Книга Та, которая заблудилась - Яна Икрамова

– Но ты же ведь знаешь, что я, что мне… что отец… – На мою подружку напал приступ заикания вкупе с ярким румянцем. По большей части это странное явление напоминало банальное смущение в неловкой ситуации.

До меня стало медленно, но верно доходить, что Велик не до конца посвящен во внутренние проблемы нашего, на две трети женского, коллектива.

– Будь проще и люди к тебе потянутся, Линух, – провозгласила я и добавила уже более буднично: – Не стесняйся, тут все свои.

Вел, кажется, тоже начал догадываться о причинах Линкиного возмущения. Но трактовал это в ином ключе.

– Лина, ты мне не доверяешь? – патетически вопросил он. При этом вор умудрился так выразительно посмотреть на бедную девочку, что та потеряла дар речи.

Ее и без того огромные глаза стали раза в полтора больше. А губы затряслись.

Предотвращая надвигающуюся слезливую драму, я лениво зевнула и подытожила:

– Да доверяет она тебе, доверяет. Линочка у нас мирная. Просто очень уж правильная. Ей вот и профессия твоя не нравится, и мои наряды не угодили. Всем мы с тобой не хороши, Велосипед. Ежели нас, таких убогих, представить ее папеньке, родителя кондратий хватит. Опять же, Линыч-то из дому последний раз ушла не совсем нормально. Так сказать, по-английски, то есть не прощаясь. Родственники уже, поди, все глаза проплакали. У тебя мама есть, Лина? Не отвечай, по лицу вижу, что есть. Так вот, мама уже который месяц не спит. С такой дочкой и поседеть недолго. Или чего похуже. Свинтила из дому, и ни ответа ни привета. Растили ее, холили, лелеяли. Тебя лелеяли, а, Линкс?

Вместо ответа стремительно бледнеющая сестричка только пискнула что-то невнятное.

– То-то и оно. Так что, Лисапед, как ни крути, а нашу Лину придется вернуть, где взяли. Нехорошо это, родителей бросать. Как считаешь?

– Согласен, – уверенно пробасил вор.

– А ежели нас ее папа́ при встрече по головке не погладит, мы, вероятно, сможем это пережить. Зато я буду спокойна. И точно буду знать, что по моей вине у Линкиной мамы не случился инфаркт или затяжная депрессия. А если эта юная особа что-то имеет против, пусть подумает о том, как матушка мучилась, когда ее белобрысую мордашку рожала. И поимеет совесть. Ясно тетя Тата выражается?

Линка удрученно кивнула. Довольная собой, я сложила на груди руки. Однако хороший из меня вышел бы предводитель дворянства, вон я какие прочувственные речи могу двигать.

– Тогда, ребятушки, все спать. Утречком в путь-дорожку. И вот еще что я тут подумала… Хватит с меня лесных дорожек. Едем напрямик, королевским трактом. В свете некоторых событий, смею надеяться, для нас эта дорога более-менее безопасна. Те, кто мог бы меня опознать, заняты другими делами, Велика, похоже, не ищут уже давно, а Линка не того полета птица, чтобы кому-то быть интересной. Не обижайся, Лин, поверь, это можно считать за комплимент.

Я довольно оглядела коллектив. Коллектив в целом мою речь одобрял. Особенно вор. Видимо, мое решение было, по его мнению, похоже на ту пресловутую ответственность, о которой он неоднократно мне напоминал. Я и сама ощутила, какой важный квест придумала. В конце концов, девочка таскалась за мной по стране уже достаточно долгий срок. И я умудрилась втянуть ее во все свои серьезные неприятности. А между тем она всего лишь искала простого человеческого счастья. И по-хорошему мне следовало сразу же после неудачной истории с рыжим женишком препроводить сестричку домой. И сдать с рук на руки папе с мамой. А потом проследить, чтобы она нормально вышла замуж. За адекватного парня, какого и заслуживает. Я же, в силу своего неиссякаемого эгоизма, так увлеклась разными интригами и заговорами, что уже и забыла, когда с Линой нормально последний раз разговаривала.

Все же встреча с ведьмой имела свою положительную сторону. Я прочувствовала, насколько ценны для меня мои спутники. Оба. И теперь мне стоит позаботиться о них. Потому как я им это задолжала. Хотя посвящать их в подробности моего нынешнего эмоционального состояния я повременю. Нечего баловать.

Так что утречком мы двинулись снова в путь. Я уже даже привыкла к тому факту, что не остаюсь на одном месте надолго. В какой-то мере это повышает нашу безопасность. Последний раз мы надолго задерживались в стенах памятного мне монастыря. Не знаю, как остальные, а я уж лучше перебьюсь как-нибудь в пути, в дороге. И польза для здоровья невероятная – воздух свежий, пища исключительно натуральная, умеренные силовые нагрузки. Красота! Я от такой жизни стала только краше. Теперь можно хоть в кино сниматься, хоть на обложку модного журнала. С руками оторвут.

По пути еще заехали в деревушку недалеко от города. О ней нам рассказал трактирщик, вероятно находясь под впечатлением от щедрых чаевых. В этой деревне жил человек, занимающийся разведением лошадей. Породистых скакунов. И не только. Вдоволь налюбовавшись великолепными чистокровными животными, я даже рискнула спросить о цене. И долго потом икала, когда хозяин ее озвучил. Мания величия, конечно, хорошо, но пока я еще не сошла с ума, чтобы отваливать такие деньги за транспортное средство. Ограничилась я скромной серенькой кобылкой. Имя она носила незамысловатое и звалась Лаской. Но однозначно стоила заплаченных за нее денег. Поскольку оказалась очень добронравной, смирной и выносливой. А большего мне и не требовалось. Мы быстро нашли общий язык, и я даже, поддавшись порыву, заплела серую гриву в мелкие косички. Линке очень понравилось, а Велик только фыркнул что-то вроде «о эти женщины». Я сделала вид, что не заметила. Чтобы ругаться с вором, нужно находиться в особом расположении духа, коего сегодня у меня не наблюдается. Линке, о которой я сейчас настроена думать в первую очередь, ругань точно не понравится. Она у нас белобрысый пацифист. Нежная фиалочка, тонкий стебелек.

Хм, а я как-то раньше не задумывалась. Ведь Линка у нас такая правильная, такая вся целомудренная, к тому же хрупкая, как первый лед. Как-то не очень этот образ вяжется с простой деревенской девчонкой. Не знай я, кто она такая, легко приняла бы за одну из местных аристократок. Той же Тайлире моя сестричка даст сто очков вперед, а к моему братцу лорду ее не стыдно и за стол усадить. Кстати, и в гостях у Торина Линка блистала изысканными манерами. Просто я как-то не обращала внимания, а если призадуматься… Получается, наша праведница нам нагло врет? Не очень-то на нее похоже. Бессовестно лгать с самым честным видом – это моя привилегия, в крайнем случае, Велика. Но чтобы Лина… Разве что я чего-то о ней не знаю.

А чего уж там! Я и про вора толком не знаю ничего. Где родился, когда крестился. Отчего его понесла нелегкая в нарушители закона. Чем живет, о чем мечтает. И все в таком духе. Недолго думая я, продолжая мерно ехать по дороге под веселое пение птичек, спросила вора о самом важном.

– Велик, а у тебя родственники есть?

Вор одарил меня хмурым взглядом исподлобья. Я нервно икнула и немедленно пожалела о своем вопросе. Правда, Велик не кинул в меня сапогом, как я представляла себе, а только мрачно пробубнил:

– Есть. Отец есть.