Книга Грустный оптимизм счастливого поколения - Геннадий Козлов

Между тем, пока я метался по президиуму, съезд объявили закрытым. Грянула музыка, все встали и запели «Интернационал». Я оказался один на сцене между залом и президиумом, не зная, куда деваться. Конференция по созданию российской компартии закончилась.

На следующий день наше обращение напечатали в газете, что было слабым утешением, хотя несколько реабилитировало меня в глазах жены, почувствовавшей свою причастность к столь серьезному делу и даже некоторую ответственность за него.

Одним из главных уроков Российского съезда для меня стал вывод о бесперспективности борьбы против чего-либо при отсутствии конструктивной альтернативы. Поэтому за оставшиеся несколько дней до XXVIII съезда КПСС я решил активизировать своих партийных сотоварищей на поиск кандидатуры на пост Генерального секретаря. Все мы были едины в убеждении, что с Горбачевым ничего путного уже не выйдет.

В России у нас великое множество толковых и энергичных людей, но почему-то всегда оказывается крайне трудным найти среди них одного, подходящего для большого дела. Мы перебрали одного за другим всех более-менее известных партийных руководителей и ни на ком не смогли остановиться. Тогда я предложил подыскать кандидата в своем кругу, искренне считая, что несколько моих товарищей, секретарей крупных партийных организаций, вполне подходят для этой роли в силу ясности их мышления, необремененности грузом ответственности за прежние ошибки, неизбалованности привилегиями и, главное, глубокого понимания ситуации в партийных организациях. На эту тему я даже выступил в печати и предложил конкретные кандидатуры.

К сожалению, дальше разговоров дело не пошло. Никто из них не отважился на такой шаг. В ответ на мои аргументы они задавали мне стандартный контрвопрос: почему бы мне не попробовать самому? Я и сам не раз задавал себе этот вопрос, и внутренний голос постоянно возражал. Причина была скорее не в отсутствии достаточной уверенности в своих силах, а в том, что вероятность реализации замысла выглядела недостаточной для включения в борьбу.

Съезд открылся 2 июля 1990 года. Горбачев вышел на сцену и обратился к делегатам по составу Президиума. Делегат от Магаданской области тут же предложил:

Объявить отставку ЦК КПСС во главе с Политбюро и не избирать их в члены руководящих органов съезда за развал работы… Персональную оценку каждому секретарю ЦК, члену Политбюро дать на съезде.

От такого запева, во многом предвосхитившего тональность съезда, растерялся даже видавший виды Горбачев. Его отчетный доклад длился два с половиной часа. Он не только не прерывался бурными аплодисментами, но не вызвал аплодисментов и по завершении. Общими рассуждениями все уже были сыты по горло.

Гораздо живее и интереснее проходила следующая часть – отчеты секретарей ЦК и членов Политбюро. Каждый из них получил десятки, а то и сотни острых вопросов. Более других досталось Е. Лигачеву, А. Яковлеву и Э. Шеварнадзе. Первого заклеймили за антиалкогольную кампанию, консерватизм и кадровые ошибки, второго – за предательство ленинских принципов, а третьего – за провалы международной политики. Справедливости ради следует признать, что все трое держать удар умеют. Ельцин сразу заявил о выходе из КПСС. Интересно, как бы он поступил в случае избрания Лобова Первым серетарем КП РСФСР? Могло ли это сказаться на судьбе компартии и страны?

Один день съезда был отведен для работы по секциям, На одной из них – идеологической – мне удалось пробиться на трибуну. Я постарался донести до аудитории все напутствия и замыслы, сформированные в период предвыборной кампании, но думаю, что это вообще не сыграло никакой заметной роли. На идеологической секции собралась аудитория в основном из преподавателей, партийных функционеров и редакторов газет и журналов. Эта публика привыкла не столько слушать и реализовывать, сколько вещать и учить. Тем не менее интерес к докладу был, в перерыве несколько человек подошли с целью познакомиться и установить контакты. В целом я чувствовал определенное удовлетворение, так как поручение товарищей выполнил и нашу точку зрения до съезда довел.

Московская делегация была посажена на самом верхнем балконе с таким расчетом, чтобы нас не было ни видно, ни слышно. Решение, вероятно, было вызвано тем, что на предшествовавшей съезду партийной конференции мы сидели близко к трибуне и своей активностью сильно досаждали Горбачеву и всему президиуму. Но все же мне удалось разок выступить с балкона. Вот как это выглядит в стенограмме:

Козлов Г. В. – заведующий лабораторией Института общей физики АН СССР, Москва. Я выступаю от себя, не от организации. Я предлагаю на пост Генерального секретаря Коммунистической партии кандидатуру молодого коммуниста Сысуева Олега Николаевича – город Куйбышев.

По времени все это заняло меньше минуты, но имело большой резонанс и интересные последействия. Во-первых, большая часть нашей Московской организации решила, что я сошел с ума, и стала меня сторониться. Во-вторых, в Куйбышевской делегации началась нешуточная паника, а ее руководство и вовсе находилось в шоке. Кто-то из Москвы выдвинул без всякого согласования их делегата на пост генерального секретаря?! Это было действительно за пределами реальности.

Кандидатура О. Сысуева всплыла у меня в голове в последний момент, когда я уже совсем готов был сдаться. Настроение мое сразу изменилось, появилось предчувствие успеха, побуждающее к немедленным действиям.

Познакомились мы с Олегом за несколько дней до партийной конференции, когда делегаты из регионов пришли к нам в клуб секретарей первичек. Олег сразу обратил на себя внимание тем, что говорил очень четко и взвешенно. Некоторые его мысли были точнее моих. Такие люди у меня всегда вызывают интерес. За все время мы встретились с ним, может быть, раз пять-шесть, но у меня сформировалось о нем мнение как о человеке умном и интересном.

Кто-то, может, сочтет мои действия легкомысленными – выдвигать в генеральные секретари человека, с которым едва знаком, но другого варианта у меня не было, а бездействия я бы себе не простил. В качестве смягчающего обстоятельства могу отметить, что с Олегом я свое предложение согласовал, найдя его прямо во время заседания. Он слегка удивился, но не отказался, обозначив в качестве условия свою готовность бороться против Лигачева, но не против Горбачева.

При обсуждении кандидатур Сысуев выступил достойно, но, к сожалению, кандидатуру свою снял, так как Лигачева в списке для голосования не было.

Однако с моей легкой руки Олег Николаевич занял-таки кабинет Горбачева на Старой площади, хотя произошло это не сразу. На протяжении последующих лет я с интересом и некоторой гордостью наблюдал за развитием его карьеры сначала в Самаре, а затем и в Москве. Возможно, читатель помнит, что некоторое время Сысуев работал заместителем Председателя Правительства Российской Федерации, а затем первым заместителем Главы Администрации Президента Российской Федерации. В этой должности он и получил в пользование бывший кабинет генеральных секретарей ЦК КПСС. После описываемого съезда прошло семь лет.

На XXVIII съезде один из моих близких товарищей был избран членом ЦК и стал непосредственным участником драматических событий, которые мы и предсказывали. Действительно, вылетели все как пробка из бутылки! Но до этого оставалось еще больше года.