Книга Цена наслаждения - Кресли Коул

Вместо ответа Грант чопорно поклонился и зашагал прочь.

Для него не было ничего удивительного в том, что во время позднего ленча Николь позаботилась, чтобы их беседа целиком сосредоточилась вокруг Виктории. Поначалу Грант чувствовал себя не слишком комфортно, но потом гнев его словно куда-то улетучился и разговор перестал его раздражать. Он вдруг обнаружил, что превосходит всех присутствующих, воздавая хвалы ей одной, описывая придуманные ею хитроумные устройства на острове и рассказывая, как великолепно она освоилась на корабле.

После трапезы все перебрались в большую комнату. Аманда и Дерек устроились с книгами около камина. Николь, расположившись на одеяле, играла с Джеффри: она хлопала руками и топала ногами, а мальчик отвечал ей своей беззубой улыбкой.

Наконец Дерек, вероятно, не в силах удержаться, присоединился к ним, притворяясь таким же несмышленым, как и его малыш.

Грант никогда не видел родителей более, чем эти, восхищающихся своим ребенком. Они словно не вполне верили, что сами его создали, и непременно должны были радоваться вместе с малышом. Грант не считал себя подверженным чужому влиянию и не предполагал, что подобные вещи могут возыметь на него какое-то действие, но он должен был признать, что Джефф – едва ли не самый прекрасный ребенок, какого он видел до сих пор; сам он был необычайно горд, что является его дядей.

Внезапная мысль заставила Гранта поежиться. Интересно, когда Джефф вырастет, что он будет думать о своем дяде? Что его родственник – невозмутимый, мрачный тип?

Грант нахмурился.

Виктория назвала его «предсказуемым», но он не мог отделаться от мысли, что она лишь старательно обходила эпитеты «нудный» и «скучный», прежде чем остановиться на менее болезненном – «предсказуемый». На самом деле все эти определения звучали одинаково плохо.

Грант вновь попытался думать о чем-нибудь другом, но длинные языки пламени, притягивая к себе, снова напоминали ему об острове и о его чувствах к Виктории. Может быть, это любовь? Он никогда не предвидел для себя ничего подобного и не собирался этим упиваться, как его брат.

Срок ответственности за Викторию истек, теперь у нее есть другой страж. Грант покачал головой. Он ехал посетить свою семью, поиграть с племянником, но развеялся только наполовину. И потом, все они здесь оказались слишком прозорливы...

Внезапно взгляд Гранта привлекла каминная полка с причудливой спиральной ракушкой, подаренной его матери. Виктория говорила, что это самое уникальное из всего, что они с Камиллой обнаружили на острове. В течение всего путешествия она тщательно оберегала сувенир от повреждения.

У Виктории оставалось немного вещей, напоминавших ей об острове, и все же она оторвала от себя этот сувенир. Она была великодушна и добра. Она была очаровательна...

Внезапный треск полена в камине вывел Гранта из забытья. Его дыхание участилось. «Я больше не могу, – пробормотал он себе под нос. – Прочь отсюда!»

Быстро выйдя в холл и накинув пальто, Грант бросился к двери и тут же столкнулся со своей теткой. Серена схватила его за рукав, ее расширившиеся глаза опухли от слез.

– Ты должен мне помочь! – вскричала она. – Мне нужен корабль!

Глава 25

Теперь большую часть дня все трое обитателей Белмонт-Корта проводили время за картами.

– А этот Сазерленд – славный парень, – заметил Белмонт. – Превосходный молодой человек.

Тори сжала пальцы, едва не скомкав карты, точно бумагу. Рассерженная аргументами Гранта, она все утро пыталась скрыть свою ярость и даже теперь, хотя до этой минуты он не являлся объектом разговора, пребывала не в лучшем настроении. Она не поднимала глаз, так как и без того знала, что граф и Кэмми сейчас изучают ее насмешливым взглядом. Наконец, сделав над собой усилие, Тори сказала:

– Я знаю, многие люди придерживаются о нем такого же мнения.

«Это ошибочное мнение», – подумала она про себя.

Впрочем, что касается таланта сердить и обижать ее, Грант действительно был «превосходный человек». Никто не мог разозлить ее больше, чем он. К счастью, теперь он уже был вне ее жизни.

Тори нахмурилась, пытаясь расправить погнувшуюся карту.

– И у него безупречная репутация, – добавил граф, заканчивая свое утверждение с вопросительной интонацией.

К счастью, Тори была избавлена от необходимости отвечать, поскольку граф внезапно понял, что выиграл.

– Дело мастера боится, – сказал он, выкладывая свои карты.

Тори не могла удержаться от улыбки. Кэмми тоже хихикнула, но когда Тори предложила новую партию, решительно отказалась.

– Теперь вам придется играть вдвоем, а я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Думаю, я не смогу пережить еще одно ужасное поражение от него. – Кэмми указала на графа, и когда он в ответ лукаво улыбнулся, наклонилась и поцеловала его в лоб, а затем удалилась.

Когда Тори снова сдала карты, граф продолжил как ни в чем не бывало:

– А я-то надеялся, вы с ним поладите. – Его кустистые брови сошлись вместе, указывая на то, что ему выпала слабая карта.

Тори вздохнула.

– Огонь и вода – вот на что мы похожи. Нет других двух людей, которые бы не подходили друг другу больше.

– Стыд-позор! – Граф издал короткий смешок. – Я полагал, что вы поженитесь и станете жить здесь, в Корте.

– Не будь он таким упрямым и твердолобым, неспособным чувствовать и смеяться, это еще было бы возможно, – вздохнула Тори.

Граф внимательно наблюдал за ней, выжидая, но она не обнаруживала желания говорить дальше. Да и что она могла сказать? Что безмерно любила Гранта, но он не ответил на ее чувства? Что он хотел жениться, не любя ее? Что ей невероятно его недоставало и она была готова разувериться в существовании самой любви?

– Тогда мы должны будем подумать о ком-то еще – я даже помыслить не могу, что ты и Камилла останетесь неустроенными.

– Но Сазерленд больше не претендует на Корт.

– Вот как? – Граф от удивления опустил руку, так что Тори могла видеть каждую его карту.

– Он сам так сказал.

– Но, Тори, я подписал с ним соглашение, и это накладывает на меня определенные обязательства. – Граф резко вскинул карты. – Говорить и делать не одно и то же, и именно так мы будем к этому относиться.

Но Тори не хотела сейчас об этом думать. Она беспокоилась совсем о другом: как дать графу возможность победить, не вызывая у него подозрений в ее намеренном проигрыше. Ее волновала также растущая тревога Кэмми и то, чем это грозило им обеим.

И еще она вспоминала утренний разговор с Грантом. Все-таки поразительно, что он отказался. Слава Богу, тогда она нашла в себе силы подавить слезы. Тори знала, что теперь они расстались навсегда. Даже если он появится здесь, чтобы попросить прощения и объявить о своей любви, она его не примет, потому что он этого не заслуживает. Между ними существовало что-то особенное, и она чувствовала это каждой клеточкой, но для него это было ничто. Взять и уйти вот так! Да как он мог?