Книга Забытые герои войны - Олег Смыслов

В связи с этим органы милиции вынуждены подавляющее большинство задерживаемых нищих освобождать.

Борьба с нищенством затрудняется также и тем, что некоторая часть нищенствующих инвалидов и престарелых отказывается от направления их в дома инвалидов, а устроенные нередко самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать.

Закона о принудительном содержании таких лиц в домах инвалидов нет.

Указом Президиума Верховного Совета СССР «О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами» предусмотрено направлять на спецпоселение в отдаленные районы СССР с обязательным привлечением к трудовой деятельности лиц, занимающихся попрошайничеством, уклоняющихся от общественно полезного труда и ведущих паразитический образ жизни, а также бродяг, не имеющих определенных занятий и места жительства.

Однако органы милиции не могут широко применять этот Указ в борьбе с нищенством, так как большая часть нищенствующих является нетрудоспособными и престарелыми, не подпадающими под действие Указа. Кроме того, расследование и проверка материалов на этих лиц требуют длительного содержания их под стражей, что не предусмотрено законом.

Вследствие указанных выше причин количество лиц, занимающихся нищенством, остается значительным, а в отдельных местностях оно не только не снижается, но и возрастает».

Получалось так, что инвалиды войны просто позорили свою страну, победившую фашизм. И только по этой причине власти решили искоренить нищенство, «определив попрошаек в дома инвалидов и престарелых, убежать из которых они не смогли бы, для этого учреждения преобразовывались в дома закрытого типа с особым режимом».

Но, спрятав «позор», те же власти спрятали далеко и подальше саму проблему, ибо решать социальные вопросы реабилитации инвалидов войны никто просто не собирался.

«ОНИ ИСПЫТЫВАЛИ МУКИ»

Дом инвалидов на Валааме официально начал свою деятельность с 10 июня 1950 года. Штат дома — 135 человек с фондом зарплаты 43 125 рублей. Общее количество жителей составляло 1300 человек: 770 инвалидов, 177 рабочих и служащих. Было там и свое подсобное хозяйство: 239 голов рогатого скота, 29 лошадей, 46 свиней, 4 га садов, 2000 кустов крыжовника, 1200 кустов смородины. Еще при доме была организована переработка молока и мяса, работали кузница, сапожная и швейная мастерские. Словом, на первый взгляд условия инвалидам создали. Но это только на первый взгляд…

Через месяц после открытия дома туда прибыла с проверкой партийная комиссия. То, что она там увидела, было зафиксировано в постановлении коллегии Министерства социального обеспечения от 30 июля 1950 года: «Однако коллегия отмечает, что в доме инвалидов имеется ряд недостатков. Основной — отсутствие подготовленного жилого фонда к зиме для инвалидов, рабочих и служащих. Из 7 тысяч кв. м подготовлено 400. Нет бани, овощехранилища, столовой, не подготовлено полностью помещение для больницы. Не организовано нормальное медицинское и культурное обслуживание, отсутствует зубопротезный, рентгеновский и туберкулезный кабинеты, нет лаборатории, отсутствуют киноустановка, радиоузел.

В связи с этим коллегия постановляет: считать первоочередной задачей в работе дома инвалидов создание необходимых условий для инвалидов, организации культурного и медицинского обслуживания, создание кормовой базы для скота». Кроме того, коллегия потребовала провести первоочередной ремонт жилого фонда, одновременно отремонтировать летнюю гостиницу до 150 человек, переоборудовать под столовую здание клуба, подготовить помещение для хранения картофеля и овощей, найти помещение для бани…

В своем расследовании С. Цыганкова приводит один весьма любопытный документ, датированный 15 декабря 1950 года. В частности, она фиксирует: «Отмечено, что на острове уже на 20 ноября 1950 года — 904 человека. Размещены в центральном поселке и 2 филиалах. Количество рабочих, служащих и иждивенцев — 580. В документе говорится: «Продовольственные товары в достаточном количестве, за исключением картофеля, имеющегося на Валааме в составе 78 тонн, на 1 приходится 12 кг в месяц, но при условии, если рабочим и служащим продаваться не будет.

