Книга Мадам Гали: Свободный полет - Юрий Барышев

Что касается контор компании, то это были небольшие офисы с демонстрационной комнатой, в которой на стенах висели строительные чертежи железнодорожной ветки, противошумовых защитных щитов вдоль всего пути ее проложения, а также планы многочисленных инфраструктурных сооружений — станций, резервных депо и т. д.

Посередине комнаты располагались макеты этих сооружений. Все это выглядело довольно внушительно и не вызывало сомнений, что планы правительства будут осуществлены в самый кратчайший срок. Все говорило о том, что компания является одним из подрядчиков предстоящего строительства. Посетителям офисов также сообщали, что компания «Конструксьон Эропеен» готова купить по рыночной цене прилегающие к железнодорожной ветке земли для строительства новых промышленных объектов.

Через две недели после открытия офисов земля вдоль планируемой ветки подешевела в пять раз. Владельцы понимали, что мало кто захочет строить дома и виллы в промышленной зоне, которая ранее славилась своей живописностью и целебным воздухом. По этой стоимости ее и скупали агенты компании. Когда предложения иссякли и было куплено все, что было можно продать при данных обстоятельствах, конторы компании «Конструксьон Эропеен» внезапно исчезли.

Еще через три месяца бывшие владельцы проданных участков узнали, что специальная правительственная комиссия пришла к совершенно неожиданному выводу — строительство железнодорожной ветки осуществлено быть не может. Этот вывод был сделан в связи с обнаружением на большой части территории грунтовых вод высокого уровня. К тому же там были обнаружены и подземные пустоты, что могло привести к оползням, деформации поверхностных участков земли и связанных с этим иных напастей.

И все это, как выяснилось, просмотрели геодезисты и другие службы, ответственные за предпроектные работы. Для укрепления грунта, отвода вод и других работ потребовались бы огромные дополнительные затраты. Правительство по политическим соображениям (как всегда накануне выборов) не собиралось вносить предложение об увеличении бюджета. По той же причине на протяжении трех с половиной месяцев оно хранило молчание о выводах комиссии.

Вот эти материалы и были приложены к документам, которые положил на журнальный столик Гали председатель комиссии и депутат Национальной ассамблеи г-н Жак Вернон.

Итак, принятое ранее решение о строительстве железнодорожной ветки было отменено. Был ли это в действительности просчет инженерных служб или это было преднамеренное действо — никто точно сказать не мог. По крайней мере, ни один работник государственных служб не был признан ответственным и не понес наказания.

Как и следовало ожидать, цены на участки, купленные компанией «Конструксьон Эропеен», немедленно подскочили ровно в пять раз. По этой стоимости они и были проданы новым владельцам.

Прибыль Гали была огромной. Она честно расплатилась со своим партнером и решила продолжить свою деятельность в области недвижимости. Что она с успехом и делала.

В это самое время и появился Салон мадам Гали в одном из солидных старинных зданий на улице Мозар в шестнадцатом районе Парижа.

На осуществление этой мечты прибыли хватило с лихвой. Хатчинсон становился обузой… Но прежде чем сказать «прощай» этому выжатому лимончику, Гали еще умудрилась соскрести с него остатки цедры.

Глава 15

САЛОН МАДАМ ГАЛИ

Сама Гали, как известно, не чуждалась авантюрных поступков, но при этом четко знала, где находится стена с предупреждением: «Не влезай — убьет!» Игрок по натуре, Хатчинсон в пылу азарта действовал все менее осмотрительно, полагаясь на легкомыслие французских бизнесменов и финансистов.

«Еще чуть-чуть, и этот янки пустится во все тяжкие. Будет весьма пикантно, если его снова заметут. — На душе у Гали было неспокойно. — Надо что-то делать. И этот странный звонок из посольства… Тоже неспроста».

Однажды, войдя в офис Хатчинсона, Гали застала его за телефонным разговором. Клиффорд сделал ей знак присесть и подождать. Насколько Гали могла судить, разговор был очень неприятен Хатчинсону. Отвечал он невидимому собеседнику по-военному и на английском языке. Вид у Хатчинсона был озабоченный, он весь как-то сжался, и его голос приобрел настороженную окраску.

— Хорошо, сэр. Я приду обязательно. — И медленно повесил трубку.

— Кто это, Клифф? — Она видела, что Хатчинсон страшно напуган. Он побледнел, и серые пятна расползлись от подмышек по рукавам белоснежной рубашки.

— Американское посольство. Сообщили, что я приглашен на прием четвертого июля по случаю Дня независимости. Официальное приглашение сегодня пришлют в офис. Зачем я им там понадобился? — обескураженно произнес Хатчинсон.

«Зато я, кажется, догадываюсь, зачем ты, «колобок», понадобился «дипломатам». Думаю, если от бабушки ушел, то дедушка не дремлет». Но озвучивать свои опасения не стала, напротив — постаралась успокоить даласского «зека».

— Вероятно, они собирают местных американских бизнесменов на праздник, — сказала Гали. Она решила как можно скорее выяснить, в чем здесь дело. — Видно, ты стал заметной фигурой в Париже, — добавила она, пытаясь поднять упавшее настроение Клиффорда.

— Наверное… — скис Хатчинсон, предчувствуя недоброе.

В толпе приглашенных гостей Клиффорд почувствовал себя легко и свободно. Тревога прошла. Хатчинсон с бокалом бурбона в руке переходил от одной группы гостей к другой. Американское посольство в Париже устраивало подобные мероприятия с размахом, не жалея средств. Виски, шампанское, прекрасные вина. Раскрасневшиеся улыбающиеся лица, взрывы смеха разгоряченных изысканными напитками гостей. Среди приглашенных помимо дипломатического корпуса и официальных лиц с Ке д’Орсе[16] и из Елисейского дворца были известные представители французского общества — преуспевающие бизнесмены, ученые, писатели, актеры.

Хатчинсон подошел поближе к актеру Бельмондо, которого он очень любил за его бесшабашные роли благородных мошенников, детективов или полицейских агентов, орудующих за гранью закона. Тайно Клиффорд пытался найти сходство в действиях киногероя со своими деяниями в реальной жизни. Как ни странно, иногда это у него получалось.

Рядом на некотором расстоянии от кинозвезды стояли молоденькие секретарши посольства, оживленно переговариваясь между собой. С самим же Бельмондо беседовал атташе по культуре посольства г-жа Лоренс — известная своими широкими связями в парижской богеме и бурным романом с одним из «бессмертных» (так во Франции именуют членов академии). Секретарши явно обсуждали мужские достоинства актера, то и дело поглядывая на его широкие плечи, зад и спортивные бедра, плотно обтянутые расклешенными по последней моде брюками.

— Добрый день, господин Хатчинсон, — услышал он позади себя мягкий баритон.

Хатчинсон быстро повернулся и увидел перед собой мужчину среднего роста и средних лет со знакомым тяжелым взглядом, который ему приходилось ощущать на себе во время встреч с представителями правоохранительных органов в Америке.