Книга Витамины любви. Сладкий запах спелой клубники - Георгий Купарадзе

— Ну как тебе понравились француженки? — спросила Салет.

— Очень понравились. Я с детства мечтал жениться на француженке.

— И что тебе мешает? Вот прекрасная кандидатура, — и Салет кивнула в сторону племянницы, — посмотри, какая сексуальная девочка.

— Я согласен, — засмеялся Вахтанг, — а что скажет Мишель?

— Я тоже согласна, — улыбнулась Мишель, бросив на Вахтанга нежный взгляд. Очевидно, она ничего не знала о случившемся между ним и тетей.

— Для бракосочетания нужны свидетели, — вставила слово Клара Наумовна. — Если не возражаете, мы с Салет выступим в этой роли. А потом я буду приезжать к вам в гости во Францию.

— Я согласна, — повторила Мишель.

— Похоже, эта девица сегодня будет твоей, испробуешь француженку, — сказала Клара по-русски.

Вахтанг усмехнулся.

— Завтра мы едем в Петергоф, если захочешь присоединиться, я не возражаю, — сказала Клара.

— Клара, поднимемся в номер к девочкам, я захвачу что-нибудь из буфета.

— Давай отложим на завтра, а сегодня займись ею, — и она показала глазами на Мишель.

Туристы закончили обед и стали расходиться по номерам. Вахтанг первым открыл свои двери и сделал знак Мишель — заходи. Мишель юркнула к нему в номер, никто — ни туристы, ни тем более дежурная — не заметил этого.

Мишель была замечательна в постели. В ту ночь Вахтанг четырежды насладился ею, но и Мишель не отстала от него. Он услышал массу ласковых слов по-французски. А когда они встали, освежились в ванной, Мишель взяла его под руку, подвела к зеркалу и, сняв со своего пальца кольцо, надела его на палец Вахтанга. Знаками дала ему понять: «Теперь я твоя жена», — и рассмеялась.

После экскурсии по Петергофу Клара поднялась в номер к француженкам. На этот раз Вахтанг проскользнул к ним, дал Кларе деньги, и она принесла из буфета выпивку и закуску. Накрыли стол. Мишель села рядом с Вахтангом, продела свою руку под его и, прижавшись к нему, сказала Кларе:

— Скажи Вахтангу, что он мой муж. Мы с ним сегодня помолвились, — и она указала на палец Вахтанга, на котором поблескивало ее кольцо.

Клара взглянула на кольцо.

— По-моему, оно золотое, — проговорила она.

— Вахтанг, ты станешь моим мужем? Такого хорошего парня у меня еще не было.

— Конечно, только где мы будем жить, у тебя или у меня?

— Полгода у тебя, а полгода во Франции. По-моему, условия подходящие. Я согласна, а ты?

— Вы понятия не имеете, какое сопротивление бюрократического аппарата вам придется преодолеть, чтобы зарегистрировать брак с иностранкой. Сначала надо подать заявление, потом вас будут проверять и только потом дадут разрешение, при этом необходимо согласие родителей, — сказала Клара.

— И у нас завертится бюрократическая машина, — вступила в разговор Салет. — Когда я выходила замуж, в центре села в течение трех месяцев висело объявление о нашей предстоящей свадьбе, чтобы те, у кого могли быть претензии к нам, имели возможность предъявить их нам. И только по прошествии трех месяцев нас поженили.

— Нас с Вахтангом ничто не пугает, не так ли? — перевела слова Мишель Клара, добавив от себя, что, если он серьезно думает расписаться с девушкой, завтра же должен подать заявление, так как завтра они уезжают в Москву, а еще через три дня возвращаются во Францию.

— Подадим завтра заявление? — спросила Мишель.

Вахтанг кивнул головой.

На другой день туристы отбыли в Москву. По дороге остановились в Калинине, посмотрели винный завод и вечером были в Москве. Клара сопровождала их. Вахтанг пригласил Клару, Мишель и Салет к себе домой. Всем понравился его дом. Клара предложила переговорить со своей коллегой-переводчицей, которая могла помочь советом.

Наутро Вахтанг был в гостинице. Клара переговорила с коллегой, и выяснилось, что на первом этапе Вахтанг и Мишель должны были подать заявление во Дворец бракосочетаний. Такое же заявление должно было быть написано в адрес французского посольства. Только по получении разрешения на брак из Франции их могут расписать в Москве.

Вахтанг вырвал из паспорта листок, на котором стоял штамп о его женитьбе на Майе. Приехав во Дворец бракосочетаний, они с Мишель заполнили бланки. Им сказали, что их распишут, когда французское посольство даст добро. Затем они направились во французское посольство, написали заявления на французском и русском языках. Оказалось, что Мишель должна подать заявление в тулузскую префектуру, и, когда последняя даст разрешение на брак, на его основе посольство позволит им пожениться. На все эти формальности ушел целый день. К вечеру Вахтанг купил своей невесте золотое обручальное кольцо и в знак помолвки закатил пир горой. Мишель в гостиницу не возвратилась. Она осталась с Вахтангом.

Через два дня Вахтанг проводил группу в Шереметьево. Между тем из Казахстана возвратился Иван, причем с хорошими вестями. Среди казахских абитуриентов оказалось немало желающих поступить в московские медицинские вузы, и сумма в двадцать пять тысяч рублей кажется им вполне приемлемой.

Вахтанг заявил в милицию о пропаже паспорта. Через неделю ему выдали чистый паспорт без всяких штампов. Он выписался из своего дома и прописался в Калуге, у матери своего друга, которая жила одна.

Вахтанг собирался пробыть в СССР еще месяцев восемь-девять. За это время он должен был успеть сделать деньги и сыграть свадьбу, а потом переехать во Францию.

Почти год ждали Вахтанг и Иван приемных экзаменов. Близился июль. Они снова переехали в гостиницу «Москва». Иван давно уже обзавелся участком неподалеку от дома Вахтанга и построил себе жилище, более просторное и красивое, чем у друга.

В нынешнем году число абитуриентов, желавших попасть в медицинские вузы, было несравненно больше, чем в предыдущем. На место претендовали пятнадцать человек. Список протежируемых Вахтангом лиц пополнялся и пополнялся, и накануне экзаменов в нем числилось триста пятьдесят человек. Вахтанг поднял цену. Те, кто нуждался в незначительной помощи, платили тридцать тысяч, а бесперспективные — двадцать. Авторитет его среди родителей абитуриентов был так высок, что ему давали деньги без каких-либо расписок.

За два дня до экзаменов к Вахтангу явился начальник цеха одного из тбилисских заводов и попросил устроить в институт сына и племянника. Вахтанг показал ему заветный список — мол, никакой возможности нет. Тогда тот положил на стол восемьдесят тысяч рублей.

— Я плачу вдвое больше, но мои ребята должны попасть.

Вахтанг взял деньги, пообещав все устроить. Его удивляло, что, заплатив, эти люди считали, что дело сделано, словно сбрасывали со своих плеч непосильный груз. На этот раз из пространного списка Вахтанга в мединституты попали лишь пятьдесят человек. Остальным Вахтанг должен был вернуть деньги. Но он понимал — не верни он деньги, дело не получит большой огласки, потому что родители побаивались, что соответствующие органы могут заинтересоваться, откуда у них такие суммы для взяток. Вахтанг скрылся в Калуге, оставив в своем доме знакомую, которая говорила всем, что Вахтанг продал дом и здесь больше не живет.