Книга Авантюристка поневоле - Kирa Стрeльникoва

— Наверное занят… делами, — вполголоса, но с выразительной паузой произнесла Ли, пока они поднимались по лестнице.

— Весьма возможно, — задумчиво протянул Дор, обняв девушку за талию.

Они замолчали, пока за ними не закрылась дверь спальни — здесь наёмник был уверен, что их не подслушают.

— Они действительно уверены в своей безнаказанности, — нахмурилась Ли, пройдясь по спальне. — Ты же понял, к чему был тот разговор о пьесе?

— Конечно, понял, и да, они уверены, — спокойно подтвердил Дор, подошёл к ней и обнял, потом потянул к креслу у окна.

Эллиа устроилась у любимого на коленях и затихла, обдумывая услышанный в репетиционной зале короткий разговор. Упомянутая пьеса имела под собой в основе реальные события тридцатилетней давности, только представленные совсем не так, как было всё на самом деле…

По сюжету пьесы, в одной стране, название которой опущено, у благородного правителя была жена, которая ему изменяла без всякого стыда и совести, и с которой он не разводился только ради сына — правитель его очень любил. Однако вскоре этот правитель встретил прелестную девушку, конечно, влюбился в неё, она ответила ему взаимностью, и они стали любовниками. Девушка родила правителю сына, и чуть погодя, мужчине стало известно, что его старший ребёнок — вовсе и не его, и больше его ничего не держит рядом с женой. До этого известия правитель не признавал внебрачного ребёнка своим, чтобы не провоцировать смуту, то после него, естественно, объявляет бастарда своим сыном и собирается разводиться с неверной женой, посмевшей обмануть его. Супруга же успевает коварно его отравить, а возлюбленная правителя сбегает, спасая себя и жизнь ребёнка. В финале пьесы выросший сын возвращается в земли отца, и справедливость торжествует: отравительница и её сын, который незаконно захватил трон, схвачены и казнены, народ и дворяне с ликованием встречают истинного государя.

Вроде бы и обычный сюжет о любви и предательстве, если бы он не перекликался с прошлым её родной страны. В реальности все было совсем по-иному, и это она прекрасно знала — историю в Храме преподавали хорошо. А еще, на примере именно этой пьесы девочкам рассказывали, чем опасна ложь, приправленная толикой правды, и как с помощью таких хитро подтасованных фактов можно влиять на общественное мнение. Ведь если бы эту пьесу в своё время не запретили, многие начали бы сомневаться в праве Императора на трон.

У Алгорсина действительно имелся единокровный младший брат, его мать — одна из принцесс соседней страны, куда отец Чейза поехал в составе официального посольства, посланного для того, чтобы поздравить монарха-соседа с его пятидесятилетием. И с его дочерью у отца нынешнего Императора случился страстный, но кратковременный роман. Правда, оставались сомнения, что он имел естественные причины, и хотя отец Алгорсина даже признал сына, права на престол ребёнок вместе с этим признанием не получил. Ведь отец Чейза, хоть и был и коронован, но только как муж единственной наследницы предыдущего правителя. Да, правил страной всё же он, отец Алгорсина, но после его смерти, по официальной версии случившейся от болезни, мать Чейза и сама неплохо справлялась с бременем власти, и лишь после достижения Сином двадцати пяти лет передала бразды правления ему.

Однако именно эту правду о своем появлении на свет единокровный брат Императора, а точнее его родственники и ещё несколько высокопоставленных лиц из соседних стран, давно зарившихся на богатую и обширную Игирру, извратили в этой пьесе, искусно смешав правду и ложь. Мало того, они еще и поддерживали брата Чейза в его незаконных притязаниях на престол чужой страны. Оборачивая в его пользу даже то, что после смерти супруга мать Алгорсина честно выплатила внебрачному сыну своего мужа его долю наследства.

— И всё же, не пойму, ка можно продать родину? — тихо спросила Эллиа, глядя перед собой рассеянным взглядом. — Почему граф так поступил? Неужели ему деньги важнее? Или что там ему посулили за предательство?

Дор вздохнул, обнял её и устроил подбородок на плече любимой.

— Девочка моя, к сожалению, всегда будут такие люди, для которых личная выгода важнее блага страны, — так же тихо ответил он. — И наша задача — вовремя их найти и обезвредить.

Они ещё немного посидели в тишине, а потом раздался злополучный удар гонга. Пришла пора ужина.

Глава 23

Эллиа напряглась, ожидая, что в дверь раздастся стук и придётся снова идти с графом, но он за ней не зашёл, что только обрадовало девушку. В столовую она пришла под руку с Дором, а увидев, что место рядом с Анкардом занято, чуть открыто не заулыбалась. Неужели хозяин замка решил, что дела важнее мимолётной интрижки с заезжей молоденькой актрисой? Хорошо бы, подумалось Ли, и она с облегчением села рядом с Дором. Тот, кто сидел на её месте рядом с графом, был ей незнаком, девушка точно с ним не встречалась, и выглядел он совсем не похожим на жителей Ириггы. Бронзовая кожа, темнее, чем у остальных присутствовавших, раскосые глаза жгучего чёрного цвета, скуластое лицо и взгляд с прищуром, внимательный и острый. Эллиа старалась поменьше смотреть в его сторону, новоприбывший её откровенно пугал — от него словно исходили невидимые волны опасности. Дор же, увидев незнакомца, вовсе напрягся — Ли почувствовала это, поскольку её ладонь лежала на предплечье любимого, девушке так спокойнее было. Конечно, лицо наёмника оставалось невозмутимым, он смотрел только в свою тарелку, но Элли понимала, что Дор встревожен этим неожиданным гостем.

Атмосфера за столом тоже неуловимо изменилась по сравнению с предыдущими вечерами. Разговаривали мало, так, перебрасывались ничего не значащими репликами, и даже Алейва притихла, лишь время от времени негромко беседуя о чём-то со своим кавалером, тем самым маркизом, который приходил на репетицию. Краем глаза наблюдая за остальными, Эллиа подметила в их взглядах, улыбках, выражениях лиц сдерживаемый азарт, какое-то нетерпеливое ожидание. Скупые, резкие движения и блеск глаз выдавал их с головой, словно что-то случилось, заставив их всех сбросить маски ленивых аристократов. Ли всей кожей чувствовала, назревает нечто, и от этого мурашки бегали от шеи до пяток, вызывая настойчивое желание поёжиться и нервно передёрнуться. Страстно захотелось уединиться в отведённой ей спальне вместе с Дором и переждать, а ещё лучше, каким-то образом покинуть замок, ведь самое главное они уже сделали, дали знать Чейзу. Даже в мыслях Элли опасалась называть его по-настоящему.

— Ну-с, господа и дамы, — граф встал и с широкой улыбкой обратился к гостям, мазнув взглядом по Эллиа. — Приступим к ужину. Всем приятного аппетита.

— Да, стоит воспользоваться возможностью и оценить шедевры вашего повара, граф, — отозвался сосед Алейвы, маркиз Анджер, кажется. — Когда ещё доведётся…

— Дорогой, ты уезжаешь? — весьма невежливо перебила прима, положив тонкие пальцы ему на руку и заглянув в глаза с выражением разочарования на лице.

Элли отметила, как вольно мать обращается к маркизу, и поняла, что похоже, госпожа Оррих добилась своего. Хотя, скорее, это маркиз снизошёл до неё, мелькнула у девушки язвительная мысль.