Книга Житейская правда войны - Олег Смыслов

— Ну как твой майор?

— Какой? — удивляюсь я.

— А вот этот. — И он дунул, как я тогда.

Мы рассмеялись».

Племянница Леонида Ильича Любовь Яковлевна Брежнева с самого раннего детства неоднократно слышала, что дядя несчастлив в семейной жизни. Ещё перед войной он якобы признавался своему брату, что не любит жену, но вынужден терпеть из-за детей. В своих мемуарах она утверждает:

«Леонид Ильич женился рано, когда ему не было и двадцати двух лет. Виктория Петровна никогда не отличалась красотой и по молодости очень комплексовала рядом с ярким, жизнерадостным и обаятельным мужем. У многих сложилось впечатление, что уступая по всем качествам Леониду, она задвинула себя на второй план, ни во что не вмешивалась и ни во что не вникала. В политическую жизнь мужа Виктория Петровна действительно не лезла по двум причинам: во-первых, ничего в политике не понимала, а во-вторых, Леонид Ильич, будучи по натуре мягким и терпимым человеком, тем не менее осаждал каждого из членов семьи при малейшем намёке на вмешательство в его работу. Тут он был непримирим и даже груб. Совсем иначе дело обстояло в личной жизни, и я могу со всей ответственностью сказать, что главой семьи была Виктория Петровна. Она проявляла редкую последовательность в вытеснении родственников мужа из его жизни и стойко и зорко охраняла права своих многочисленных сестёр и их детей, которые беззастенчиво представляли себя при случае и без “племянниками Брежнева”».

Как-то в пылу ссоры с Викторий Петровной брат генсека Яков Ильич не сдержался и сказал: «Дурак я, что не дал тогда Леониду башку ей отрубить». Комментируя этот случай, он поведал своей дочери такую историю: «После войны, почувствовав себя генеральшей, Виктория, решив, что её гардероб не соответствует новому статусу, устроила Леониду скандал по поводу женских тряпок. Чрезвычайно выдержанный и спокойный, Леонид молча сгрёб её платья и туфли и, схватив топор, изрубил это всё в мелкие кусочки». Таким Леонида Ильича родной брат не видел ни разу: «“Будто бес в него вселился”. Он рубил этот символ бабского мещанства с таким остервенением, будто заклятого врага. По лицу его катились слёзы».

Наверное, не зря Леонид Ильич говорил про свою жену шутя: «она, как чемодан без ручки, — и выбросить жалко, и таскать неудобно». Наверное, не зря он называл Викторию Петровну мужским именем «Витя»…

О том, почему Брежнев не смог узаконить свои отношения с Тамарой Николаевной после войны, его племянница приводит достаточно убедительные доводы:

«Тамара рассказывала, что пришлось ей сделать несколько абортов, после которых не было даже возможности отлежаться. Дошли каким-то образом слухи о романе генерала Брежнева до Сталина. “Ну что ж, — сказал законодатель советской нравственности, — посмотрим, как он поведёт себя дальше”. Эту, казалось бы, ничего не стоящую фразу передали Леониду. Леонид, который, как рельефно выразился мой отец, “наклал в штаны”, призадумался.

А подумать было над чем. Любовь любовью, а карьера карьерой. Брежнев отлично знал, что Сталин проявлял исключительный интерес к “личным досье”, находящимся в картотеке КГБ. Он понимал также, что от сводок местных чекистов зависит не только его карьера, но и жизнь. Бросить семью значило получить выговор по партийной линии, последствия чего были известны. К тому же мать, которую Леонид очень любил и с которой считался, против второго брака возражала. Она понимала, что сын Викторию не любит, но были внуки Галя и Юра, которых она жалела. Невозможность соединить жизнь с близким человеком, очевидно, работала на расхождение у моего дяди реальных чувств с суррогатом, как позднее на расхождение слова с делом. Роман с Тамарой у Леонида тянулся долгие годы, они сходились и вновь расходились. Это было болезненно для обоих и для его семьи. Никто не знает, как Леонид Ильич расстался с Тамарой, о чём говорили они, прощаясь. Пусть это останется между ними.

