Книга Железный Путин. Взгляд с Запада - Ангус Роксборо

В первую неделю августа почти все российское руководство также отправилось отдыхать, как раз в то время, когда в Южной Осетии вспыхнули наиболее острые за четыре года грузино-осетинские конфликты. В последующие дни тысячи осетин были эвакуированы вместе с семьями в безопасную Северную Осетию. В среду 5 августа один из членов российского правительства мрачно заметил в разговоре со мной: вопрос не в том, «будет ли» война: «Война будет». Она, наконец, началась в ночь с 7 на 8 августа с массированного обстрела грузинской стороной южноосетинской столицы Цхинвала, за которым последовало глубокое вторжение российских войск на территорию Грузии, далеко за пределы спорного региона. В развязывании войны почти повсеместно винили Россию, по крайней мере поначалу, сравнивая случившееся с советскими вторжениями в Венгрию и Чехословакию. По репутации России был нанесен сильнейший удар с тех пор, как пал коммунизм, хотя комиссия Евросоюза, созданная для расследования причин войны, и пришла к выводу, что первой агрессию проявила Грузия, с применением силы, которое не являлось «оправданным по нормам международного права». В отчете также было сказано, что обе стороны внесли свой вклад в предшествующее войне наращивание напряженности и что реакция России была непропорциональной, «выходя за разумные рамки самообороны».

Война и ее последствия

Президент Саакашвили, объявивший о прекращении огня 7 августа в 19:00, отдал войскам приказ начать обстрел Цхинвала в тот же день в 23:35. Массированный артиллерийский обстрел из танковых орудий, гаубиц и реактивных установок «Град» уничтожил целые кварталы города и нанес значительный урон гражданскому населению. Грузинские сухопутные войска вошли в город. Убиты были российские миротворцы, а также многие осетины, российские граждане. Российская сторона заявила о «геноциде», утверждая, что во время атаки грузинских войск погибло 2000 гражданских. На следующий день сотни российских танков двинулись через Рокский туннель при массированной поддержке с воздуха. За последующие 5 дней на территорию Грузии вошло 40 тысяч российских солдат, половина через Южную Осетию, вторая — через Абхазию. Они быстро отогнали грузинские войска от Цхинвала и вторглись в Грузию, провели бомбардировку города Гори, атаковали аэродромы и военные базы по всей стране и даже разрушили порт Поти. Сотни тысяч грузин бежали, бросив свои дома, а российские войска направились на юг, к столице страны Тбилиси. В опустевшем Гори бушевало южноосетинское ополчение, российские солдаты смотрели на это сквозь пальцы. В конце концов наступление российских войск прекратилось. За пять дней войны было убито 850 человек, 35 тысячам пришлось покинуть дома.

Таковы основные факты, но вопрос о том, как и почему все началось, был и остается предметом ожесточенных споров. Вскоре после начала обстрела Цхинвала командующий грузинскими войсками Мамука Курашвили публично подтвердил, что президент Саакашвили решил перейти к действиям в своем давнем желании снова присоединить Южную Осетию, когда объявил журналистам, что Грузия «намерена восстановить конституционный порядок во всем регионе». Позднее выяснилось, что это заявление не было согласовано, хотя сам Саакашвили объявил, что «к настоящему моменту большая часть Цхинвали освобождена». Позднее грузины пытались оправдать свои действия, утверждая, что были вынуждены применить силу только для того, чтобы противостоять мощному вторжению российских войск, которое к тому времени уже началось, но большинство наблюдателей (в том числе миссия ЕС) заявили, что перед атакой грузинских войск никаких признаков масштабного российского вторжения не было замечено. В сущности, сам Саакашвили в то время не делал подобных заявлений, а грузинское правительство сообщило на заседании Совета безопасности ООН 8 августа, что «в 05:30 [того дня] первые российские войска вошли в Южную Осетию через Рокский туннель». В ходе интервью, проведенного два года спустя с некоторыми членами правительства Грузии выяснилось, что они безнадежно путаются в хронологической последовательности событий.

То, что грузины атаковали первыми и что это была не попытка отразить российское вторжение, а захватить Южную Осетию, также подтвердилось в разговоре министра иностранных дел Польши Радослава Сикорского с его грузинской коллегой Экой Ткешелашвили за день до обстрела Цхинвала. «Эка позвонила мне и сообщила, что они намерены установить в Южной Осетии конституционные полномочия. Из этих слов я понял, что они переходят к действиям. Я предупредил, чтобы они не перестарались и действовали очень осторожно, потому что поддаваться на провокации — значит столкнуться со страшными последствиями»22.

Тот факт, что президент Медведев находился на отдыхе и плыл на пароходе по Волге, премьер-министр Путин был в Пекине на открытии Олимпийских игр, а министр иностранных дел Лавров совершал поездку по российским провинциям (в четырех с половинах часах лету от Москвы), и все они поспешили в Москву, чтобы отреагировать на кризис, также свидетельствует о том, что Россия была застигнута врасплох и не провоцировала нападение. Другое дело, что ее армия оказалась хорошо подготовленной к ответным действиям.

Так почему же эта война разразилась именно в тот момент? Всего за неделю до него грузинские лидеры уехали отдыхать. Их лучшие войска находились в Ираке. Хотя Саакашвили стремился вернуть утраченные территории, он, по-видимому, рассчитывал дать дипломатам последний шанс. Еще 7 августа участник переговоров со стороны Грузии, Темур Якобашвили, даже побывал в Цхинвале для проведения запланированных переговоров, которые не состоялись (южноосетинская сторона отказалась в них участвовать). Да, Россия потрясала оружием, но главным образом для того, чтобы переубедить Грузию нападать, а не потому, что сама готовилась к нападению; Москва, в сущности, мало что выиграла, атаковав Грузию, и никогда, несмотря на заявления об обратном, не выражала никакого желания не только присоединить, но даже и признать два спорных региона. Разгром Грузии и последующее признание Южной Осетии и Абхазии независимыми «государствами» не следует расценивать как некое доказательство существовавших изначально намерений.

У меня сложилось впечатление, что до самого начала сражений ни одна из сторон не планировала вступление в войну всерьез. Роковое решение было принято в последнюю минуту Саакашвили и его ближайшими советниками. Возможно, они считали, что взгляды всего мира прикованы к пекинской Олимпиаде. Может быть, взвесили все, что с недавних пор слышали от американцев, и решили, что в целом им обеспечена поддержка. Или разведка донесла (пусть даже эти сведения были ложными), что российские войска уже идут по Рокскому туннелю. А может, в несостоявшихся переговорах с российской и южноосетинской сторонами грузины усмотрели зловещее предзнаменование, вдобавок вспомнив про уклончивость Медведева и намеки на то, что может быть еще хуже, расценили их как угрозу и поспешили воспользоваться неожиданно представившейся возможностью захватить Южную Осетию. Как бы там ни было, это решение подтвердило худшие опасения американских и прочих западных коллег Саакашвили, которые были расположены к нему, уважали его, с радостью воспринимали его стремление к демократии, но были встревожены его непредсказуемостью и импульсивностью. Одна из стойких ассоциаций с той войной — образ Саакашвили, запечатленный камерой Би-би-си в тот момент, когда он нервно совал в рот конец собственного галстука. Российская сторона увидела в этом доказательство его «невменяемости». Сомнения возникли и у его западных коллег. Во время разговора с Ангелой Меркель в процессе разработки мирного соглашения Саакашвили не на шутку разволновался, пытался напиться из пустого стакана и швырнул бутылку воды через стол.