Книга Занимательная физика отношений, или За жизнь и про любовь - Борис Кириленко

…Главное: в записи недоставало последних кадров. То есть церемония заканчивалась, ослепительно печальный Грегори Пек шел по этому, как его, дворцу какому-то что ли (шаги гулко звучали в огромном пустом зале) — и картинку сменяла черно-серая рябь. Я догадывалась, что фильм окончен. Но слова «конец» не было!

И целых пятнадцать минут, пока все еще с комком в горле я не позвонила своей то ли теперь уже подруге, то ли все еще наставнице, мне верилось, что в тех отсутствующих кадрах и случилось все самое главное. Что принцесса опять накричала на дворецких; догнала своего ненаглядного журналиста; кинулась на его широкую надежную грудь, поцеловала, отреклась от всего, от чего можно было отречься; тайком венчалась в маленькой уютной церкви, скажем, на окраине Рима, жила в гордой бедности трудные дни (учительницей, быть может?) и полные страсти ночи; родила бы (нет, все-таки двоих) детей, торговалась бы в овощных лавочках, остроумно перешивала бы старые принцесские платья и была счастлива, счастлива, счастлива.

Заключение

Брак счастливый и брак крепкий — это, к сожалению, разные вещи. Брак может быть счастливым, но не крепким, и, наоборот, очень крепким, но не счастливым. Наверняка многие из вас вокруг себя видели примеры семей, в которых люди постоянно ругаются: муж пьет, жену бьет, и они при этом живут десятилетиями. Крепкий брак? Крепкий. Счастливый? Пожалуй, не очень. По крайней, мере, можно было бы, наверно, прожить без крепкого спиртного, если уж не без битья… Но брак существует, а значит, этим двоим лучше в браке, чем вне.

И все-таки есть примеры браков и крепких, и счастливых. Это повод для оптимизма.

Мы, ясное дело, не боги Олимпа[48]и, обжигая горшки, не уверяем, будто нам известно, как создать любовь. Мы работаем в формате «что вижу то и пою» и вряд ли можем научить влюблять в себя без памяти и на всю жизнь любого другого человека, как не можем делать таракана с восемнадцатью ногами. Зато мы можем научить жить долго, и счастливо, подкидывая дровишки в костер настоящей, не искусственной любви: сначала возможной, а потом существующей.

Если у вас в данный момент никого нет для постоянных отношений — это хорошо. Сейчас вы сможете найти человека, который именно вам очень подойдет. Не нужно хватать первого встречного. Поищите вдумчиво, заранее увеличивайте свои шансы на «повезет в любви», а то ведь жизнь начинает проходить прямо сразу после рождения и в данный момент она (как бы молоды вы ни были) уже проходит, проходит, проходит…

Если вы долго и хорошо живете вместе, очень хорошо: вы уже закрываете все потребности друг друга. По прочтении нашей книги вы сможете делать это лучше, но причин для расставания не найдете.

Чтобы отношения были долгими, ничего не нужно требовать. Длительность обеспечивается отсутствием претензий. А отсутствие претензий — удачностью вашей пары. Легкостью того, как вы закрываете главные потребности друг друга — базовые, как мы с вами их в этой книге называли.

Чтобы отношения были счастливыми, придется попотеть над выявлением потребностей, закрытием их, снижением претензий, возможно, получить осколочное ранение в «маятниковой войне»… И еще — это важно — встретить настоящую любовь. Эта книга про то, как не пропустить и не потерять. Но все-таки важно найти именно ее.

Удачи!

Не-лирика заключительная

Чем человек взрослее, тем меньше в его жизни любви. Так говорят. И доля правды здесь куда больше, чем хотелось бы. Почему? Вот об этом и разговор.

Почему многим людям, тем, кому за тридцать и за сорок так хочется этой самой любви и так трудно в нее верится? Почему чем старше, тем больше приходится в себе переламывать, вполне, между прочим, безрассудно и «не по-взрослому», чтобы эта самая любовь оказалась возможной? И почему так плохо получается у людей умудренных, предусмотрительных и битых жизнью эта штука, которую в легкую имеют в своей жизни люди помоложе (уже молчим про подростков)? Что тут не так?

…Чем хороша жизнь ребенка даже не из самой благополучной, из обычной семьи? Безответственностью. Пишем это слово без тени осуждения или даже неодобрения: это та же безответственность, что и у искренне верующих людей: что бы ты ни сделал, высшая и ЛЮБЯЩАЯ тебя сила все исправит. Конечно, можно и по попе получить, и в углу постоять, но это мелочи. Крыша над головой, тепло, хлеб, одежда — все будет. И доброе слово, и бытовая забота. И сопли тебе подотрут, и пол за тобой. А если вляпаешься в неприятности, то это в конце концов их, родителей, неприятности: выслушивать разносы в школе, объясняться с милицией, искать деньги или врача для аборта… Э-э-э, это уже когда постарше.

Куда ни оглядывается счастливый в своей безответственности ребенок, он не видит, не знает края. По большому счету, он не знает слова «нельзя» по-настоящему, «нельзя» как угрозы, от которой никто не поможет.

Он знает «нельзя» старших, которое можно хитро обойти, если они зазеваются. Он легко спрыгивает с высот и лезет на глубины. Он в принципе не понимает, что в крайний момент следящий взор может недоглядеть, а сильная рука не успеть подхватить. Для него «так не бывает». И в этом его счастье. Мир к этому ребенку НЕ равнодушен. Не просто «не зол», а именно «неравнодушен». Мир к нему добр. Не сам по себе, а в лице тех самых любящих взрослых, которым не все равно. Которым он, этот маленький человек, отчего-то дорог и нужен сам по себе, не ЗА ЧТО. Просто так. Даже любить встречно необязательно. Вообще ничего не обязательно. Тебя любят просто так. Кого-то больше, кого-то меньше, кого-то просто оберегают, кому-то еще приносят пирожные, кого-то наказывают чаще, кого-то реже, но все равно — любят.

Детская безответственность (счастливая безмятежность и ясное ожидание хорошего будущего) и та самая безусловная любовь, о которой так много говорят, — стороны одной медали.

И снова слово «взросление» мы пишем без того восторженного пиетета, которым оно часто сопровождается в воспитательных беседах. Взросление — штука объективно неприятная, примерно как выпадение зубов или появление морщин. Взросление — это синдром, как сказали бы психиатры, то есть комплекс симптомов (хорошо, просто признаков), это изменение психического строя. Оно открывает одни возможности и закрывает другие. Это просто факт жизни. В рамках нашей темы — факт неприятный. Взросление лишает человека любви. Как? Непросто. Но надежно.

Человек взрослеет (не разом, постепенно) постольку, поскольку все глубже — и в смысле веры, и в смысле повседневной практики — понимает одну простую вещь: он сам — сам по себе, какой он есть — НИКОМУ НЕ НУЖЕН. Никому. Совсем. (Уточним, никакому другому человеку, чтобы не задевать вопросов веры). Родители стареют, и все чаще уже им хочется быть нужными ребенку. То есть — перевожу — они хотят получать заботу, тепло и прочие деньги (и, конечно, имеют на это право, только мы сейчас не об этом). А вот так, чтобы давать — просто так, за факт существования — вот так уже, увы — никому.