Книга Драконы Пропавшей Звезды - Трейси Хикмэн

Львица прижала ладонь к его рту.

— Ш-ш, муж мой. Ты хочешь ковать сталь из лучей лунного света. Мы пока понятия не имеем о том, что произошло в Сильванести, почему щит обрушен и что это означает. Гонцы рассказывали, что все живое близ щита умирало. Может быть, щит не был благословением для Сильванести, а был его проклятием. Конечно, — горестно продолжала она, — наши родственники до сих пор действовали не вполне по-родственному. Они нарекли твоего дядю Портиоса «темным эльфом». И не любили твоего отца. Тебя считали полукровкой, а твою мать и того хуже.

— Но они не откажут нам в помощи, — твердо сказал Гилтас — Не отнимай у меня, дорогая, лучей лунного света. Я верю, что падение щита — это символ перемен в сердцах эльфов Сильванести. Когда мы преодолеем Пыльные Равнины и достигнем Сильванести, нас встретят там любовь и ласка. Пусть путешествие будет нелегким, но тебе хорошо известно, какая храбрость живет в сердцах наших эльфов. Например, в сердечке этой молодой девушки, которую ты видела только что.

— Да, путешествие будет нелегким. И нашему народу нужен лидер, который заставит нас подняться и преодолеть усталость, который сумеет воодушевить нас, когда мы будем лишены воды, пищи и сна. Если наш король с нами, мы готовы следовать за ним. И когда мы прибудем в Сильванести, именно король станет нашим эмиссаром и будет говорить от нашего имени. Мы не толпа нищих бродяг.

— Но члены Совета, Главы Семейств... — попытался возразить Гилтас.

— О, их ссоры бесконечны, ты сам знаешь это, муж мой. Сначала они предложат отправиться на запад, а не на восток. Затем будут долго обсуждать, не следует ли нам все же идти на север. И еще дольше рассуждать о том, следует ли нам вообще куда-то идти. А уж если они доберутся до Сильванести, то вытащат на свет все дрязги последних трех столетий. Нет, Гилтас, ты единственный, кто может справиться с этим. Только ты сумеешь объединить нас и провести эльфов через все испытания.

— И тем не менее, — возразил Гилтас, — я не могу находиться одновременно в двух местах. Я не смогу участвовать в обороне Квалиноста и вести беженцев к Пыльным Равнинам.

— Этого от тебя и не требуется, — подозрительно быстро согласилась Львица. — Тебе нужно возложить на кого-нибудь руководство обороной столицы.

— Что же это за король, который бежит от опасности и оставляет подданных умирать за него! — Гилтас нахмурился.

— Король, который не сомневается в том, что эта жертва не будет напрасной. Не думай, что, если ты не останешься сражаться с врагами, твоя судьба будет легкой. Задача, стоящая перед тобой, много сложнее. Тебе предстоит убедить народ, рожденный под высокими небесами нашей милой родины, связать свою судьбу с Пыльными Равнинами, бесплодной землей кочующих дюн и палящего солнца. Оборону Квалиноста можешь поручить мне.

— Нет, — отрезал Гилтас. — Об этом я не хочу и слышать.

— Любовь моя...

— Я сказал нет, и точка. Как я могу выполнить то, о чем ты только что говорила, если тебя не будет рядом со мной? — В голосе Гилтаса звенела страстная боль.

Львица смотрела на мужа, не произнося ни слова, и он постепенно успокоился.

— И говорить об этом мы больше не будем, — тоном мягкого, но непреклонного приказа произнес король, обращаясь к жене.

— Когда-нибудь нам придется вернуться к этому разговору.

Губы Гилтаса сжались в узкую скорбную линию.

— Есть еще новости?

Львица поняла, что сейчас не время спорить.

— Наши силы наносят заметный урон войскам Берилл. Но, увы, последние так многочисленны, что мы напоминаем комаров, кружащих над волчьей стаей.

