Книга Идол прошедшего времени - Ирина Арбенина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что?
Когда Миха вернулся из Корыстова, все тревожно уставились на посланца.
Миха только молча пожал плечами.
— Что они сказали-то хоть?
— Ничего.
— Придут или не придут?
— На ромашке погадай…
— То есть?
— Послушали меня — и промолчали.
— Ну что ж… Остается одно — надеяться на свои силы!
— То есть, проще говоря, не остается ничего.
— Верно, какие уж у нас силы…
И все посмотрели на часы.
«Хаммер» появился ровно в одиннадцать. Как и было обещано…
Темноту разрезал свет фар. Кроме джипа, было еще две машины…
И все было, как в кино: свет фар безжалостно бил в лицо залегшим в траве — во рву, окружающем городище! — археологам.
— Блин, как гестапо… — прокомментировал Миха.
— Может, встанем во весь рост?
— Как на расстреле?
— Встанем и пойдем в атаку!
— Нет уж, лучше полежим.
Лучи от прожектора, установленного на крыше джипа, шарили по траве, разбивали темноту, заливая ярким, безжалостным светом пространство между палатками. Шарили и шарили…
— Сейчас и до нас доберется, — шепотом произнес кто-то.
И все затихли.
В наступившей тишине лишь слышно было, как переругивались прибывшие на джипе парни.
И вдруг к этой ругани и ночной тишине прибавился новый звук…
— Тарахтенье какое-то… — первым заметил Миха.
— Тарахтенье? Да это, можно сказать, гул, а не тарахтенье!
— Гул и рев! — поддержал Корридов. — Откуда это?
— Да со стороны Корыстова, кажется…
— Неужели трактор?
Это и в самом деле был трактор. Очевидно, тот самый — производства Балашихинского бронетанкового завода…
Потому что он появился и бесстрашно, пуленепробиваемо, лоб в лоб, встал против «Хаммера»!
— Прямо как «тигр» и «Т-34» на Курской дуге… — заметил кто-то.
Некоторое время джип и трактор так и стояли друг против друга — как два упрямых барана на узкой тропе.
И вдруг «Хаммер» подал назад.
Развернулся…
И уехал.
А за ним и другие две машины.
— Уехали… — первым произнес Миха.
— Уехали, — все еще не веря собственным глазам, подтвердил Владислав Сергеевич.
— Ур-ра-а! — заорали остальные. — Они уехали!
— Вот уж не верил, что у нас получится, — удивленно произнес Корридов.
— А я и сейчас не верю, что такие бандюки — и ретировались! — заметил Миха. — Неужели трактора испугались?
— Шуму они испугались, — ответил Дамиан. — Они, конечно, крутые, но не убивать же им целую деревню!
— Целую деревню? — Кленский оглянулся и с удивлением обнаружил, что ночная темнота за его спиной озарена многочисленными огнями переносных электрических фонарей.
— Да тут и в самом деле, кажется, вся деревня собралась…
— Сколько народу на помощь привалило! — восхитился Миха.
— Смотрите, даже белый «Москвич» здесь… — заметила Зина.
— Ура! Бандиты корыстовцев испугались! — радостно завопили спасенные археологи.
Это и правда были доблестные корыстовские огородники, забывшие о глубоких ментальных различиях, разделяющих как пропасть копателей огородов и копателей древностей.
Лучи света от корыстовских фонарей перекрещивались, как светящиеся клинки джедаев в «Звездных войнах»… А дробовики, прежде направленные на защиту помидоров, теперь со всей очевидностью угрожали расхитителям археологических раритетов, очень кстати давших деру.
— Просто «дубина народной войны», — вздохнул Корридов. — Надеюсь, мы без потерь?
И археологи стали оглядывать друг друга.
— Да, кажется, все живы… И даже не ранены!
— А где Вера Максимовна? — вдруг воскликнул Корридов.
Китаевой нигде не было.
— Может, бандиты захватили ее в заложницы?
— Мы бы заметили!
— Надо прочесать лес вокруг!
— Бесполезно искать в темноте, — заметил Дамиан.
— Да… Придется ждать утра… — обронил Кленский.
— Кент! Можешь хоть один раз поработать настоящей собакой? — Вениамин взял своего сенбернара за ошейник.
Но пес застенчиво потупился. Что явно означало: «Это ваши проблемы, господа! Попрошу не втягивать меня в свои сомнительные делишки…»
— Дайте ему понюхать какую-нибудь вещь, принадлежащую Вере Максимовне! — тем не менее скомандовал хозяин сенбернара Вениамин.
Девушки принесли из палатки какую-то розовую кофточку…
— Давай же, Кент! Нельзя быть таким неженкой и эгоистом. Посмотри, какой всеобщий народный подъем царит вокруг… Как все встали на борьбу… Даже бывший зэк в стороне не остался.
Но всеобщий героизм и народный подъем не произвели на Иннокентия особого впечатления.
Опять потупившись, пес отвернулся от кофточки.
— Останешься тут в лесу до конца своих дней! Не лежать тебе на диване! Все! Больше никогда! — пригрозил Вениамин. — Во всяком случае, до сентября…
Угроза, в отличие от пафосных призывов, подействовала. Кент нехотя обнюхал кофточку Китаевой. И, вдруг потянув носом воздух, так же нехотя потрусил куда-то в темноту.
Первым вслед за собакой, опережая Вениамина и остальных, побежал Корридов.
— Вера-а!
Остальные побежали за ним.
— Вера-а!
— Где вы, Вера Максимо-овна-а? — раздавались в лесу нестройные крики.
— Ау-у!
Некоторое время все плутали в темноте, светя фонариками, спотыкаясь о коряги и чертыхаясь.
И тут вдруг раздался, перекрывая это разноголосое «ау», ужасный крик…
И все бросились туда. На крик…
Сначала все увидели Корридова — с револьвером в руке… Потом ее.
Она сидела, привалившись к дереву.
Опустив низко голову — словно глубоко задумавшись. Такой тихой ее прежде никто и не видел никогда. Вечно такая активная, деятельная натура.
— Всем оставаться на местах. Не подходите! — Дамиан наклонился над неподвижным телом Китаевой, осветил фонариком ее застывшие зрачки. Прощупал пульс на безвольно мягкой руке.
— Что с ней? — шепотом спросил Владислав Сергеевич.