Когда Леонид перебрался в Москву, он устроил Тамаре квартиру в престижном по тем временам районе на Соколе. Прихлебатели об этом донесли Виктории. Её этот факт взбесил: мало того что эта фронтовичка хотела увести отца у детей, она ещё использует его связи! Леонид, больше всего ненавидевший семейные скандалы, которыми был сыт по горло, чтобы как-то успокоить жену, сказал, что квартиру помог получить Тамаре брат Яков через свои московские связи. Когда вскоре после этого за обедом зашёл разговор и мой отец подтвердил слова Леонида, Виктория сказала: “Ты, Яша, как был дураком, так им и остался. Как брат, ты можешь, конечно, Леонида покрыть, но не до такой же степени. Может, ты ещё скажешь, что спал с ней вместо него?” Леонид плюнул с досады и вышел из-за стола».

За всю войну Леонид Ильич подарил своей любимой только несколько фотографий.

«Вот на обороте одной карточки написал: “Милая Тома! Помни всегда, что у тебя есть надёжный, любящий тебя друг. 5 мая 1943 года. Л. Брежнев”, — вспоминает Тамара Николаевна. — Ещё были у меня его записки, которые он присылал с передовой. Когда кончилась война, меня сразу демобилизовали. А он ещё оставался служить. Это было в маленьком чешском городе, недалеко от Карловых Вар. Потом я там бывала несколько раз, но никак не могла вспомнить, где этот городок. Леонид Ильич провожал меня, довёз на машине к поезду. Никто никому ничего не обещал. Мы не знали, что с нами будет.

Я поехала в Киев. Закончила медицинский техникум, вышла замуж. В 1947 году он прислал мне письмо, просил приехать на встречу в Черновцы, где было политуправление 4-го Украинского фронта. Я приехала. Там я познакомилась с его женой Викторией. Она мне сказала: Тома, я всё знаю. Но я никого не упрекаю и не обвиняю. Я только прошу тебя уехать. Я уехала в тот же вечер. Часа через два поезд остановился на какой-то маленькой станции. Я глянула в окно и вдруг увидела на перроне Брежнева и его ординарца Ивана Павловича. Оба какие-то грязные, прокопчённые. Они догоняли меня на паровозе. Брежнев умолял меня вернуться и остаться с ним, но я сказала: нет, я же обещала Виктории, что уеду.

Мы продолжали встречаться. Как-то раз он собирался ехать в Москву из Черновцов через Киев. Мама Леонида Ильича Наталья Денисовна узнала об этом и приехала в Киев повидаться с сыном. Она остановилась у меня. Ко мне же на квартиру приехали потом Брежнев с Мехлисом, членом военного совета 4-го Украинского фронта, членом Политбюро ЦК, любимцем Сталина. Мехлис тогда очень уговаривал меня поехать с Брежневым. Но я отказалась».

О фронтовом романе Брежнева знали многие, в том числе и самые близкие люди. Ведь насколько он любил эту женщину, настолько и переживал с ней разлуку. Незаживающая душевная рана вынуждала откровенничать и не однажды. Дочь генсека Галина также была в курсе событий, рассказывая самую большую тайну семьи своим подругам. Например, одна из таких подруг, Энгелина Рогальская, до сих пор помнит о самом сокровенном семьи Брежневых: «Ой, это целый роман! Всё началось в Днепропетровске. Леонид Ильич Брежнев, Щёлоков и был ещё такой Николаев — потом он стал министром. Так вот все трое тогда молодых парней любили одну женщину — Тамару. Она предпочтение тогда отдала Николаеву. Но он потом жизнь самоубийством кончил. А во время войны весь фронт прошла Тамара фронтовой медсестрой с Леонидом Ильичом. Красавицей была! А потом Леонид Ильич её в Москву пригласил и за генерала выдал замуж. Она взяла из детского дома девочку, потому что думала, что родить не сможет. А как только взяла девочку, забеременела, родился Володь-ка, он с Игорем Щёлоковым дружил… Тамару очень Леонид Ильич любил, хоть книгу пиши».