— Отзови своих людей. Они должны передислоцироваться на юг, к Квалиносту. Если город падет, потребуется их помощь для защиты уцелевших.

— Я ожидала такого распоряжения, — кивнула Львица, — и уже отдала приказ. Войска Берилл теперь могут действовать безнаказанно.

Гилтас почувствовал, как надежда, зародившаяся было в его израненном сердце, угасла, оставив вместо себя отчаяние и безысходность.

— Но мы найдем способ отомстить. Ты, кажется, сказал, что гномы согласились на наш план? — поспешила спросить Львица, видя, какую боль причинили королю ее слова.

— Да. Я разговаривал с Тарном Грохотом Гранита. Я не ожидал встретить его в туннелях и думал, что придется скакать в Торбардин для разговора с ним. Но он взял на себя контроль за сооружением туннелей и теперь находится там почти постоянно. Поэтому мы смогли обсудить дело сразу.

— Он знает, что гномы могут погибнуть, спасая эльфов?

— Ему лучше, чем мне, известна цена, которую придется платить гномам. Но они готовы пойти на это. «Как только зеленая проглотит вас, эльфов, она сейчас же примется за гномов. После Квалиноста настанет черед Торбардина», — говорит Тарн.

— Где же сейчас армия гномов? — спросила Львица. — Прячется под землей, готовясь оборонять свою столицу? Армия из сотен тысяч опытных солдат! С ними мы могли бы отстоять нашу страну...

— Дорогая моя, — негромко произнес Гилтас, — гномы имеют полное право защищать себя. Разве мы, эльфы, пришли им на помощь, когда Торбардин подвергся нападению? Гномы готовы сражаться, не щадя себя, за дело, которое их, в общем-то, не касается. И за это достойны уважения, а не упреков.

Львица сердито посмотрела на мужа, потом опустила глаза и сокрушенно пожала плечами.

— Ты прав, мой дорогой, прав. Ты видишь обе стороны медали, а я только одну. Вот поэтому, повторю я, тебе и нужно возглавить наш народ в изгнании.

— Я не желаю больше говорить об этом, я же сказал, — холодно прервал ее Гилтас. Мне интересно, — продолжил он, меняя тему разговора, — та девушка, которую мы только что встретили, плачет ли она темными холодными ночами, когда вверенные ее заботам малыши спят рядом?

— Нет, — последовал ответ. — Она не плачет, потому что младшие могут услышать ее и потерять веру в ее силы.

Гилтас вздохнул и снова привлек к себе жену.

— Армия Берилл уже вторглась в наши земли. Сколько дней ей потребуется, чтобы достичь Квалиноста?

— Четыре дня, — ответила Львица.

20. Поход в Найтлунд

Отряд Мины, насчитывавший несколько сотен человек и в основном состоявший из тех, кто присоединился к ней в долине Нерака, дошел до Оплота и покорил Сильваност, ступил теперь в новую странную землю.

Полет драконов совершался в такой кромешной тьме, что Галдар не видел не только летевшего рядом с ним капитана Самоала, но даже хвоста дракона, летевшего впереди. Он видел лишь одного дракона, и это был дракон-призрак, на котором впереди всех летела Мина. Странное и призрачное свечение, пугающее и прекрасное, исходило от этого дракона. Цвета сменяли друг друга — за красным следовали синий, зеленый, белый, вытесняемые красно-синим, символизирующим двойственность души крылатой Смерти. У Галдара рябило в глазах, но он не мог отвести взгляда от этого странного дракона, зачарованный и устрашенный. Он удивлялся, как Мина отваживается восседать на таком удивительном существе, которое казалось бесплотным, словно утренний туман. Но Мина не ведала никаких опасений, и, подтверждая ее правоту, дракон по имени Смерть бережно пронес ее надо всем Ансалоном и наконец осторожно и почтительно опустил на землю.