Книга Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии - Андрей Петухов

Русские армии на тот момент не закончили формирование. На боевое слаживание и вовсе не было времени. Однако, подгоняемые Ставкой, 4 (17) августа части Северо-западного фронта начали операцию в Восточной Пруссии, закончившуюся 2 (15) сентября полным разгромом 2-й армии генерала Самсонова. В ночь на 17 (30) августа, выходя из окружения с чинами штаба, семью офицерами и одним ординарцем-рядовым, он неожиданно пропал. Позднее стало известно, что генерал Самсонов застрелился. Многое высказал он этим выстрелом…[364]

Даже 16 (29) августа, когда стало известно о тяжелом положении 2-й армии, а телефонная связь с генералом Самсоновым оборвалась, Ставка не почувствовала приближения катастрофы и главным образом заботилась о положении дел на Юго-Западном фронте…

6(19) августа к преображенцам приехал командир гвардейского корпуса генерал В. М. Безобразов и поздравил полк с его родным праздником. В тот день в деревне Помехувек встал биваком и лейб-гвардии Семеновский полк.

В гвардейский корпус входила первая гвардейская дивизия, которая состояла из двух гвардейских бригад – 1-й и 2-й. Старая гвардия – первые гвардейские полки – лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии Семеновский, – образовывала первую гвардейскую бригаду. Вторая бригада – лейб-гвардии Измайловский и лейб-гвардии Егерский полки. Кроме пехотных частей в названную дивизию входила первая лейб-гвардии артиллерийская бригада.

На походе

Слева направо: подпоручик С. А. Мещеринов 1, подпоручик В. Н. Дедюлин, капитан Б. В. Шульгин, неизвестный, прапорщик А. К. Веймарн, штабс-капитан В. Н. Баранов, штабс-капитан А. П. Кутепов

С 3 (16) августа гвардейский корпус временно находился в распоряжении главнокомандующего Северо-западным фронтом для усиления левого фланга 2-й армии. С 6 (19) августа – назначен в оперативный резерв Ставки, став ядром вновь формируемой 9-й армии, с местом сосредоточения на левом берегу Вислы.

7 (20) августа пришел приказ лейб-гвардии Преображенскому полку ночью походным порядком идти в предместье Варшавы Повонзк. В один из дней пребывания в Повонзке случился пожар в деревянных бараках, что стояли вблизи от артиллерийских складов. Благодаря отваге солдат и находчивости офицеров, усилиями всего полка, пожар локализировали всего за несколько часов. Вскоре пришли тяжелые известия с театра военных действий в Восточной Пруссии. Преображенцы узнали о крупных потерях сводного кавалерийского корпуса, в состав которого входили 1-я и 2-я гвардейские кавалерийские дивизии. Корпус прикрывал правый фланг наступавшей 1-й армии генерала П. К. Ренненкампфа. Только 6(18) августа в бою у Каушена и Краупишкена два полка первой гвардейской кавалерийской дивизии – Кавалергардский и лейб-гвардии Конный – потеряли убитыми и ранеными более половины своих офицеров. В тот же день в деле у города Вормдит погиб начальник 3-й кавалерийской дивизии доблестный генерал В. К. Бельгард и ранен командир корпуса генерал Гусейн Хан Нахичеванский.

8 православном соборе в Варшаве преображенцы отслужили панихиду по погибшим гвардейцам.

Среди офицеров появилось стремление поскорее выступить на фронт. Речь зашла о Франции и Англии, о союзническом долге. В пику мнению большинства прозвучала фраза, что с наполеоновских времен в мире мало что изменилось, что самые преданные союзники у России – это ее ресурсы, территории и мороз. Еще поговаривали, что Старую гвардию берегут, что война скоро закончится без их участия и надо бы отправить полк хотя бы в один значительный бой, как при Ташкисене в Русско-турецкую войну 1877–1878 годов[365]. Слушая разговоры нетерпеливых молодых офицеров, штабс-капитан Кутепов не знал, что вскоре чудесным образом на всю жизнь он будет духовно скреплен с героями Ташкисена. История эта началась в 1878 году, когда в награду за подвиги преображенцев император Александр II снял со своей шеи Георгиевский крест и привязал его к знамени полка. В декабре 1917 года, перед отъездом в Добровольческую армию, полковник Кутепов взял эту полковую святыню на хранение[366]. Через четыре года, находясь уже в изгнании, в Галлиполийском лагере он признался генералу М. А. Пешне: