Книга Метро 2033. Летящий вдаль - Виктор Лебедев

– Начинай с любой. При условии, что оставшейся я откручу твою головенку!

Сказанное мною Сильвестру явно не нравится. Он медленно подгребает ко мне и пинает мыском ботинка прямо в висок. Удар получается не особо сильным, но крайне неприятным – на несколько секунд в глазах темнеет, я шиплю сквозь зубы, поминая всю родню садиста до третьего колена. Трясу головой и слышу, как тихонько скрипит дверь, кто-то шепчется, потом раздается удивленный возглас Данилова и какая-то возня.

Понемногу мрак перед глазами рассеивается, и я вижу удивительную картину. У двери стоит трясущийся Корниенко и сжимает в руках длинный окровавленный нож, с которого тягуче, капля за каплей, падает на кафельный пол кровь. У его ног скрючился гроза пыточной – Сильвестр, непонимающими стеклянными глазами уставившись вверх. Изо рта его стекает струйка крови, а одна рука бессильно тянется к спине. Удара сзади он явно не ожидал.

Но каков Корниенко! Кто бы ожидал подобного поступка от такого мышонка? Он сейчас суетится и, поторапливаемый Даниловым, режет на нем путы. После Ивана приходит и мой черед. Корниенко пыхтит, торопится, оставляя порезы на коже, пилит неподатливую веревку. Вот и я свободен, помогаю нежданному спасителю справиться с узлами на ногах и, наконец, встаю на ноги, разминая затекшие конечности. Тело болит, похрустывают суставы, но это пьянящее ощущение свободы ни с чем не сравнимо! Меня наполняет адреналин – надо действовать!

– Ты молодец. Спасибо! – я киваю Корниенко.

– Мы не забудем, – добавляет Данилов.

– Р-разберитесь с ним, – парень недвусмысленно намекает на Веденеева, – он у себя. Иначе мне конец! Я так больше не могу, – Корниенко чуть не рыдает.

Я кладу руку ему на плечо.

– Все сделаем, как надо, не волнуйся.

Довел парня, Андрей Павлович! Ты сам вырастил его, издевался над ним так, что он не выдержал и нанес удар. Власть начинает гнить с головы. Веденеев, ты ведь этого бедолагу и за человека не считал. Мне хватило нескольких минут, чтобы это понять. Как трясся Корниенко под твоим тяжелым взглядом…

Я подхватываю нож из ослабевших пальцев Корниенко. Пробую острие – туповат, но сойдет и такой. Все лучше, чем с голыми руками.

– Пошли?

Данилов молча кивает.

Сделав первый шаг, я закусываю губу – очень болят ребра, почкам и печени тоже здорово досталось, но двигаться более-менее сносно можно.

Ну, держись, Веденеев, я иду к тебе!

Глава 5

Смена власти

Станция Печатники

В коридоре душно. Мы с Даниловым крадемся к кабинету ничего не подозревающего Веденеева. План у нас простой – ворваться и покончить с тучным Главой Конфедерации быстрее, чем он поднимет тревогу. Мы не знаем ни сколько охраны внутри, ни вообще там ли находится Веденеев в данный момент. В любой миг могут появиться преданные Веденееву люди и открыть огонь на поражение, тогда в узком коридоре у нас не будет никаких шансов. Но мы хотя бы умрем свободными, не связанными по рукам и ногам, не скулящими от жутких пыток Сильвестра. Приятно осознавать, что наша судьба пока еще в наших руках.

– Здесь, – рука Данилова показывает на грязную деревянную дверь. Слышно, как по другую сторону от нее кто-то тихо бубнит. Похоже, у Веденеева гости. Ах да, он же упоминал какого-то Бормана…

– Может, я сгоняю за другими сталкерами? – спрашивает Данилов.

– Боюсь, нет времени. Готов?

Иван кивает. На его бледном лице проступают красные пятна.

– Тогда вперед! Со щитом или на щите!

Пинком ноги я открываю дверь, она сильно хлопает, чуть не слетев с петель. В кабинете Веденеева сидят двое мужчин, но самого Главы Конфедерации нет. Вот непруха! Мужчины вскакивают на ноги, выхватывая оружие. Против одного нашего ножа на двоих у них целый арсенал.

Лысый одноглазый мужик, очевидно, лидер, вскидывает брови:

– Данилов? А мне Веденеев только балакал, что сгинул ты наверху. Чё за шняга?

– Веденеев – крыса, Борман, – хмурится Данилов. – Не понимаю, как ты с ним только дела ведешь? Если даже в такой малости тебя дурит, то что уж говорить про бизнес?

Насупившийся Борман кидает взгляд на своего товарища. Тот возвышается над всеми нами, этакая волосатая гора мускулов и жира. В нем чувствуется прямо-таки первобытная сила, позволяющая, если потребуется, разорвать человека пополам.

– Джабба, чё за дела творятся в этом убогом королевстве? Мертвые воскресают, начальник воду мутит. Непорядок!

Джабба, кивает. Видно, что природа наделила его недюжинной силой, но лишила острого ума, и он искренне радуется вниманию хозяина, как собачонка.

– Мне с ними что делать? – его толстый палец с черным, обкусанным ногтем почти упирается мне в грудь. Здоровяк хищно улыбается, маленькие глазки на его широком лице светятся злобой. Чувствуется, мужик стосковался по доброй драке.

Инстинктивно отступаю на шаг назад, хоть это и бесполезно под дулом пистолета.

– Остынь! – останавливает подручного Борман. – Дождемся начальника. Вы садитесь-садитесь, в ногах правды нет, – мужчина скалит щербатые зубы, проявляя радушие, хотя сам на этой станции гость. – Ждать недолго, скоро все выяснится. Смотрю, сталкеры на Печатниках нынче не в чести? – он явно обратил внимание на наши опухшие лица с синяками, ссадинами и рассечениями.

– Интриги скотного двора. Андрей Павлович, любезный, бросил гиене на съедение.

– Хм, выходит, гиена не сдюжила? А Немов? – губы Бормана кривятся. – Где же твой товарищ?

– Погиб смертью храбрых, – отвечает зло Данилов.

– Храбрые погибают, умные остаются в живых. Так ему и надо – совсем мужик зарвался, нашего брата не уважал!

– Знаешь что, Борман! – заводится Иван. – Можешь меня пристрелить, конечно, но про Олега я такое говорить не позволю! Ни тебе, ни любому из твоих беспредельщиков!

– Я уже как-то говорил твоему командиру, и тебе повторю: без наших отчислений Конфедерации пришлось бы худо. Мы – ее часть, хочешь ты этого или нет. Это понимал Степанов, это понимает Веденеев. И следующий преемник будет понимать, если не совсем дурак! – Борман тоже повышает тон. Джабба придвигается ближе, радостно скалится, с хрустом разминая пальцы.

– Слушайте, может, не будем сейчас об этом, а? – пытаюсь разрядить ситуацию я.

– А тебя, фраерок залетный, я вообще в первый раз вижу, – хмурится Кожуховский пахан.

– Этот залетный фраерок, возможно, стоит всех твоих людей вместе взятых, – опережает Данилов колкость, готовую уже сорваться с моего языка. – Я его в деле видел и за слова свои отвечаю.

– Да ну?! – прищуренные глаза недоверчиво и внимательно разглядывают меня. Заметно, что Борман – прожженный циник, возглавлять бандитскую общину должен именно такой человек. – Проверим? – улыбается он. – Все мои ребята против него одного?