Книга Гений войны Рокоссовский - Владимир Дайнес

18 октября противник, стремясь во что бы то ни стало добиться успеха, ввел против 316-й стрелковой дивизии сотни полторы танков и полк мотопехоты в направлении Игнатково, Жилино, Осташево. Навстречу этой стальной лавине была выдвинута противотанковая артиллерия, пушечные батареи и «катюши». Вскоре еще около сотни вражеских танков появились в районе Жилино, на южном берегу Рузы. Рокоссовскому пришлось ввести в сражение все армейские артиллерийские резервы. Маневр артиллерией спас положение.

Рокоссовский в эти дни сохранял спокойствие и уверенность в том, что противник будет разбит. В письме, отправленном 18 октября жене и дочери, он отмечал:

«Дорогие мои Люлю и Адуся! Пользуясь случаем, спешу сообщить о себе. Здоров телом и крепок духом. Не унываю и верю в то, что, в конце концов, враг будет разбит. Сейчас нам достается тяжеловато. Но это ничего. Выправимся, поднатужимся и двинем по врагу…[259]»

В результате двухдневного боя – 18 и 19 октября – противнику все же удалось незначительно потеснить части 316-й стрелковой дивизии. Но враг понес такие потери в танках и живой силе, что был вынужден прекратить атаки. Корреспондент газеты «Красная Звезда» старший политрук М. Зотов 20 октября сообщал: «С каждым днем бои на подступах к столице приобретают все более упорный и ожесточенный характер. С утра 19 октября враг опять активизировал свою деятельность на правом крыле фронта, развивая успех в сторону города О. и стремясь выйти отсюда в тыл одному из наших укрепленных районов. Против частей тов. Рокоссовского немцы бросили до 70 танков и большое количество мотопехоты, сопровождая свои атаки массированным артиллерийским и минометным огнем. Однако, несмотря на все свои усилия, решающего успеха враг здесь не достиг. Стремительными контратаками к исходу вчерашнего дня передовые части противника были отброшены. На поле боя осталось 11 подбитых немецких танков».

Г. К. Жуков, реально оценивая обстановку, сложившуюся в полосе Западного фронта, представил 19 октября в Ставку ВГК план отхода его войск с Можайского оборонительного рубежа. В этом документе отмечалось:

«1. В случае невозможности сдержать наступление противника на Можайском оборонительном рубеже армии фронта, оказывая арьергардами сопротивление наступающему противнику, отходят главными силами, в первую очередь основной массой артиллерии, на подготавливаемый рубеж обороны по линии Новозавидовский, Клин, Истринское водохранилище, Истра, Жаворонки, Красная Пахра, Серпухов, Алексин. Отход прикрывается всей авиацией.

2. До устройства частей армии на основном оборонительном рубеже организовать и вести бой сильными арьергардами, насыщенными средствами ПТО, с наличием в каждой армии подвижных частей для нанесения контрударов накоротке, задержать противника возможно продолжительное время на промежуточном рубеже Козлово, Гологузово, Елгозино, Новопетровское, Колюбакино, Наро-Фоминск, Тарутино, Черная Грязь, р. Протва…

4. Войска 5-й армии в случае неуспешного боя на основном рубеже Истра, Павловская Слобода, Жаворонки должны отходить не на укрепленный обвод вокруг Москвы, а на северо-восток, сев. Химки, и левым флангом – на части 33-й армии южн. Переделкино, Люберцы, с выводом этих частей в армейский резерв, в обход Московского УР с юго-востока и востока в районе Пушкино…[260]»

Сталин этот план утвердил, согласившись, что Жуков трезво оценивает обстановку, но отвод войск допускал только с особого разрешения Ставки ВГК.

С целью стабилизировать обстановку в Москве Государственный Комитет Обороны принял постановление, опубликованное 20 октября в газете «Правда»:

«…Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100—200 километров западнее Москвы, поручена Командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах.

В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих Москву, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма Государственный Комитет Обороны постановил:

1. Ввести с 20 октября 1941 г. в городе Москве и прилегающих к городу районах осадное положение.

2. Воспретить всякое уличное движение, как отдельных лиц, так и транспортов, с 12 часов ночи до 5 часов утра, за исключением транспортов и лиц, имеющих специальные пропуска от коменданта г. Москвы, причем в случае объявления воздушной тревоги передвижение населения и транспортов должно происходить согласно правил, утвержденных московской противовоздушной обороной и опубликованных в печати.

3. Охрану строжайшего порядка в городе и в пригородных районах возложить на коменданта города Москвы генерал-майора т. Синилова, для чего в распоряжение коменданта предоставить войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольческие рабочие отряды.

4. Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте.

Государственный Комитет Обороны призывает всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие и оказывать Красной Армии, обороняющей Москву, всяческое содействие».

О том, как выполнялось это постановление, свидетельствуют данные, приведенные в кратком обзоре деятельности военной комендатуры Москвы. С 20 октября по 13 декабря в городе было задержано 121 955 человек, из которых заключено под стражу – 6678, привлечено к административной ответственности – 27 445, отобрана подписка о выезде из Москвы – 2959, направлено в маршевые роты – 32 959, осуждено к тюремному заключению – 4741, освобождено по выяснению дела – 23 927, расстреляно по приговорам военных трибуналов – 357, расстреляно на месте – 15 человек. Из общего числа задержанных: дезертиров – 4885, уклонившиеся от несения воинской службы – 11 971, отставшие от своих частей – 21 825, нарушивших воинские уставы – 8893 человека.[261]

Противник, пытаясь пробиться к Москве, сосредоточил основные усилия на волоколамском направлении, вводя здесь все новые части. Обладая большим превосходством в силах, неприятель постепенно, километр за километром, теснил войска 16-й армии. С воздуха его атаки все время поддерживала авиация. 22 октября газета «Правда» сообщала своим читателям: «Бойцы командира Рокоссовского по-прежнему удерживают свои позиции. Противник сосредоточивает против них танки, пехоту, конницу и моторизованные части. Наша артиллерия вела огонь по скоплениям германских войск».

Тяжелая обстановка складывалась и на других участках Западного фронта. 22 октября части 20-го армейского корпуса вермахта ворвались в Наро-Фоминск и, просачиваясь через лесные массивы, перерезали подходы к нему. Наиболее упорное сопротивление оказала 1-я гвардейская Московская мотострелковая дивизия полковника А. И. Лизюкова, которая за четыре дня непрерывных боев измотала врага, отбросила за р. Нара и вынудила перейти к обороне. На можайском направлении, кратчайшем и самом удобном пути к Москве, главные силы 4-й армии противника 25 октября практически без боя захватили Рузу. Исполнявший обязанности командира дивизии подполковник А. Г. Герасимов и комиссар дивизии бригадный комиссар Г. Ф. Шабалов, отдавшие приказ об отходе дивизии, за невыполнение приказа командующего фронтом по обороне Рузы и за сдачу города без боя были расстреляны перед строем. В дальнейшем враг стал встречать все более упорное сопротивление. Несмотря на все попытки разгромить советские войска, противник сумел к 26 октября лишь вытеснить оборонявшиеся части с Можайского укрепрайона, но так и не смог развить успех в сторону Москвы вдоль Минского шоссе.