Книга Звероликий - Владимир Лещенко

Затем сама вода изменила цвет, и сыщик с глубочайшим удивлением увидел, что из волн обнажается поднявшееся дно этого чужого моря. Илистое, пахнущее йодом и сероводородом, в которое мгновенно, как мухи в патоку, влипли шлюпки.

Трепыхались странные рыбы. Шевелил клешнями почти исчезнувший на Гебе ракоскорпион. Бил хвостом гребнистый синий тритон, по поводу которого так и не смогли договориться маги и книжники – то ли он нечисть, то ли просто диковинное живое существо.

То сям, то там из ила били струйки воды и выходили пузыри…

Но Кристофер так и не успел понять и осознать этот удивительный факт.

Ибо по окружности со всех сторон горизонта вдруг медленно поднялись и зашевелились, пеня морскую гладь, десятки и десятки исполинских щупальцев, любое из которых превосходило их лайнер раза в три длиной и могло поспорить с ним в толщине.

Всплывший остров, на котором «Титаник» смотрелся не больше, чем рыбешка на сковородке, был… ЖИВЫМ.

А затем медленно и неторопливо невероятная тварь двинулась куда‑то в сторону вечного заката этого мира.

– Хоренна, Хоренна!!! – заверещал вдруг какой‑то ибер, падая на колени. – Явился! Явился бог предков моих! Спас недостойных!!!

Крис в который раз внутренне содрогнулся.

Он знал, КТО такой Хоренна, так же как и знал из тайных книг, что этот древний и полузабытый тартесский бог был не так прост…

Но теперь уж точно сделать было ничего нельзя – исполинский плавучий остров, живой, бессмертный и божественный, влек их невесть куда и невесть для чего…

– Да, не слушался я батюшку, а ведь говорил мне старик – не принесет тебе море добра… – философски вздохнул Уркварт Север.

А Лайеру отчего‑то вспомнились взволнованные слова Иоанна Богослова из «Откровения»:

«И стал я на песке морском и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и девятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные… И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?»

Глава восемнадцатаяМАГ ИЗ МЕШКА

– Барух Ата, Адонай, Элохейну в‑Элохей авотейну, Элохей Аврахам, Элохей Йицхак в‑Элохей Яаков, ха‑Эблъ ха‑Гадоль, ха‑Гибор ве‑ха‑Нора, Эль Эльйон, гомель хасадим товим, ве‑коне ха‑коль, ве‑зохер хасдей Авот у‑меви гоэль ли‑вней внейхем лемаан Шемо бе‑ахава. Мелех Озер, у‑Мошиа, у‑Маген. Барух Ата, Адонай, Маген Аврахам…

Задание не понравилось Ариэлю с самого начала. Едва только его непосредственный начальник, рав Элиша бар Шмаэль, поведал, что именно требуется совершить. И это достопочтенный рав назвал «истинным подвигом во славу веры».

Нет, конечно, вторая часть поручения была вполне в духе ордена «Яд‑Шаддай», в котором он, Ариэль Кархон, занимал далеко не последнюю ступеньку. Об этом можно судить хотя бы по тому, что его грудь украшали уже две медали Царя Давида. Это в двадцать пять‑то лет! Иные ветераны и при уходе в отставку едва‑едва одну имеют. Бронзовую, третьей степени.

За успешное выполнение задания Кархону было обещано «золото». А первая степень – это даже среди разведчиков его ранга нечто совершенно запредельное. Например, у достопочтенного Элиши бар Шмаэля (орденского генерала!) такового знака отличия пока нет. Заманчивый посул только притупил недовольство, однако сомнения так полностью и не исчезли.

Отправляться в землю Мицраим и разоблачать там какого‑то шарлатана, дерзнувшего навеять легковерным людям мысль, что он‑де является Мошиахом? (Ну, не совсем Спасителем, а как бы посланником, сыном Его. Но не все ли едино?) Словно и без дознания не ясно, что все это враки и только. Тратить время и силы специалистов уровня Ариэля на подобное… Не слишком ли дорого для их организации, финансируемой напрямую Синедрионом? Святые отцы, конечно, богаты, очень богаты, однако…

– Не рассуждай, сын мой! – рявкнуло начальство. – Не твое это дело. Выполняй то, что велено. Ишь, моду взяли, обновленцы…

Быть зачисленным в категорию «обновленцев» (именуемых также «глобалистами») Кархон не хотел. Чревато неприятными последствиями. Могут и из ордена турнуть без выходного пособия и пенсии.

Представители этого движения, костяк которого составляли молодые состоятельные люди, уже полвека призывали к пересмотру основ государственной и религиозной политики. Главным требованием их было отказаться от идеи «национальной исключительности» и «окончательно ассимилироваться» среди прочих подданных Империи, более тесно интегрировав Великую Иудею в Pax Romanum. Это после стольких‑то лет упорной борьбы за независимость! Да предки в гробах перевернутся и проклянут недостойных потомков своих!

И куда уж теснее?! До чего дошло! От родного шекеля отказались, перейдя на презренное Мицраимовское ауро. Представители Царя Иудейского заседают в имперском Сенате, выслушивая всякие гадости в адрес своего государя и священства, и слова в ответ сказать не смеют. Видите ли, в их стране ущемляются права национальных меньшинств! Людей преследуют по религиозному признаку. А кто им мешает признать единым владыкой Его? «Геноцид». Слово‑то какое выдумали. Проблемы с гласностью? Так пусть не болтают, что попало, умники.

– Есть выполнять! – откозырял Ариэль, не дожидаясь, пока достопочтенного хватит на нервной почве кондрашка.

Ну, приехал он, как и было велено, в этот город греха Серапис. Начал собирать материалы на самозванца.

Премерзкая оказалась личность.

По долгу службы Кархону не раз доводилось вступать в противоборство с разнообразными противниками. Были среди них и отъявленные негодяи – убийцы, грабители, растлители малолетних. Но даже о них марать руки было куда как почетнее, чем об этого слизня. По крайней мере, они действовали в открытую, не прикрывая свои гнусности словесной мишурой.

А этот… Мздоимец, сребролюбец, наживающийся на человеческих несчастьях. Сулит людям немыслимое, то, что в состоянии свершить только Он, Всемилостивый Царь Небесный. Причем утверждает, что может сделать чудотворцем практически каждого, кто захочет и кто прослушает курс его лекций.

Ради интереса Ариэль и сам записался на эти «лекции». Походил пару дней… Тьфу, срамота! Бред собачий. Бессмысленный набор слов, чисел и телодвижений. Да любой сведущий в плетении Каббалы может сотворить в два, а то и в три раза больше, чем сулил с кафедры жалкий краснобай.

И главное, не было в нем никаких признаков Силы. Ни малейших.

Кархон задействовал новейшую аппаратуру, провел не одну серию тестирований. И по волосам, и по следу, и по слюне, и по излияниям, и по остаточной ауре выходило, что этот гой не обладал магическим даром. Но как совместить такое со сведениями о многочисленных чудесах, якобы им совершаемых? Ведь не случайно он заинтересовал святых отцов из Синедриона.