Книга Путь Проклятого - Ян Валетов

Легионеры встретили прокуратора радостными криками и тут же сомкнули вокруг военачальника алые щиты. Над боевым порядком взмыли легионные орлы, ударили в ритме ровного шага маршировочные барабаны, и первые когорты двинулись вверх по склону. Внутри башни, которую солдаты резво катили впереди строя, тоже били барабаны. В полном соответствии с римским порядком и с заданным ритмом из-за горизонта начало подъем солнце.

– Отпусти их, – сказал Иегуда, стараясь переместиться так, чтобы занять позицию между Бен Яиром и беглецами. – Зачем тебе их жизни, Элезар? Их смерть ничего не добавит и ничего не убавит. Все уже сделано! Смотри вокруг – это то, чего ты хотел? Если они могут спрятаться, если они могут спастись – разреши им уйти! И люди узнают не только о том, что ты был жесток, но и о том, что ты умел быть милосердным….

В руках у Бен Яира был лук Бнаи, стрела лежала на полунатянутой тетиве.

– Не подходи ближе, старик, – предупредил он, нацеливая наконечник в грудь Иегуде. – За тобой должок, помнишь? Ты дал клятву, что возьмешь на себя грех….

Он коротко рассмеялся, но глаза его не улыбались, он смотрели бесстрастно, ясно, с небольшим прищуром, рассчитывая расстояние до цели, опасность, которую каждый из противников представляет, и траекторию возможного выстрела.

– Ты же блюдешь клятвы, да, старик? Или вместе с верой ты потерял и уважение к слову?

Как ни странно, Иегуда улыбнулся в ответ. Его глаза тоже не смеялись, выполняя ту же работу, что и взгляд сикария.

– Клятву мы даем не Богу, а людям, – возразил он. – Но кто знает, перед кем нам в результате придется отвечать? Не волнуйся, мой заклятый друг! Я убью тебя, как и обещал.

Первые лучи солнца облили вершины гор, вырастающих их Асфальтового озера, ровный свет залил площадку нижней башни, и пространство приобрело объем – родились тени.

Свет, появившийся за спиной, дал Бнае надежду на то, что солнце ослепило противника, и он бросился на Элезара, безрассудно, отчаянно, выставив вперед руку с кинжалом. Но расстояние между ними было слишком велико, и к тому же оглушенный лучник потерял способность двигаться стремительно.

Бен Яир был старше, но он был мощнее и опытнее, и хотя Бная лучше владел луком, а Элезар – мечом, для того, чтобы попасть в человека с расстояния в два десятка локтей, вовсе не надо быть слишком уж хорошим стрелком. Бен Яир успел и прицелиться, и выстрелить, еще до того, как юноша преодолел половину пути. Тренькнула тетива, и Бная покатился по плитке, схватившись за стрелу, пронзившую пах.

Иегуда шагнул к Бен Яиру, но наконечник следующей стрелы уже смотрел ему в грудь.

Старик замер.

– Если бы ты был без доспехов, – сказал Элезар, обращаясь к раненому юноше, но не отводя взгляда от Иегуды, – я бы убил тебя сразу. А так – придется помучаться….

Юдифь попыталась положить голову возлюбленного на колени, но не смогла – боль сворачивала Бнаю в кольцо, перекошенное лицо посинело, на лбу вздулись жилы толщиной с палец ребенка. Он зажимал ладонями низ живота и из-под пальцев брызгала кровь, смешанная с мочой. Маленький Шломо упал на колени рядом с сестрой, тело его била крупная, похожая на судороги, дрожь.

Между Бен Яиром и Иегудой были те же двадцать локтей. Нечего было и думать о том, чтобы одним прыжком преодолеть такое расстояние – если ничего не получилось у молодого Бнаи, то у разменявшего восьмой десяток старика шансов не было совсем. Он никак не мог помешать Элезару расправиться с беглецами…. Но…. Все-таки можно было попытаться!

Иегуда двинулся по дуге к колонам, замыкавшим балюстраду, обходя Бен Яира так, чтобы в результате оказаться между ним и беглецами. Ситуация была безвыходная. Рана Бнаи не давала ему никакой надежды на спасение – Иегуда повидал на своем веку много ранений. Выжить после такой было бы чудом, а чудеса во все года случались редко. Юноша все еще пытался подняться, но мужество не могло вернуть ему силы, истекающие прочь из пробитого тела. Девушка и ее брат были для Элезара легкими мишенями, последними живыми препятствиями между ним и завершением его планов.

Иегуда увидел, как напрягается правая рука Бен Яира и изгибается еще больше лук, как наконечник стрелы, заботливо наточенный самим Бнаей, практически касается оплетки, и с криком бросился вперед, надеясь (глупо, конечно, но что поделаешь!), что Элезар сменит прицел.

Но Элезар прицела не сменил. Времени с избытком хватало на все.

Стрела, пущенная твердой рукой воина, ударила Шломо в висок, пробила кудрявую мальчишескую голову насквозь и вошла в грудь Юдифь, пригвоздив брата к сестре. Девушка не закричала – охнула, зато Бная закричал. В его крике было столько отчаяния, что если бы Иегуде было суждено прожить еще тысячу лет, он бы слышал этот вопль в ночных кошмарах до самой смерти.

Элезар отшвырнул лук в сторону и встретил Иегуду ловкой подсечкой. Старик потерял равновесие, попытался в падении достать Бен Яира мечом, но промахнулся – лезвие просвистело на расстоянии в ладонь от шеи сикария. Иегуда упал, но почти не ушибся – он рухнул на мертвое тело, лежащее в стороне. Правда, его попытка вскочить вызвала у Элезара смех. Иегуде казалось, что он двигается быстро, на самом же деле поднимался старик с трудом, но меча из рук не выпустил.

Элезар же свой гладиус из ножен и не доставал.

– Ты не успел старик, – сказал он, улыбаясь. – А я успел. Предатели наказаны. Римляне не получат ничего, кроме наших мертвых тел. Все случилось так, как я задумал.

Они стояли друг против друга, на расстоянии клинка.

– Ты спросишь меня, старик, хотел ли я этого?

– Я ни о чем тебя не спрошу, Элезар, – выдавил Иегуда, стараясь успокоить сбитое дыхание. Слова выговаривались частями, прерывались короткими мучительными сипами. – Зачем мне твои оправдания? Я лишь хочу исполнить данное обещание!

Элезар легко увернулся от клинка, но не стал снова толкать старика, просто шагнул в сторону.

– Что стоит твоя вера, старик, если ради нее ты не способен на жертву? На настоящую жертву!

– Ты сегодня пожертвовал не тысячью человек, Элезар. Ты убил сотни колен израилевых, которым теперь не суждено родиться. Если бы ты оставил в живых только этих троих, если бы им удалось спрятаться и выжить, то сколько бы мудрецов и героев вышло из их чресл и чресл их потомков?

Еще один неудачный удар вспорол воздух. Иегуда с трудом удержал равновесие, клинок звякнул о плитки пола.

– В их жилах текла бы кровь предателей и трусов! – крикнул Элезар. – Кому нужен такой народ?

– А разве ты не трус? – спросил старик, ухмыляясь. – Ты толкнул на смерть своих братьев и сестер, ты убил тех, кто не хотел умирать, ты нарушил законы Моисеевы, волю Яхве и все человеческие законы! И сейчас трусливо хочешь умереть от моей руки, чтобы я, старик, взял на себя все, что ты сделал? Все твои грехи? Так кто из нас смел? Я, который беру на себя то, что не совершал? Или ты? Который и в смерти прячется за спиной старика?