Книга Кремлевские пигмеи против титана Сталина - Сергей Кремлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Которые — вместо будошников!
В чуйках, а не в мундирах.
Обыватели, конечно, умилялись — не будошник ведь бьёт теперь, а свой как есть, в чуйке.
Вот так и расцветала воля в ель. пардон — в пут. — пардон — фитинской губернии.
Обо всём этом и рассказывали «большим детям» сказки Замятина — небольшие, но точные и злые.
ПОСЛЕДНЯЯ же сказка про Фиту закончилась и вовсе счастливо — счастливо для всех социальных идиотов, естественно!
Вначале некий премудрый аптекарь подсказал Фите, что порядок в городе будет тогда, когда всё одинаковое будет, а то одни дома — с коньками, другие — с петушками, какие жители в штанах, какие — в юбках.
Раз так, город с четырёх концов выжгли — ну, точно так, как сейчас выжигают в людях «совковость», в итоге превращая их в нелюдей.
Выжгли, значить, усё — навроде того, как, значить, ентот «Совковый Союз» яго жители выжгли — в 1991 году.
Подчистую, значить…
На пожарище построили барак длиной семь вёрст и три четверти, каждому жителю — бляху медную и закуток.
И для Фиты закуточка была отведена — № 1.
Один недостаток был у Фитиного барака, замечу я с отдаления лет. Назывался барак просто «Дом», а не «Дом-2».
Хотя смысл у «Дома» был с «россиянским» «Домом-2» одинакий — делать из людей социальных идиотов.
А так, не жизнь у фитинских подданных началась, а — красота!
Все одинакие…
Впрочем, даже после этого счастливы были не все.
Пришла к Фите депутация от лысых. Мол: «нешто это порядок? Аптекарь кучерявый, а мы — лысые…»
Подумал Фита — подумал: по кучерявому всех — не поодинаковатъ, надо по лысым равнять.
И поравняли.
Ходят все лысые — красота!
(В скобках позволю себе вопрос — неужели Замятин действительно смог заглянуть в наше будущее, где всё больше людей добровольно стрижётся «под ноль»?)
Но тут новые депутаты пришли — мокроносые.
И сказано об этом в сказке было так:
«Вышел Фита смурый: какого ещё рожна?
А депутаты:
— А мы этта. Гы-ы! К вашей милости мы: от дураков. Гы-ы! Желаем, знычыть, чтобы знычыть. всем, то есть, знычыть. равномерно.»
И прочли перед вечерней молитвой жителям приказ: быть всем петыми дураками равномерно — с завтрашнего дня.
Что делать?!
Вечером спать полегли, а утром все встали: петые.
И пошло:
«Веселье — беда. Локтями друг дружку подталкивают- гы-ы, гы-ы!
…Прогулялся Фита по коридору — семь вёрст и три четверти — видит: весёлые. Ну, отлегло: теперь-то уж всё.»
Ан нет, оказалось — не всё!
С одной стороны, легко стало Фите жить и управлять — все равномерно дураки, все петые, все довольны, все только «гы-гы» говорят.
И нет никаких тебе «Долой!», «Уходите!» и прочих вольностей.
Но, с другой стороны, Фита ведь тоже в «Доме» жил — длиной в семь вёрст и три четверти.
И закуточка у него, как и у всех, была.
Хотя и — № 1.
Потому сказочка на том не кончилась, а было дальше вот что:
«Прямо в закуточку № 1 к Фите жители стали ломиться, лезут, гамят несудом:
— Э-э, брат, нет, не проведёшь! Мы хоть и петые, а тоже, значыть, понимаем! Ты, брат, тоже дурей. А то ишь ты. Не-ет, брат!»
И закончилась сказка — как в сказке:
«Лёг Фита на кроватку, заплакал. А делать нечего. Уж бог с вами, ладно. Дайте сроку до завтрева. Весь день Фита промежду петых толкался и всё дурел помаленьку. И к утру — готов, ходит — и: гы-ы!
И зажили счастливо. Нету на свете счастливее петых».
Глядя на наше «россиянское» настоящее, я вспоминаю эту и только эту сказку — хотя какая она сказка? — Евгения Замятина и думаю: да, нету на свете счастливее пути. пардон, — петых.
ЗАМЯТИН написал эти грустные и правдивые сказки в последние дни старой России.
В Советской России они были заслуженно забыты, а вот сегодня их нелишне и вспомнить и сравнить с действительностью.
В Стране Советов не только пели: «Мы рождены, чтоб сказки сделать былью,/ Преодолеть пространства и простор,/ Нам разум дал стальные руки-крылья.» В развитом СССР и на деле самые смелые и светлые сказки быстро становились былью.
Увы, сегодняшнее российское общество превращает в действительность грустные сказки Замятина, почитать которые не мешает и рядовым гражданам, и всем нынешним руководящим Фитам.
А теперь — хотя бы мыслью — пойдём к новой России, где нет ни рождённых в полицейском подполе фит, ни лилипутских пут.
РАЗМЫШЛЯЯ о том, какой должна быть новая Россия, о том, какая Россия нам нужна, я хотел бы начать с нескольких слов об обычном сливочном масле.
На эту мысль меня навело чтение за утренним чаем заурядного журнальчика с телевизионной программой на неделю, а именно — раздела «Среда обитания» с небольшой статьёй «Масло».
Вот что я там прочёл, дожёвывая бутерброд с вологодским (правда, финского производства) маслом:
«Качественное масло имеет ореховый привкус, в нём нет добавок — только сливки. Раньше его изготавливали по ГОСТу 37–91 (теперь так делают только вологодское). В новых ГОСТах не сказано, из чего должно быть сделано масло, обозначена только его жирность».
Выходит, сегодня в «Россиянин» не запрещается делать масло хоть из посудных тряпок — лишь бы на них было жира побольше.
Но это ещё не всё!
В номерах ГОСТов две последние цифры обозначают год принятия ГОСТа, то есть ГОСТ 37–91 был принят в 1991-м — последнем советском — году.
Понятно, что старый ГОСТ, который был заменён новым ГОСТом 1991 года, имел более высокие требования по качеству, потому что неуклонное снижение нормативного качества для ГОСТов на пищевые и вкусовые продукты стало, увы, грустной реальностью ещё в советские времена.
И это при том, что самый либеральный к производителю советский пищевой ГОСТ выглядит драконовским по сравнению с нынешними российскими ГОСТами, не говоря уже о разного рода ТУ (технических условиях), число которым легион.
Если на упаковке обозначены «россиянские» ТУ, то тут надо быть осторожным и задуматься — стоит ли такой товар брать?
Если же обозначено, что продукт сделан по советскому ГОСТу — это хоть какая-то гарантия того, что ты ешь нечто, для организма не вредное. Как, например, вологодское масло по ГОСТу 37–91.
