные рыбки. На другом берегу почва была уже более сухой, сумрачные ели сменились березами.

Когда между белых стволов мелькнуло что-то массивное, Ивар сперва решил, что ему померещилось. Но протирание глаз ни к чему не привело. На небольшой, уютной полянке расположилась громадная печь. Белые бока украшали цветастые узоры, из длинной трубы вился легкий дымок, а полукруглое отверстие в передней части казалось ухмыляющимся ртом.

Викинги придержали коней.

– Это еще что такое? – проворчал Эйрик. – Дома нет, а печь есть…

– Тут, в этом сумасшедшем Тридесятом царстве, все бывает, – пояснил Нерейд, почесывая подбородок. – Скоро зайцы по небу полетят…

– Отведайте пирожков, – раздался от печи мелодичный, хоть и несколько гулкий, женский голос. В ее глубине что-то загрохотало – и на свет выдвинулся железный лист, на котором ровными рядами возлежали румяные пирожки

Над поляной поплыл сладкий аромат печева.

Кари шумно сглотнул.

– Как думаешь, не отравлено? – спросил Ивар у Ингьяльда.

– Сейчас проверим, – Эриль спрыгнул с коня. – А то вдруг это особая форма жизни, подманивающая людей ядовитыми пирожками, а потом пожирающая их трупы…

– Опять его понесло. – Нерейд выразительно покрутил пальцем у виска.