Книга Кровавая осень - Брайан Макклеллан

– В чем дело?

– Нам нужно остановиться.

– Как, уже? – Он моргнул, чтобы увлажнить сухие от встречного ветра глаза. – Гэврил, объявляй привал и смени дозорных.

Два дня назад они взяли за правило каждые два часа сменять разведчиков, отправленных далеко вперед, чтобы избежать возможных ловушек. Гэврил засунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, подзывая людей.

– Нет, – тихим голосом объяснила Влора, подъехав ближе. – Нам нужно остановиться на всю ночь. Люди устали, и просто чудо, что ни одна лошадь не споткнулась в темноте.

– В темноте? Света еще достаточно.

Гэврил отдал распоряжения и присоединился к ним.

– Ты сейчас в пороховом трансе, – напомнил он. – И так давно, что уже не отличаешь дня от ночи.

– О чем ты? – Таниэль протер глаза и впервые почувствовал усталость и боль в ногах. Похоже, и вправду стемнело. – Должно быть, солнце только что село.

– Уже почти полночь, – мягко возразила Влора.

Беспокойство в ее взгляде взбесило Таниэля. С чего бы вдруг ей вздумалось заботиться о нем? Он уже готов был накричать на нее и снова поднять людей, но, присмотревшись, понял, что все действительно измучены переходом.

– Хорошо, остановимся на ночлег, – решил он. – Норрин и Флерьер будут караулить в первую вахту. Я возьму на себя вторую. Влора и Долл, будете третьими. Выступаем завтра на рассвете.

Он соскочил с седла, отгородившись от Влоры лошадиным крупом, и с удовольствием услышал, как она рысью ускакала прочь. В небольшом отряде в караул следует назначать пороховых магов – Таниэль научился этому у своего отца. Пороховые маги считались офицерами, зато в сне и отдыхе нуждались меньше, чем простые солдаты.

Двадцать минут он вытирал и чистил свою лошадь, а затем устроил стоянку чуть в стороне от остальных. Собрал сухих веток для небольшого костра, поджег их порохом и протянул руки к огню, надеясь прогнать боль из пальцев, которые трое суток не отпускали поводьев.

Кошки по-прежнему скребли у него на душе, словно пытаясь выбраться наружу. Умом он понимал, что устал не меньше других, однако сомневался, что сможет уснуть до тех пор, пока не спасет Ка-Поэль.

Из темноты бесшумно возник Гэврил и сел рядом с Таниэлем.

– Норрин и Долл сходили в разведку. Впереди на дороге никого нет. Можно разжигать костры.

У Таниэля, все еще державшего руки над огнем, внезапно пересохло в горле. Бездна, что бы сказал об этом Тамас? Ведь это Таниэль командовал отрядом. Это он должен был выслать разведчиков, назначить караульных и разрешить людям развести костры.

– Спасибо, – хрипло произнес он.

– Не стоит благодарности. – Гэврил обошел вокруг костра, устроился поудобней, прислонившись спиной к дереву, и вытащил флягу из кармана. – Хочешь выпить?

– Нет.

Гэврил сделал жадный глоток.

– Ты сегодня что-нибудь ел?

– Конечно.

На самом деле Таниэль этого не помнил. Последние десять часов он провел словно во сне.

Гэврил достал завернутый в бумагу пакет и бросил на колени Таниэлю. Судя по всему, дневной паек.

– Спасибо, я в порядке, – сказал Таниэль, возвращая пакет.

– Ешь, упрямый сукин сын! Милостивый Адом, кем ты себя возомнил? Своим отцом?

Таниэль сдержал резкий ответ и развернул пакет с сушеной говядиной и хлебом. Мастер Горного дозора сказал именно те слова, которые он ожидал бы услышать от своего отца. Таниэль вздохнул и попытался притвориться, будто они на него не подействовали.

– Ты ничего не знаешь о моем отце.

Гэврил поперхнулся, закашлялся и завалился на бок.

– Бездна, этот фатрастианский ром попал мне в нос.

– Что ты хотел сказать?

Таниэль смутно помнил, что Гэврил когда-то служил вместе с Тамасом, но ему казалось, что этот разговор случился много лет назад.

– Я сказал, что ром попал мне в нос.

– Нет, что ты хотел ответить, когда я сказал «Ты ничего не знаешь о моем отце»?

– Ничего-ничего. Как-нибудь в другой раз.

Гэврил замолчал, наблюдая за тем, как Таниэль машинально пережевывает жесткий, безвкусный хлеб. Одно расстройство, а не еда. Особенно для такого медведя.

– Хочешь кусочек? – предложил Таниэль.

– Нет, я уже поел пару часов назад.

Гэврил еще раз глотнул из фляги и уставился в огонь.

Таниэль закончил ужинать и потянулся за своей флягой. Гэврил снова предложил рому, и он согласился. Ром обжег горло, оставив во рту сладковатый привкус.

– Откуда у тебя этот шрам?

Гэврил на мгновение приподнял брови, а затем скосил глаза себе на запястье. Красная полоса тянулась по всему предплечью до самого локтя. Он опустил рукав мундира и закрыл шрам.

– Ты слишком строг к своему старику, – сказал Гэврил.

– Извини.

– Тамас, конечно, несносный старый сукин сын, но он пытается быть хорошим отцом.

– А вот это тебя точно не касается, – вспыхнул Таниэль.

Гэврил примиряюще поднял руки:

– Извини, не хотел тебя обидеть. Просто высказал свое мнение.

Несколько минут они сидели молча, пока раздражение Таниэля не утихло. Веки отяжелели от приятного ощущения сытости, и он решил, что, возможно, ему все-таки удастся немного отдохнуть.

– Ты был с ним в том походе? – спросил Таниэль. – В тылу у кезанцев.

– Да.

– Трудно было?

Гэврил задумался. Таниэль посмотрел на его профиль и только теперь заметил, что Мастер Горного дозора весит по крайней мере на два стоуна меньше, чем несколько месяцев назад на Южном пике. На правой щеке виднелся свежий шрам, затянувшийся так удачно, что здесь явно не обошлось без магии целителей, а под глазами проглядывали синяки.

– Трудно, – наконец ответил Гэврил. – Мы прирезали и съели своих лошадей. За нами гнались кезанские кирасиры. Мы забрали у всех запасы еды и пороха, чтобы расходовать их правильно. Мне пришлось застрелить солдата, у которого нашли двухнедельный рацион.

Это напоминало истории о Гурланской кампании, которые Таниэль когда-то слышал от отца. Только дело происходило не пару десятилетий назад, в другом конце мира, а совсем недавно, в самом сердце Девятиземья.

– Тамас доверил тебе командовать?

Гэврил пожал мощными плечами:

– Разумеется. Ему нужен был кто-то вроде меня. В Горный дозор попадают отбросы общества. Преступники и должники, воры и дураки. Бездна, да ты ведь их видел. Не самые покладистые люди, что ни говори. Если уж я справлялся с этим народом, значит смог бы одной рукой удерживать в порядке пехоту Тамаса, а другой – командовать конницей и разведчиками.