Книга Утеха падали - Дэн Симмонс

— Ваш доктор Кольхаун, наверно, имел хорошую практику в качестве экстрасенса, — заметил Сол.

— Это уж точно, — протянул Джентри. — В тридцать девятом он консультировал британцев именно в этой области. Похоже, некоторые эксперты в Англии считали, что бомбардировки будут сильно травмировать психику и гражданские окажутся в состоянии шока. Они рассчитывали на то, что Джек поможет им с постгипнотическим внушением и прочими такими вещами. — Шериф открыл дверцу машины. — Вы идете со мной, миз Престон?

— Обязательно. — Натали выбралась под дождь. Джентри тоже вылез из машины. Дождь мягко стучал по полям его шляпы.

— А вы точно не хотите присутствовать, профессор? — спросил он у Ласки.

— Точно, — ответил Сол. — Я хочу полностью исключить возможность своего влияния. Но мне будет очень интересно узнать, что скажет девочка.

— Мне тоже, — заверил Джентри. — В любом случае я постараюсь подойти к этому без предубеждений. — Он хлопнул дверцей и побежал догонять Натали Престон. Для такого грузного мужчины бег его был почти элегантен.

«Без предубеждения», — подумал Сол. — Уверен, все так и будет. Без предубеждения".

* * *

— Я вам верю, — сказал вчера шериф Бобби Джо Джентри, когда Сол закончил свой рассказ.

Сол сократил его как только мог, сведя к сорока пяти минутам повествование, которое прежде заняло большую часть утра и предыдущей ночи. Несколько раз Натали перебивала его и просила включить эпизод, который он пропустил. Джентри задал несколько коротких вопросов. Пока Сол говорил, они пообедали. За один час рассказ был закончен, обед съеден, и шериф Джентри кивнул Солу со словами: «Я вам верю».

— Так вот запросто? — удивился Сол.

— Да. — Шериф повернулся к Натали. — А вы поверили ему, миз Престон?

Молодая негритянка не колебалась ни секунды.

— Поверила, — твердо сказала она и посмотрела на Сола. — Я все еще ему верю.

Джентри больше ничего не сказал.

Сол подергал себя за бородку, снял очки, протер их снова нацепил.

— Вы не находите мой рассказ... фантастичным?

— Это конечно, — не стал увиливать Джентри. — Но я также считаю сплошной фантастикой то, что девять человек убиты в моем родном городе и нет никакого объяснения тому, как все это было связано. — Шериф наклонился вперед. — Вы никому об этом не говорили? Я имею в виду всю эту историю.

— Я рассказал своей кузине Ребекке. Незадолго до ее смерти в шестидесятом году.

— И как она отреагировала? — спросил Джентри. Сол посмотрел прямо в глаза шерифа.

— Она меня любила. Она видела меня сразу после войны, ухаживала за мной, пока я снова не стал нормальным человеком. Во всяком случае, кузина сказала, что верит мне, а я решил верить ей. Но с какой стати вам-то верить всему этому?

Джентри откинулся назад, пока спинка стула не затрещала.

— Я скажу за себя, профессор, — проговорил он. — Должен признаться в двух слабостях. Первое: я сужу о людях по тому, что я чувствую во время разговора с ними, как их воспринимаю. Ну, взять хотя бы того парня из ФБР, что вы видели вчера у меня в кабинете. Дики Хейнс. Все, что он говорит, правильно, логично и чистосердечно. И выглядит он правильным. Черт, у него запах, и тот правильный. Но в нем есть что-то такое, из-за чего я доверяю ему примерно на столько, на сколько бы петух доверился голодной ласке. Наш дорогой мистер Хейнс не совсем весь с нами, понимаете? Ну, вроде как и фонарь над крыльцом у него горит, и все такое, но дома никого нет. Таких людей много. Когда мне попадается человек, которому я поверил, я делаю это просто, без всяких объяснений, вот и все. Из-за этого у меня масса неприятностей. А вторая моя слабость — я очень много читаю, поскольку не женат, и не имею другого хобби, кроме своей работы. Когда-то я думал, что хочу быть историком. Потом — популярным историческим писателем, вроде Каттона или Тачмана. Потом романистом... Возможно. И слишком ленив, чтобы стать первым, вторым или третьим, но я все еще читаю тонны книг. Обожаю макулатуру. Я заключил с собой пакт: на каждые три серьезные книги я позволяю себе прочитать одну какую-нибудь беллетристику. Люблю, когда она хорошо написана, хотя все равно это макулатура. Читаю детективы — Джона Макдональда, Паркера, Уэстлейка; потом триллеры — Ладлум, Тревеньян, Ле Карре, Дейтон; даже ужастнки — Стивен Кинг, Стив Разник Тем и прочее. — Он улыбнулся Солу. — Ваша история не такая уж и странная.

Сол нахмурился.

— Мистер Джентри, должен ли я так понимать это: вы не находите мой рассказ фантастическим только потому, что вы читаете много фантастики и детективов?

Джентри покачал головой.

— Нет, сэр. Я просто говорю, что рассказанная вами история сходится с фактами, и это пока единственное объяснение, связывающее все эти убийства вместе, в единое целое.

— У Хейнса была теория насчет Торна, — сказал Сол. — Помните, слуги той старой дамы? Он и эта женщина, Крамер, будто бы сговорились обчистить своих хозяев.

— Этот мудак Хейнс порол чушь собачью — прошу прощения, мэм, — извинился Джентри. — А главное — этот парнишка, Альберт Лафоллет, коридорный из «Мансарды», который потом чокнулся, никак и ни при каких обстоятельствах не мог ни с кем сговориться. Я знал его отца. Ума у этого парня хватало лишь чтобы научиться завязывать шнурки на своих ботинках, но в общем он был славный малый. В старших классах школы он не играл в футбол, и знаете почему? Он заявил отцу, что не хочет никому причинять боль.

— Но моя история выходит за пределы логики... Это нечто. Она уводит в сверхъестественное, — не унимался Сол. Он чувствовал, что с его стороны глупо спорить с шерифом, но ему трудно было принять готовность южанина вот так, запросто, поверить ему.

Джентри пожал плечами.

— Знаете, когда я смотрю фильмы про вампиров, в которых навалены кучи трупов с маленькими дырочками на шее, я терпеть не могу, когда главному герою приходится полтора часа из двухчасовой ленты убеждать других хороших людей, что вампиры на самом деле существуют. Слушайте, — продолжал шериф, — я не знаю, какие у вас были на то причины, но вы все же рассказали свою историю. Теперь у меня на выбор есть несколько вариантов. Во-первых, вы можете как-то быть причастны ко всему этому. Ну, я знаю, что вы не убивали никого из этих людей лично. В субботу после обеда и до вечера вы все время находились в университете — принимали участие в дискуссии. Но вы могли, к примеру, загипнотизировать миссис Дрейтон или делать еще что-нибудь в этом роде. Знаю, знаю, что гипноз действует совсем не так — но ведь люди также не овладевают сознанием других людей в обычной жизни, верно? Во-вторых, может быть, вы псих. Всем психам псих, один из тех придурков, которые каждый раз выползают на белый свет и сознаются в убийстве, хотя их и близко там не было. И в-третьих — возможно, вы говорите правду. Пока я решил выбрать третий вариант. Помимо всего прочего, есть и другие странные вещи, которые сходятся с вашей историей и больше ни с чем.