Книга Сингомэйкеры - Юрий Никитин

Именно большую, слишком большую, чтобы отнести к погрешностив вычислениях. Погрешности бывают на доли процента, а в случае с нашимиспециалистами — на сотые доли. Доморощенные аналитики при небольших фирмахмогут ошибаться по-крупному на целых один-два процента, что очень много, однаконе оставляет ощущение, что наши эксперты выдают прогнозы, где показатели вообщевысосаны из пальца.

Подозрение, что это не ошибка, а намеренное деяние,постепенно укреплялось в мозгу. Пару недель я пытался разобраться сам, придумалдаже некую конспиралогию, группу заговорщиков в нашей среде. В конце концов,окончательно запутавшись, пришел к Макгрегору, единственному, кому верюбезоговорочно: все-таки это он ныне самый старший из тех, кто снисходит дообщения со мной.

Он выслушал внимательно, но я ощутил себя разочарованным:сперва взгляд был острым, как лазерный луч, что прожигает бронированные плиты,затем потух, а сам Макгрегор рассматривал меня с ленивым интересом, как мудрыйдед слушает лепет внука о страшных жуках, которые он видел в траве.

Когда я закончил, он улыбнулся и сказал отечески:

— Все хорошо, Юджин. У вас есть чутье, я рад за вас.Это не ваше поле деятельности, но вы неправильность не увидели, а именноучуяли! Это очень ценное свойство.

— Вы, — спросил я осторожно, — возьмете этопод свой контроль?

Он покачал головой.

— Там все под контролем.

— Но эти графики…

— Простая проекция, — закончил он спокойно. —Экстраполяция. Мол, сейчас у нас такой-то прирост вэвэпэ и потому столько-то встране машин и телевизоров, а через тридцать лет будет машин и телевизоровстолько-то… Вы правы, это ерунда. Настоящие специалисты экстраполяцию несчитают ни надежным инструментом, ни вообще инструментом. Но, Юджин, вы ужпросто поверьте, так надо.

— Так считать? — спросил я туповато.

Он усмехнулся.

— Демонстрировать такие графики.

— Но это же давать неверное представление о будущем?

Он кивнул, взгляд на миг стал острым, даже добрая отеческаяулыбка коснулась его тонких губ.

— Да. Вы правы. Спасибо, Юджин, идите работайте.

Я вышел, подавленный и ошарашенный, то ли я совсем дурак, толи от меня скрывают что-то совсем уж очевидное. Но и в этом случае я дурак:должен бы разобраться.

По коридору быстро шел навстречу Генрих Штейн,сопровождаемый Вульфом и Гадесом, они что-то пищали виновато, Штейн рубилвоздух рукой и взревывал, устраивая разнос, а при видя меня велел быстро:

— Юджин, у меня для вас работа. Следуйте за мной…Да-да, утро доброе!

Я включился в его свиту, работы не боюсь, хотя ужепредпочитаю получать кайф от реализации собственных задумок. Штейн сказал находу Вульфу:

— В инете все чаще появляются статьи о возможностибессмертия! Не забывайте реагировать немедленно.

— Да-да, шеф, — ответил Вульф угодливо. — Вытолько скажите как? С газетами я запросто, но как с инетом?

— Вам и такое подсказывать? — удивился Штейнгрозно.

— Планирую, — сказал Вульф поспешно, —запустить интервью с учеными, развенчивающими этот бред.

— А фильмы? — спросил Штейн резко. — Каксказал дедушка Ленин, кино — величайшее из искусств для простого народа!

— Спонсируем! — ответил Вульф клятвенно.

— Достаточно?

— В самом полном объеме, — поклялся Штейн. —Даем даже больше, чем просят! Правда, ни один из великих режиссеров несоглашается на сотрудничество, да и топовые актеры отказываются, зато другиехватают охотно.

— Не забывайте, — велел Штейн строго, —обеспечивать им хорошую прессу.

— Делаем, шеф! — воскликнул Вульф ликующе. Онпокосился на молчащего Гадеса, что идет рядом, но молчит, как немой. —Сразу с момента подписания договора обеспечиваем оживленные разговоры,интервью, слухи. Во всех средствах информации идут материалы об актерах,придумываем смешные эпизоды на съемках, публика это обожает, подпускаемтаинственности…

Они отставали по одному, выясняя, что к ним нет претензий ипока нет новых заданий, надо разгребать старые завалы, рядом со Штейномперебирал ногами только я, и, больше чтобы не молчать, я сказал, невольноперенимая манеру Вульфа:

— А стоит на такие мелочи обращать внимание? Пустьговорят, бессмертие не так уж и плохо.

Он взглянул на меня искоса.

— Юджин, мы все работаем в одной команде. Нашазадача — стабильность общества. И постоянное приращение мировой экономики.Хотя бы на один процент в год. Сейчас вот благодаря взрывному росту в Индии,Китае и России даем почти два процента.

Я пробормотал ошарашенно:

— Но… разве это как-то связано?

— Очень прочно, — заверил он. Снова бросил на менябеглый взгляд. — Только на очень глубоком уровне. Не вникайте, у меня длявас работа действительно важная и, главное, срочная.

Синтия распахнула перед нами двери, улыбнулась мне тайком отШтейна, будто здесь возможны какие-то секреты, подмигнула. Я вошел вслед заним, мозг уже разогревается в ожидании нового задания, но где-то в глубинесознания отложилось, что какая-то неправильность прозвучала.

Штейн велел по внутренней связи:

— Кофе и горячие хлебцы! На троих. Нет, на четверых илидаже пятерых.

Я сел по его властному взмаху, весь внимание, он горит злойэнергией, прямо распираем ею, какой ему еще кофе, взорвет же, как гранату свыдернутой чекой…

Он словно прочел мои мысли, вздохнул глубоко, потер виски.

— Черт, с каждым годом все больше работы… Сильноустаете, Юджин?

— Я не устаю от работы, — заверил я.

— Да?.. Завидую. Сам таким был… А теперь вот иногда иполежать хочется, чтобы голова совсем опустела… И никакого там человечества сего стремлениями. Кстати, как вы определяете эти самые «стремлениячеловечества»?

Застигнутый врасплох, я промямлил:

— Ну, не формулировал еще…

— Гм… Я тоже, — сказал он. — А ведь этооснова. Впрочем, если взять только нормальные и здоровые стремления, а мыдругие вообще не принимаем в расчет, то их можно выразить словами: «Чтоб всембыло хорошо». Согласны?

— Ну да, конечно! — воскликнул я.

— А это значит, — произнес он с нажимом, —исполнение древней формулы «Эдeм дас зайне», то есть каждому свое. Объясняя напальцах… уж извините, нам часто приходится объяснять на пальцах даже своим, этопотом нынешние наши формулировки станут общим местом, а сейчас да, приходится,рискуя даже обидеть подробным разъяснением… Так вот, объясняя на пальцах,ученым и всем творческим людям — сингулярность, а болельщикамфутбола — беззаботную жизнь в земном раю, то есть не работая, не болея,вечно наслаждаясь счастливой жизнью людей, у которых «все есть».