Книга Исповедь послушницы - Лора Бекитт

– Какое неприкаянное маленькое существо, – прошептала девушка. – У нее совсем никого нет. Никого и ничего.

– Теперь у нее есть мы.

Когда Эвита заснула, Паола вернулась к себе. После двух лет мучительной разлуки им с Ниолом не терпелось заняться любовью. Оба чувствовали, что эта ночь станет самой жаркой из всех, что им довелось провести вместе.

Армандо сидел в своем кабинете и смотрел на огонь. Он любил разжигать камин даже в теплые вечера: что-то настолько заледенело в его сердце, что он не чаял отогреться. Впрочем, скоро его поглотит другой огонь. Будет ли ждать его та, к которой его душа устремится сквозь жаркое пламя чистилища? Все эти годы в своих мыслях он ни на миг не терял ее из виду. Теперь он смотрел в лицо смерти, смотрел так, как воин смотрит вперед в ожидании великих сражений.

Инквизитор взял лист бумаги, обмакнул перо в чернила и принялся писать. Закончив, выпрямился и посмотрел на дверь.

Она вошла и остановилась, словно в нерешительности. У нее была мертвенно-бледная, почти прозрачная кожа. Черные как ночь волосы ниспадали на мраморные плечи. На левой груди женщины виднелась крупная темная родинка – как будто кто-то выстрелил ей в сердце. У нее были печальные, но добрые глаза и скорбно изогнутые губы. Она была прекраснее всех, кого он когда-либо видел и знал.

Армандо не стал просить у нее прощения. Мысленно он делал это много раз и верил в то, что она его слышала. Она должна была знать все, что доступно и недоступно живым. И еще кое-что, о чем ведают только мертвые.

Инквизитор глубоко вздохнул. Казалось, он выпускал из рук власть над душами и телами сотен людей и отдавал себя на милость и суд этой женщины.

Асусена Альманса подошла к Армандо, наклонилась и поцеловала его в губы.

– Благодарю тебя, Господи! – прошептал инквизитор.

В следующее мгновение его грудь затрепетала, лицо посинело. По телу пробежала судорога, руки стали шарить по одежде. Потом Армандо замер и навсегда закрыл глаза.

Корабль летел вперед, будто на крыльях, спеша оставить позади все волнения и беды прошлого. Стояла ясная, солнечная погода, палуба казалась припудренной золотой пылью, а надутые паруса розовели, словно заря.

Паолу почти всю дорогу мучила морская болезнь, и она сидела в каюте, зато Ниол и Эвита с интересом осмотрели все судно. Они весело смеялись, упиваясь жизнью, которая требовала выносливости и сил, постоянной готовности к встрече с опасностью.

Паола не сердилась на них. Для молодого мужчины, который провел в бездействии два года, и смышленой, подвижной девочки, столь же долго запертой в монастыре, это путешествие стало настоящим приключением.

Из-за внезапной смерти Армандо им пришлось задержаться в Мадриде. К счастью, инквизитор оставил письмо, в котором просил никого не винить в своей гибели. Он предчувствовал ее, потому что накануне у него было несколько тяжелейших сердечных приступов. Врач засвидетельствовал смерть от естественных причин, а нотариус зачитал Паоле завещание. За исключением кое-каких пожертвований все сбережения Армандо достались ей. Девушка решила принять наследство, составившее весьма внушительную сумму, которой хватило бы не только на покупку скромного дома, а и на долгие годы безбедной жизни. Нотариус также передал наследнице старшего инквизитора Святой палаты множество золотых и серебряных украшений. Увидев драгоценности, наверняка снятые с тех, кого давно не было на свете, Паола содрогнулась, однако Ниол сказал, что знает, как ими распорядиться, и она успокоилась. Девушка пустила в дом жильцов и попросила их сохранить библиотеку Армандо.

Паола и Ниол похоронили инквизитора на кладбище, принадлежавшем монастырю Святого Франциска, в чей орден он вступил еще в юности. Молодые люди установили скромное надгробие, а вокруг посадили цветы.

Армандо сдержал обещание и подготовил документы для выезда из страны Паоле, Ниолу и Эвите.

Встреча супругов стала настоящим чудом; обоим казалось, будто они свиделись после смерти, потому Ниол и Паола не уставали наслаждаться любовью и страстью и при этом старались не забывать об Эвите. За время путешествия Ниол подружился с девочкой, а Паола никогда не переставала ее любить.

– Глядя на нее, я всегда думала о том, что у меня мог бы родиться такой ребенок, – призналась Паола.

– Любимая! – вдруг с тревогой произнес Ниол. – Я не сказал тебе правды. Идет война. Возможно, мне придется принять в ней участие. Что в этом случае будет с тобой?

Паола вздрогнула и постаралась взять себя в руки.

– Я буду тебя ждать. Думаю, после того, что тебе довелось пережить, твоя жизнь будет долгой.

– Шаман тоже так сказал, – промолвил Ниол и облегченно рассмеялся.

Когда корабль вошел в гавань Гуатулько, Паола обратила внимание на женщину, которая стояла на берегу, держа в поводу двух лошадей, ослепительно-белую и гнедую. На женщине был яркий оранжевый наряд, расшитый красным, зеленым и синим, широкий черный пояс, украшенный геометрическим узором, ожерелье из серебра и сандалии с тонкими ремешками, оплетавшими ногу почти до колена.

Едва они сошли на берег, индианка улыбнулась, обнажив крепкие белые зубы, и помахала рукой.

Девушка не смогла сдержать удивления. Хелки в яркой одежде? Хелки с улыбкой на губах?! Хотя в перевитых разноцветными лентами черных косах матери Ниола мелькала седина, она выглядела лет на десять моложе той женщины, которую знала Паола.

Хелки дотронулась пальцами до щеки сына, а потом повернулась к девушке.

– Как прошло путешествие?

– Хорошо.

– Паолу замучила морская болезнь, и я рад, что мы наконец сошли на берег! – вставил Ниол.

Индианка внимательно посмотрела на девушку.

– Это не морская болезнь. У тебя будет ребенок, ребенок от моего сына, мой внук!

Паола и Ниол обменялись быстрыми пламенными взглядами и крепко сплели пальцы. Первая покраснела, у второго дрогнули губы.

– А это кто? – Хелки повернулась к девочке.

– Наша воспитанница Эвита.

– Добро пожаловать в Новый Свет, малышка! Так его называют испанцы, но я покажу тебе другую страну! На какой лошади желаешь ехать?

– На белой! – смело произнесла девочка.

– Выбираешь Мечту? Тогда с Ниолом. Это его кобыла. А мы с Паолой поедем на гнедом.

– Меня не возьмете?

Увязая в золотистом песке, к ним спешил Мануэль; он вел за собой вороного коня. Отец Паолы тоже изменился: девушка видела перед собой крепкого, моложавого сорокалетнего мужчину.

Мануэль обнял дочь и принялся расспрашивать о том, как она жила все это время и как ей удалось вырваться из рук Армандо.

– Я места себе не находил, – произнес он в оправдание. – Думал о тебе день и ночь.

– Ниол мне все объяснил.