Книга Все, кого мы убили. Книга 2 - Олег Алифанов

– Разведка?

– В пятнадцатом веке? Неужто дед Иоанна Грозного собирался войной на османов? Или биться за чудеса пирамид?

– Желал представлять положение у святынь. Впрочем, он описывал укрепления… Так что?

– Позволю себе зачерпнуть из сферы домыслов, – вздохнул я картинно, – похоже, крепости он описывал, желая кому-то представить свою миссию разведкой, что роднит его с Дашковым. Это мы с вами из будущего понимаем абсурдность той войны, а в то время такое фальшивое основание вполне могло почитаться за верное, раз уж турок потеснили туркмены… Ситуация донельзя запутанная. Царьград в руках осман, но святыни Палестины принадлежат султану Египта, а тут ещё эти туркмены. Притом, заметьте, перво-наперво Василий приходит в Каир, а шёл до него ровно сто дней, отбыв из Бруссы, где простоял месяц, и неизвестно ничего из того, что он там делал. Допустим, разведка турецких крепостей. Но – Каир! Что было ему разведывать там? Какие военные нужды могли привести его на край света? Путаница в хронологии присуща всем тайным миссиям, у Василия её предостаточно, и, похоже, что всё это придумывалось позднее для сокрытия в складках времени каких-то потаённых деяний, да только концы с концами так и не сошлись. – Я сделал глоток вина, отделяя одно повествование от другого. – Спустя пятнадцать лет ещё один гость, Григорий Русин, дошёл до Иерусалима яко купец, и на обратном пути из Палестины и Египта захватил грамоту патриарха Александрийского Иоакима митрополиту Геронтию. Снова странная грамота – словно оправдание путешествию.

– Странный путь, странная грамота, – проворчал Орлов. – Почему бы патриархам не использовать для переписки удобную оказию? Так все хождения могут попасть под подозрение!

– О, нет, конечно. Мною, как и Андреем, не найдено ничего подозрительного в хождениях Саввы Вишерского в тысяча четыреста одиннадцатом, преподобного Евфросина, Арсения Коневского, Кассиана Каменского, которые не раз путешествовали в Константинополь, на Афон и в Иерусалим. Иеромонах Зосима ходил в Святой Град в свите княжны Анны, а после и сам в тысяча четыреста двадцатом году описывает трудности и превратности обратного пути. Нил Сорский и Василий Копыл также остаются вне подозрений. Хождение Антония Новгородского, кажется, тоже…

– Но все ли египетские путешествия вызывают подозрение?

Я немного помолчал, дав слуге сменить блюда и убраться с глаз, ибо не доверял уже никому. На столе пышным разноцветьем расцвели ранние фрукты и ягоды.

– И здесь ответ нет. Дьяк Михаил Григорьевич Мунехин был там в тысяча четыреста девяносто третьем году, как посол того же великого князя Ивана Васильевича. Хотя он и пробыл в Египте сорок дней, но никаких намёков на тайную миссию тут нет, он раздавал милостыню монастырям и храмам, что вообще замечательно для посланцев князей.

– Двинемся дальше, – обдумав немного, велел Орлов.

– Дальше снова купец – Василий Поздняков, его хождение также открыто Строевым. Путешествие отняло почти три года, с тысяча пятьсот пятьдесят восьмого по шестьдесят первый. Везли большую милостыню патриархам, при том Иван Грозный настаивал на паломнической миссии, хотя ждал от патриархов соборной благословенной грамоты, признающей законность венчания его на царство. И вновь изъятие в подробном описании: ничего не сказано о выезде из Царьграда и прибытии в Александрию. Собственно, всё начало хождения утрачено, повесть толком начинается уже со встречи посольства с Александрийским патриархом Иоакимом.

– Пока всё гладко.

– Но после они двинулись в Каир, хотя миссия в отношении этого патриарха была исполнена. Только после Синая они отправились в Иерусалим.

– Но вы сами сказали, что Иоанн хотел и паломничества и грамот. И разве нет логики в том, чтобы двигаться с юга на север, ведь они обязаны были в таком пути последним посетить Дамаск?

– Об этом не сказано, но сохранилась грамота Иоакима, патриарха Антиохийского о получении милостыни. Вряд ли можно объяснить такой путь только географическими особенностями: паломники ездили долго, и если царь Иоанн Васильевич хотел представить дело купца Позднякова лишь в поклонении святыням, то тягчайшего подозрения нельзя и придумать. Однако хуже здесь иное: хождение снова похоже на позднюю редакцию записок о путешествии, с добавлением греческого проскинитария о святынях Палестины. Описание состряпано наспех, и имеет вид отчёта о потраченных суммах посольскому приказу, но весьма напоминает доклад для чьих-то иных глаз. Эти посторонние глаза должны из небрежной сей сметы сделать вывод, что раз никаких лишних денег не упомянуто, то и жаловано их не было. Ход занимательный, ведь не напишешь же прямо: «никаких папирусов не приобреталось». Последуем далее. В тысяча пятьсот семьдесят первом году посольство купца Семена Борзунова вновь имеет цель раздать милостыню всем восточным патриархам. И уж в который раз, от горы Афон поклонники поехали прямо в Александрию. Что происходило далее – неизвестно вовсе, а все сведения почерпнуты из посольской книги, при том что статейный список исчез! – Сам волнуясь от своих заключений, между которыми оказывались и сомнительные выводы, я с жадностью выпил воды и продолжил, тем паче что в глазах Орлова загорелся неподдельный интерес. – После имеем странствие посольства купца Ивана Матвеевича Мишенина, куда входил знаменитый Трифон Коробейников, коих вместе с Иеремеем Замком Иоанн Грозный послал раздать милостыню за упокой души убиенного сына в тысяча пятьсот восемьдесят втором году. Но как и в других странных хождениях, имеется якобы и другая цель – обсудить учреждение патриаршества на Руси, впрочем, это задание подаётся мимоходом, словно бы между строк, и загадочный пристрастный читатель (а другим это и не могло попасть на глаза) должен догадаться, что главная тайна похода – эта. Вы, Алексей Фёдорович, без сомнения, слышали о них, ибо то хождение известно у нас лучше любого другого. Но вот что: Трифон отправлялся купцом, как следует из его фамилии, но вернулся уже дворцовым дьяком.

– Всё же вы не можете отрицать, что эта цель вскоре имела успехом возведение Иова в сан первого патриарха, – погрозил мне пальцем довольный Орлов.

– Цель не могла не иметь успеха, – я замолчал и выждал немного, разжигая интерес всё жарче, – ибо придумывалась позднее, на основании свершившихся фактов! Я как раз доказываю, что все странные хождения писались много лет спустя для отвода глаз, и посему мы видим путешествие в Египет, даже в Старый Каир, хорошо и весьма подробно описанным, беда лишь в том, что описания святынь самым наглым образом взяты из более ранних сочинений, чему есть твёрдые доказательства! И сие объяснимо тем, что автор отчёта желал не открыть читателю святые места поклонения, а напротив – убедить соперников в том, что посольство имело хотя и тайные, но безопасные для тех результаты: что им, в самом деле, до патриаршества на Руси?

Кажется, Орлова это разбирало всё сильнее, что придавало мне вдохновения, ибо я и сам ни в чём не мог быть уверен.

– Итак, некто едет на Восток с заданием от тайного ордена раздобыть какие-то манускрипты. Но без ведома великого князя сделать этого почти немыслимо.

– Это возможно, но опасно, ибо путь лежит по чужим владениям, к владыкам которых только царь и может послать грамоты о пропуске его посольства. Обыкновенно к таким грамотам относились с уважением даже во время неурядиц.