Медико-санитарное обслуживание по-прежнему очень плохое. Нет трех главных кабинетов, нет врача для туберкулезных больных. Только один врач-терапевт. Население не обеспечено помощью, что опасно в период закрытия навигации. Работают лишь два фельдшера и две медсестры, деловые качества которых не удовлетворяют, это на фронтовиков, многие из которых нуждаются в постоянной медицинской помощи. Кроме того, на остров перевезли и туберкулезных больных, которым не оказывалась никакая помощь. Санитарное состояние удовлетворительное, много недочетов — грязь в общежитиях, несвоевременная помывка обеспечиваемых в бане, отсутствие дезкамеры и другие. В этом документе отмечено, что на острове одна баня с пропускной способностью 185 человек в сутки, одна пекарня на всех, 7 складов и один магазин».

Значительно хуже с инвентарем. В справке говорится, что «дом инвалидов должен иметь 3 смены постельного и нательного белья. Фактически же в наличии полторы комплекта, не хватает носков, нательного белья. Поэтому решено завезти 1080 метров ткани, чтобы пошить постельное и нательное белье. Не хватает тумбочек, стульев, столов и кроватей. Но денег на это нет. Обещали, что приобретут инвентарь в следующем году». То есть первый год на острове инвалиды войны жили в очень плохих условиях. Практически не было связи. На территории работали только 2 динамика, вопросы доставки почты во время бездорожья тоже не были решены. Что касается освещения, то с ним также были проблемы. Как сообщается в документе от 15 декабря 1950 года, «электростанция мощностью 40 киловатт требует ремонта. Недостаточно керосина. При выходе электростанции из строя создается очень напряженное положение». Это значит, что люди просто сидели без света.

Сложно было и с работой. В постановлении коллегии Министерства социального обеспечения Карело-Финской ССР от 28 июля 1950 г. «О трудоустройстве участников Великой Отечественной войны» отмечено, что трудоустроено всего 50 инвалидов. Хотя, безусловно, далеко не все могли трудиться, но многие в состоянии были заниматься хоть какой-то работой».

Один из жителей Валаама поведал А. Добровольскому о житье инвалидов на острове следующее: «В поселке нашем живут бабки, которые почти все эти годы в интернате обслугой проработали, от них слышал, что порой под тысячу человек числилось. Безрукие, на костылях… Но самое страшное — «самовары»… Абсолютно беспомощные. Надо кормить с ложечки, одевать-раздевать, на ведерко, которое взамен горшка приспособлено, сажать регулярно. А если их тут не один десяток, за всеми-то разве уследишь? Само собой, кто-то, на ведерке этом не удержавшись, на пол свалится, а кто-то и вовсе по нужде докричаться до няньки не успеет… Вот и получается: «самовары», в собственном дерьме перепачканные, запах по комнатам соответствующий…

«Расписание дня даже для инвалидов-ампутантов предусматривало прогулку на свежем воздухе. По словам рассказчика-аборигена, сперва медперсонал грузил валаамских «самоваров» на обычные дощатые носилки, тащил на лужайку перед домом и там перекладывал «гулять» на расстеленный брезент или сено. А потом подоспело чье-то изобретение: интернат обзавелся большими плетеными корзинами, в них санитарки сажали калек (порой даже по двое) и несли во двор. В этих корзинах люди-обрубки и сидели часами (иногда их подвешивали к толстым нижним ветвям деревьев, на манер этаких огромных гнезд), дышали свежим воздухом. Но порою воздух на северном острове под вечер становился уж слишком свеж, а няньки, занятые другими делами, никак не реагировали на призывы своих подопечных о помощи. Случалось, и вовсе забывали на ночь снять какое-нибудь из «гнезд» и вернуть их обитателей в жилые помещения, тогда дело вполне могло кончиться даже смертью от переохлаждения».