Книга Корабль ночи - Роберт МакКаммон

Мгновение Мур медлил, глядя Кипу в лицо.

– Я должен ему помочь, – сказал он. – По-другому нельзя.

– Идете только вы двое?

– И Яна Торнтон.

Кип уставился на него, качнул головой и снова посмотрел на островитян. Страх и дурнота вернулись к ним и погасили безудержную жажду насилия. Рейнард, пошатываясь, повернул обратно в толпу, что– то испуганно бормоча.

– Я… больше не способен думать, – напряженно проговорил он. – Я не знаю, что делать. – Он на мгновение остановился, ссутулился, провел рукой по лицу и уставился в землю, словно мог найти ответ в золе.

Глаза Кипа блеснули. Он заозирался и наконец заметил знакомое лицо.

– Дж. Р., до нашего возвращения ты остаешься за главного. Вот ключи от моей конторы. Если понадобится, там есть оружие. Убери из гавани как можно больше народу, отправь их в больницу. Дэвид, можно нам занять твою гостиницу под убежище?

Мур кивнул.

– Значит, решено. – Кип снова повернулся к Дж. Р. – Переправь туда как можно больше людей. Судя по небу, буря уже недалеко. Уведи их от ветра, вот и все. – Кип повернулся к жене и сжал ее руку. – Иди. Все будет хорошо. Поторопись.

Она медлила, судорожно прижимаясь к нему; Кип окликнул по имени какую-то женщину, и та подошла, чтобы увести Майру от мужа. – Помни, – сказал Кип Дж. Р., прежде чем отдать ему ружье, – сделай все, чтобы у этих людей был хоть какой-то кров.

Кип с Муром молча шли по Фронт-стрит; они слышали грохот дизелей и голос Чейна – тот кричал каким-то мальчишкам, чтобы они бросили ему швартовы.

– Последние два часа я занимался тем, что пытался вызвать кого– нибудь по рации, – объяснил Кип. – Но ловил только обрывки корабельной связи. Где-то жуткая гроза!

– Тебе не обязательно идти с нами. Ты отвечаешь за Кокину, этим все сказано.

Кип покачал головой.

– Я знаю, что эта лодка все еще там, Дэвид. И не смогу жить в мире с собой, если не попытаюсь – хотя бы не попытаюсь – остановить ее, пока она не натворила бед где-нибудь еще. Будут новые смерти, снова погибнут ни в чем не повинные люди. Умыть сейчас руки значило бы отречься от всего, во что я верил.

Они подошли к траулеру. Чейн с Яной уже выбирали швартовы. Индеец несколько секунд внимательно смотрел на Кипа, но ничего не сказал.

Мур перебрался на борт и взялся помогать Чейну и Яне; тогда Чейн скрылся в рубке, и траулер, грохоча дизелями, двинулся в сторону кисс-боттомского пролива.

Океан вокруг траулера превратился в подвижную черно-белую равнину. Волны поднимали судно и сбрасывали в водяные ямы, тускло мерцавшие, как тысячи глаз. Белые гребни разбивались о нос траулера, и пена текла по палубе и исчезала в шпигатах. Мур – он стоял на баке и следил за морем – посмотрел на небо и увидел отвратительную однообразную серо-желтую массу. Траулер лег на северо-восточный курс, и вдалеке, закрыв горизонт и превратив его в необъятный пустой дверной проем, возникли густые черные тучи.

Мур обернулся, чтобы поглядеть на Кокину – зеленое пятно на сером. Потом обзор ему закрыла высокая волна с гребнем в прядях водорослей. Они прошли пролив и двигались через пучину Бездны, и море било снизу по обшивке.

Мура пронизала холодная дрожь: он понял, чем был горизонт.

Широко распахнутой дверью.

Дверью в царство мертвых.

Держась за планшир, он прошел мимо Кипа в рубку.

24

– Впереди полоса шторма, – угрюмо сказал Чейн. На руках, державших штурвал, от усилий вздувались мышцы. По всей длине траулера поскрипывали доски, вода плескала в стекло рубки с таким звуком, словно кто-то хлопал в ладоши. Ветер улегся, но море было неспокойным – дурной знак.

Впереди, ближе к Ямайке, море бурлило и ходило ходуном. Они шли недостаточно быстро, хотя Чейн понимал, что волна задержит и подводную лодку.

Чейн вел «Гордость» по просветам между волнами, успевая выискать спокойную воду раньше, чем пена обрушится с гребня и закроет лазейку; сильное встречное течение так и норовило завладеть рулем и развернуть корабль бортом к волне. Чейн лелеял «Гордость», словно сильную, чуткую женщину. Он построил ее своими руками из материалов, украденных с верфи Лэнгстри, и списанных частей двигателей и плавал на траулере уже семь лет – ловил рыбу с командой, набранной из местных индейцев. «Гордость» была славным суденышком, быстроходным и остойчивым. Сейчас Чейн не отрываясь смотрел вперед, время от времени поглядывая на компас и латунный барометр, установленные на панели перед ним. Стрелка барометра стояла низко и продолжала падать.

– Как бы эту лодку ни болтало, – сказала Яна, – она будет плыть и плыть – такая конструкция, низкая осадка. Не переворачивается.

– Все эти годы, – сказал Кип Муру, – эти твари старались снова вывести лодку в море… может быть, даже лежа на дне они как могли поддерживали рабочее состояние двигателей. Все это время у них была одна-единственная цель. Страстное желание нанести ответный удар, жгучая ненависть, иссушающая жажда. – Он повторял все то, что говорил ему Бонифаций.

– Экипажи немецких подводных лодок были специально обучены импровизировать, – рассказывала Яна. – Они пользовались тем, что было под рукой – проволокой, тросами, обломками досок, даже металлом переборок. Есть документально зафиксированные случаи, когда субмарины, пролежав на дне несколько дней, всплывали – в последний момент, когда воздух был практически на исходе, – исключительно благодаря мужеству и смекалке команды. Мне кажется, в некоторых отношениях храбрее их не было.

– Корабль Ночи, – прошептал себе под нос Кип, который стоял в глубине рубки, обхватив рукой деревянную балку. Он очень устал и чувствовал себя совершенно разбитым. Ему не давал покоя вопрос, как бы он поступил, если бы его опасения сбылись, если бы Майра и Минди погибли. Когда он увидел кровь на стене своего дома, его мир начал рушиться. Майра рассказала: два монстра вломились в дом, и один из них полоснул Минди когтями, но Майра стала стрелять и прогнала их, а потом подхватила Минди на руки и побежала в деревню. Там тоже были эти твари, много, и они убили бы ее прямо на улице, если бы из дыма не появились люди и не отогнали их. Лэнгстри, вспоминала Майра, бил чудовищ железным прутом, но они завалили его толпой. Майра и еще несколько мужчин и женщин спрятались в подвале бакалейной лавки. Твари чуть было не сорвали крышку с люка, который вел в подпол, но бакалея вдруг запылала, и, испугавшись огня, они удрали. Сама Майра вместе с остальными едва успела выбраться из магазина до того, как рухнула горящая крыша.

– Боже, – сказал Кип, стряхивая страшное воспоминание. – Что если они прошли другим проливом и двигаются теперь к Тринидаду, Гаити или даже к Штатам? Чейн, ты сказал, что если сумеешь догнать лодку, то загонишь ее на Джейкобс-Тис. Я хочу знать как.

Чейн не повернул головы. Он смотрел, как собирается буря.

– В свое время узнаете, – сказал он. – Найти-то я ее найду, не сомневайтесь. За мной должок, да и за ней тоже.