Книга Лазурный питон - Дженни Ниммо

Мгновение – и Иоланда Юбим, уже в облике костлявой древней старухи, тяжелой поступью вошла в комнату своей племянницы Венеции, где та шила. «Великолепно», – прошептала старуха, обведя взглядом помещение, завешанное и заваленное яркими нарядами. На столе громоздились синие и зеленые плащи, шелковыми островками лежали платья, вздымались бархатные холмики курток и беретов, курчавились кружева воротников, топорщились оборки юбок, ручейками растекались пояса, простирали свои крылья шали и накидки.

Венеция сосредоточенно нашивала ряды бусин на подол длинной черной юбки. Перед ней на столе выстроились в ряд коробочки и шкатулочки. Время от времени портниха запускала в одну из них длинные пальцы с кроваво-красными ногтями и вытаскивала щепотку цветного порошка или истолченной травы, а раз даже набрала несколько капель какого-то состава пипеткой из аптечной бутылочки. Всем этим она то и дело посыпала и взбрызгивала ткань юбки.

– Плащ готов? – отрывисто и хрипло спросила Иоланда.

– Еще нет. – Венеция подняла глаза от шитья и вздрогнула.

– Девочкой-ангелочком я вам, конечно, больше по душе? – ядовито усмехнулась старуха, которая сейчас, в ярком свете лампы, казалась особенно дряхлой и отвратительной.

– Ну что вы, тетушка! – возразила Венеция. – Просто вы так неожиданно вошли…

– Я устала, – резко заявила Иоланда. – Потратила чуть не полдня на слежку за этой наглой особой. Мальчишка у нее, ручаюсь. Смешала нам все карты! Гризелда совершенно права, пора с ней расправиться. Да и с ее племянницей, этой летающей паршивкой, тоже!

– А как насчет пояса? – не прерывая работы и стараясь не смотреть на старуху, осведомилась Венеция.

– Наша услужливая маленькая Доркас взяла это на себя.

– Прекрасно. Что же вы стоите, тетушка? Присядьте отдохните, вы переутомились. – Венеция отложила иголку и придвинула Иоланде стул.

– Я не привыкла зря терять время, – отрезала Иоланда. – Займусь плащом. – Усевшись за электрическую швейную машинку, она принялась прострачивать кайму зеленого форменного плаща академии Блура. – Этот поганый мальчишка многовато о себе воображает! Ну ничего, он у меня попляшет!

– Кто, тетушка? – Венеция покосилась на зеленый плащ, вспомнив, что непокорный племянник Чарли носит синий.

– Этот нахал Торссон, кто ж еще! – Иоланда яростно строчила на машинке. – Он посмел обозвать меня каргой. Меня – каргой! Хорошо же, попомнит он меня!

Глава 18ПОЯС ИЗ ЧЕРНЫХ БРИЛЛИАНТОВ

Хорошенькая Белла Доннер больше в академии Блура не появлялась – к немалому облегчению большинства учеников. Но Чарли Бон твердо знал, что Иоланда Юбим так просто от своих коварных планов не отступится. От кухарки он узнал, что эпопея с лазурным питоном завершилась удачно: Рики Сверка удалось расколдовать и он в безопасности. Чарли обрадовался, конечно, но вскоре приуныл: ведь мальчик-невидимка спрашивал про своего брата, а что ему ответить? Ведь никто не знает, куда подевался Сэмюель Сверк, он же мистер Краплак. Чарли решил потолковать об этом с Фиделио, который не принимал участия в событиях памятной ночи, когда по академии гуляла буря, и, будучи не у дел, уже начинал дуться на товарищей. Как только речь зашла о новых загадках, Фиделио оживился.

– До выходных все равно не сможем ничего предпринять, – веско заявил он. – Правда, на субботу мы с папой сговорились, что я буду играть на скрипке на свадьбе у кузины, но… я как-нибудь выкручусь. В конце концов, помочь тебе гораздо важнее. Тем более что остальные все заняты.

Фиделио был прав. Танкред и Лизандр, узнав об удачном побеге Рики, решили, что сделали все возможное и имеют право передохнуть. Габриэль увлеченно занимался фортепиано, а на Билли, по правде говоря, рассчитывать не приходилось – не потому, что он маленький и слабый, а потому, что альбинос бродил как в тумане после знакомства с питоном и в предвкушении долгожданного воссоединения с любимой крысой Босхом.

Можно было бы обратиться к Эмме, но у той дела шли совсем плохо. Чары, которые наложила на шнур Доркас, были слишком сильными, и с той самой ночи, когда пальцы Эммы чуть не превратились в перья, они немилосердно болели. Девочка едва могла удержать в руках карандаш. Но Эмма пообещала Оливии, что сошьет ей потрясающий пояс, и намеревалась любой ценой сдержать слово.

Пояс Оливии требовался для спектакля: миссис Маек, преподавательнице актерского мастерства, очень понравилось, как Оливия в прошлом году играла злую мачеху, и в этом ее утвердили на роль старшей принцессы. Эмма так обрадовалась за подругу, что решила сшить ей великолепный наряд, затмевающий прочие костюмы.

Само платье уже было готово и, вызывая всеобщую зависть, красовалось на вешалке в костюмерной: алого шелка, с черными атласными вставками, длинные рукава украшены манжетами из блестящего черного кружева, а подол расшит черным стеклярусом. Оливия то и дело бегала в костюмерную – полюбоваться на платье – и подолгу простаивала перед вешалкой в немом восхищении. Эмме оставалось только сшить к нему пояс, и вот теперь она нервничала и торопилась, боясь не уложиться в срок. Сегодня она успела нашить на пояс только две черные бусины, а пальцы уже отчаянно ломило.

– Хочешь, помогу? – внезапно предложила Доркас, сидевшая напротив Эммы за одним из больших рабочих столов в мастерской костюмеров.

– Нет, спасибо, я как-нибудь справлюсь, – отказалась Эмма, ловя непослушными ноющими пальцами очередную граненую бусину. Трудность заключалась в том, что все бусины следовало нанизать на отдельные крючки, пришитые к поясу: таким образом казалось, будто каждая бусина живет отдельной жизнью, а пояс переливался, как живой, чем-то напоминая змеиную шкурку. Особенно красиво выходило, когда на него падал свет: можно было подумать, что пояс расшит настоящими черными бриллиантами. Эмма подняла руку.

– Можно мне пойти попить воды? – слабым голосом спросила она мисс Зингер, преподавательницу шитья.

– Конечно, ступай. Ты не заболела, Эмма? – встревожилась учительница.

Эмма была белее мела, и работа у нее продвигалась непривычно медленно.

– Все в порядке, просто пить хочется, – сказала Эмма и вышла из класса.

В умывальной она попила воды из-под крана, потом подержала ноющие руки под холодной струей и приложила к вискам. Больше всего она боялась, что никогда уже не сможет летать.

Девочка не знала, сколько простояла в умывальной, глядя на свое бледное лицо в зеркало, но когда она вернулась в класс, то сразу же увидела, что в ее отсутствие на поясе появилось с десяток новых бусин.

– Я все-таки решила тебе помочь, – елейным голосом объяснила Доркас.

– Спасибо, – выдавила Эмма, хотя в глубине души колебалась, стоит ли такая услуга благодарности или же нужно насторожиться. С тех пор как Белла Доннер исчезла из академии, Доркас была воплощенное дружелюбие. Может, старается загладить свою вину? Может, она и ловушку со шнуром устроила, потому что Белла на нее надавила? Ох, подозрительно все это…