Книга Зыбучий песок - Джон Браннер

«Это правда, будьте вы прокляты, правда. В кончиках пальцев у нее больше страсти, чем у Айрис во всей ее терпеливой туше!» – Я не хотел сказать, что ты сумасшедшая, – отчаянно выкрикнул Пол. – Но то, что ты говоришь – сумасшествие.

– Это – сумасшествие? – Она вскочила с кровати и тронула его так, как он никогда в своей жизни не мечтал, не знал, что такое бывает, пока она не проделала с ним это в первый раз в убогом отеле на шоссе номер пять, и прикосновение заставило ожить и зазвенеть все его нервы от подошв до макушки; ее пальцы нашли нужное место с той же точностью, с какой она уложила Рили на больничных танцах. – Самое лучшее в жизни человек получает от своего тела, а в вашем мире никто, никто не умеет с ним правильно обращаться! Это ваш мир сумасшедший, а не мой!

«Но я ведь писал то же самое, почти теми же словами, я собирался говорить об этом в книге о Ллэнро!» Но призрак Мориса Дукинса, что-то отвратительно бормочущего, встал между ним и Арчин, и Пол смотрел на него – невидимого ей – глазами, подобными обломкам камня. Под этим взглядом она упала на постель и забилась в беспомощных рыданиях, идущих из самой глубины ее существа.

– Пол! – его имя, искаженное плачем, было первым внятным звуком, которые он смог разобрать сквозь ее стоны. – Я не могу ничего поделать! Я боролась, сколько могла, но они сделали меня такой, и:

– Кто? – спросил Пол, вовсе не для того, чтобы услышать понятный ответ, и она произнесла слово, которое уже звучало в Ченте, когда она утверждала, что приказом таинственных «они» ей запрещено говорить, кто она такая.

Откуда-то с самого далекого края его сознания всплыло вдруг что-то отвратительное; он ощущал его и не мог сфокусировать на нем внимание.

Ошеломленный, не зная, что делать, он неловко примостился рядом с девушкой и, пытаясь успокоить, стал равномерными движениями пальцев осторожно поглаживать ее по затылку и спине. Мало-помалу она затихла, словно устала рыданий, и погрузилась в некое подобие сна.

– Арчин? – мягко позвал он.

Она откликнулась голосом, который он слышал каждый день в Ченте и бесчисленное число раз потом, когда непреодолимое желание послушать о Ллэнро пересиливало в нем боязнь ее беспокоить. Что-то отталкивающее ползало вокруг его сознания и мерзко хихикало, и он наконец сообразил, что случайно погрузил ее в гипнотический транс, единственным необходимым элементом для которого был правильный ритм.

Он отнял от ее тела дрожащие руки и сцепил пальцы, тщетно пытаясь унять их биение. Он спросил:

– Арчин, что они с тобой сделали?

Позже он обвел взглядом комнату. Они жили в ней уже много дней и ночей с тех пор, как приехали в Луз, но он не узнавал ничего – кроме ужасных часов, которые он, как обычно, поставил на полку, чтобы фигура Времени могла наблюдать за их любовью и благословлять их равномерными взмахами косы. Все остальное было странным, невозможным, непостижимым: умывальник, биде, шкаф, куда они вешали одежду, даже кровать, доставившая им столько удовольствия.

Пол Фидлер не имел больше ничего общего с вялым телом, носившим его лицо и имя.

Из удобной точки на другом краю пропасти, протянувшейся на тысячи миль в безымянном направлении, он смотрел на мужчину, сидящего рядом с прекрасной обнаженной девушкой, которая мирно спала, уткнувшись лицом в подушку.

Он видел, как руки мужчины открывают чемодан, привезенный из какой-то далекой и неправдоподобной страны, безошибочно достают оттуда короткий стеклянный цилиндр, снабженный блестящей иглой и гладким стальным поршнем.

Этот предмет оказался перенесенным к умывальнику, где была вода; еще, зажатая у мужчины в кулаке, нашлась бутылочка с белыми таблетками, которые он, не считая, вытряхнул на блюдце и растер в порошок. Размешанные с водой, они были вылиты в стеклянный цилиндр – сколько поместилось.

– Лежи тихо, – услышал он слова; голос каким-то образом соотносился с существом, носившим его имя. – Это поможет тебе уснуть.

Иголка проколола тонкую бледную кожу на руке девушки точно в том месте, где темнела голубая вена, и поршень толкнул жидкость вниз.

Тишина протянулась через всю эту безмерную пропасть, потом руки вытащили, наконец, иглу, голова склонилась, губы прикоснулись к губам спящей девушки, а единственная капля крови скатилась вниз и расплылась на одеяле.

42

«Внутривенно это должно подействовать максимум через полчаса и очень легко: мягкая остановка сердца, а в мозгу уже ни одной мысли, только сны.» Пол брел по пляжу, а сознание следовало за его телом на расстоянии, как детский шарик на длинной нитке.

«Нет такого места – Ллэнро, никогда не было и никогда не будет; как я мог в него поверить?» Мистралю было мало дела до того, ночь сейчас или день. Он пытался заговорить с ним, завывая в мачтах лодок и яхт, потом, увидев, что Пол не обращает на него внимания, разозлился всерьез и принялся кидать ему в лицо песок. Пол равнодушно отплевывался.

«Они победили ее, она боролась (в Ченте была агония), но они оказались сильнее, хоть и не могли уже ее достать…» В казино, несмотря на атаки мистраля, горел свет и играла музыка.

«Кто они? Перед лицом безликой угрозы ночного моря ответить легко.

Величайшие тираны, создавшие самую умную тиранию из всех, которые когда-либо порождала раса.» Ветер говорил громко и отчетливо: «Неееееет Ллэнрооооооо!» Пол бездумно кивнул, соглашаясь. Он подошел к молу, в конце которого примостилось казино. Мол был намного шире натянутого каната, но волны и ветер раскачивали его с обоих сторон, и когда Пол опускал глаза, ему казалось, что он балансирует над бездной. В казино сидели люди, и Пол почему-то подумал, что, увидев его, они начнут смеяться. Он повернул назад и снова побрел по пляжу.

«Пол дурак Фидлер, который поверил в несусветную ложь, бросил брак, возможность иметь ребенка, карьеру с призовой табличкой «Консультант»: Здесь, на берегу лучше, спокойнее, вот только ветер. Почти ни в одном из открытых кафе нет света.

Где здесь дорога из Луза в Ллэнро?» Сухой песок забрался в ботинки и царапал кожу. Он обрадовался этой боли, как епитимье.

«Я забыл или не заметил: такую глупую, такую простую вещь. То, что полуправда, – всегда полуложь. В каком-то месте, которое называется не Ллэнро, но все равно находится под немыслимым углом отсюда, и где тоже есть Пол Фидлер, живет лживая правда о том, что они тоже люди. Но не в призраке рая по имени Ллэнро. В мире-тюрьме, которым правят они, те кто, не спросясь, забирают у человека душу…»

Он глубоко вздохнул, и поток его мыслей, приноравливаясь к ритму шагов, унесся к тому, что он услышал сегодня ночью; он принялся разбирать факты, которые знал, но предпочитал не замечать, сортировать правду и полуправду.

«Если бы я только задал единственный вопрос – он вертелся у меня в голове, но мне нравилось быть слепым. Я должен был спросить: «Для чего мирная страна Ллэнро учит своих детей убивать голыми руками?» Под самым носом! Под самым моим глупым проклятым носом!» Он застонал вслух и поймал себя на нелепом страхе того, что его услышат.