Книга Тот, кого я хочу - Нэнси Уоррен

Она чуть изменила центр тяжести, и ноги медленно опустились в воду. Она начала подниматься, движимая желанием прижаться к нему всем телом, не в силах больше ждать.

Мэтью был настолько выше ее, что она перестала доставать ногами до дна и обвила его руками за шею. Но в этот момент, к ее ужасу, Мэтью сделал подсечку и надавил ей на плечи. Голова Хлои с плеском ушла под воду.

Она вынырнула, отплевываясь и с негодованием глядя на него.

— Какого черта…

— Замолчите и барахтайтесь. Сюда идут.

Хлоя ничего не имела против публики, но, помня, что разрыв Мэтью и Бриттани произошел только что, дабы пощадить чувства Бриттани, она решила, что не стоит так уж явно демонстрировать их с Мэтью новые отношения. Поэтому она закричала:

— Помогите!

Хлоя надеялась, что крик ее прозвучал достаточно натурально. Для пущей убедительности она принялась махать руками, устроив фонтан из брызг. Мэтью взял ее на руки и направился к самой мелкой зоне бассейна. Хлоя представила себе, как они выглядят со стороны. Она воображала себя Скарлетт, которую Ретт несет по лестнице в дом после того, как они попали под ливень. Мокрая одежда липнет к телу, вода стекаете волос…

Чтобы не разрушать целостность художественного образа, Хлоя обняла Мэтью за шею и спрятала лицо у него на груди. Его сосок царапнул ей щеку, и она, слегка повернув голову, прикусила его сквозь мокрую рубашку. Мэтью вздрогнул, и Хлоя улыбнулась. «Поделом тебе», — подумала она.

Он был теплый и мокрый, и сердце у него сильно билось. О, и еще он был такой твердый! Руки его состояли из сплошных стальных мускулов. Сила его обнадеживала.

— Что случилось? — тревожно воскликнула Стелла Кармонди. — Хлоя! С вами все в порядке?

Хлоя не открывала глаз. Лицо ее все еще было прижато к груди Мэтью. Ей было приятно, что все так за нее беспокоятся, и она решила продлить драматический момент.

— Она ничего не говорит. Вдруг она умерла?

— Разумеется, я не умерла, — сказала Хлоя, но слова ее заглушила широкая грудь Мэтью.

— Может, ей сделать искусственное дыхание? Хлоя почувствовала дрожание крепкой груди у своего лица и с трудом подавила смех.

— Я не знаю. Освободите место, чтобы я мог положить ее.

Хлоя открыла глаза. Трава была ужасна на вид и еще ужаснее на ощупь — жесткая, прокаленная солнцем и колючая. Хлое совсем не хотелось на нее ложиться. Она несколько раз театрально взмахнула ресницами и закашлялась.

— Я в порядке. Небольшой шок, и все. Вы можете отпустить меня, Мэтью. Поставьте меня на ноги.

— Что случилось? Как вы оказались в бассейне?

— Разве английских девушек не учат плавать?

— Разумеется, я умею плавать. Просто я оступилась и упала и…

— И что?

— И задохнулась от неожиданности. Только и всего.

— Хорошо, что Мэтью оказался рядом.

Рассказать бы им всем, как он заставил ее погрузиться в бассейн с головой и наглотаться противной воды с хлоркой!

Хлоя сердито посмотрела на Мэтта.

— Да, хорошо.

— Вы бы не хотели переодеться, милая? Весь мой шкаф в вашем распоряжении.

— Я думаю, надо отвести Хлою домой, — вмешался Мэтью, не дав ей сказать ни слова.

— Да, — умирающим голосом согласилась Хлоя. — Наверное, это будет лучше всего. Я еще не вполне оправилась от потрясения.

— Ну конечно. Но вначале переоденьтесь во что-то сухое. Позвольте предложить вам мой спортивный костюм.

При мысли о том, чтобы натянуть на себя велюровый спортивный костюм, Хлою, с ее изысканным вкусом, передернуло.

— Спасибо, не надо. Мы скоро высохнем.

— О, милая, вы еще не вполне пришли в себя. От полотенца по крайней мере вы не откажетесь?

— Не откажусь. Спасибо.

И уже через минуту Хлоя шла по тропинке, вытирая лицо и волосы розовым пушистым полотенцем. Мэтью шел рядом, придерживая ее за талию.

— Приятная вечеринка.

— Вы идете слишком быстро.

— Тороплюсь попасть домой.

От взгляда, которым ее окинул Мэтью, по телу Хлои пробежала дрожь вожделения. Она молча улыбнулась, решив, что ее улыбка кошки, наевшейся сметаны, будет достаточно убедительна.

Они подошли к его дому, и Мэтью, схватив Хлою за руку, решительно, по-мужски, потащил ее к двери на кухню со стороны сада. Едва войдя в кухню, он сжал Хлою в объятиях и стал целовать, оттесняя к холодильнику. Она чувствовала жар его тела сквозь влажную одежду.

— Что вы делаете? — протянула она очень сексуально. Вопрос был риторическим, поскольку она прекрасно понимала, что Мэтью делает. Он расстегивал те три пуговицы, на которых держался лиф. Его крупным пальцам было нелегко справиться с крохотными, мокрыми, обтянутыми тканью пуговицами, но недостаток проворства с лихвой восполнялся энтузиазмом.

Хлоя решила, что не будет ему мешать, но и помогать тоже не будет; она наслаждалась близостью его жаркого тела. И от сознания того, что ждало их впереди, обоим становилось еще жарче. С первой пуговицей Мэтью удалось справиться. Между лихорадочными поцелуями и приглушенными ругательствами вторая тоже оказалась расстегнутой.

Мэтт что-то раздраженно прорычал, и Хлоя услышала, как третья пуговица ударилась об пол и покатилась.

— Очень хорошо, вы оторвали только одну пуговицу.

— Ваши пуговицы слишком маленькие, — буркнул он, целуя ее.

— Это ваши руки слишком большие, — возразила она и слегка прикусила его нижнюю губу.

Ладонь его скользнула под лиф и накрыла ее грудь. Хлоя поежилась.

Он приподнял голову и посмотрел на нее.

— Вам холодно?

— Несколько миль меня мокрую тащили по улице, а в настоящее время прижали к холодильнику.

Мэтью многообещающе улыбнулся:

— Я лишь спросил, не холодно ли вам?

Что Хлое в нем нравилось, так это умение заглянуть ей в душу. Добраться до сути. Она ответила улыбкой на улыбку.

— Нет, — сказала она и, взяв его за голову, прижалась губами к губам. И это было правдой. Кажется, ей давно не было так жарко.

И как будто одно-единственное слово решило все, Мэтью резко активизировался. Его большие ладони шарили по ее телу. Руки были везде, согревая Хлою там, где они к ней прикасались.

Он нырнул под юбку и потянул за мокрые трусики, пытаясь стащить их, но мокрая ткань липла к телу, словно силясь защитить целомудрие Хлои. Некоторое время он боролся с ними, но, разумеется, победил. Хлоя была уверена, что Мэтью не из тех мужчин, что сдаются, когда им чего-то по-настоящему захочется, а ее он хотел. Почти так же сильно, как она хотела его.