Книга Стоящий в тени Бога - Юрий Пульвер

Все, что связано с активным трудом и добыванием денег, считалось у древних эллинов и римлян в социальном отношении низменным. Ремесленник, механик, торговец, купец, трактирщик, даже врач, поскольку он брал деньги за свою работу, пользовались презрением. Это делает понятной такую своеобразную – очень распространенную! – фигуру, как античный блюдолиз-«паразит», который, напротив, считался уважаемым гражданином. А термин «сибарит» приобрел негативное значение куда позже тех времен, которые мы описываем; современники относились к изнеженным обитателям полиса Сибарис с плохо скрываемой завистью.

Сапожник, например, стоял в этом ряду немного выше проститутки или сводника. Это доказывает следующее характерное признание Крития у Платона: «Если он и назвал все то, что ты привел раньше, делами и деятельностью, то не думаешь ли ты, что он хотел этим сказать, что ни для кого не позор кроить сапоги, или продавать соленую рыбу, или заниматься профессиональным сводничеством? Нельзя же этому поверить, Сократ».

Общественное презрение к ремесленникам и представителям торговых промыслов было так велико, что порой исключало гражданина из числа членов ареопага. В Риме такое же правовое бесчестие клеймило и другие профессии, например: танцоров, актеров, гладиаторов.

В стране обетованной блудниц, жеманников[91]и наемных бойцов, закалывающих друг друга на арене за деньги или из страха перед римскими хозяевами, тоже за людей не считали. Тех, кто работал, напротив, уважали, пусть и не так сильно, как царей или левитов. Белоручки же одобрения не заслуживали:

«Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым.

Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя;

Но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою.

Доколе ты, ленивец, будешь спать? Когда ты встанешь ото сна твоего?

Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь:

И придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник...

Ленивая рука-делает бедным, а рука прилежных обогащает...

Что уксус для зубов и дым для глаз, то ленивый для посылающих его...

Благонравная жена приобретает славу, а трудолюбивые приобретают богатство...

Кто возделывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом, а кто идет по следам празднолюбцев, тот скудоумен...

Ленивый не жарит своей дичи, а имущество человека прилежного многоценно» (Пр. 6:6—11; 10:4, 26; 11:16; 12:11,27).

Гавлонит был воспитан в духе Книги Книг и никакого оскорбления в предложении Гая не усмотрел. Приемный же его отец продолжал атаковать своего командира с тем же рвением, с каким обычно шел на штурм вражеского города.

– Может, мне сына гладиатором сделать? Или сдавать внаем как борца на палестре Венеры матронам, подобным той, которую он попытался обрюхатить в бане? Какие еще светлые идеи Юпитер послал в твою голову, досточтимый легат?

– Он мог бы лечить аристократов. Прослышав о чудесном спасении Лонгина, ко мне уже многие обращались с такой просьбой, а я всем отвечал: не видишь, мы отдыхаем?!

– Гм, – задумался Серторий, – врач и хирург-цирюльник – не весьма почетные профессии, но Иуда в своем деле подлинный чудотворец, равный самому Эскулапу. Его услуги можно и правда очень дорого оценить...

– Отец, – вмешался великовозрастный «сын», – я уже одурел от безделья, пьянства, обжорства и разврата и соскучился по настоящему делу. Для меня вовсе не зазорно целить людей, пусть даже моих бывших врагов.

– А вдруг тебя кто-нибудь опознает? – забеспокоился Лонгин. – Среди патрициев многие слышали про Галилеянина, кое-кто бывал в Иудее, немало в Риме и дружков Квириния. Опасно...

– Есть выход из лабиринта, клянусь божественными близнецами! – хлопнул себя по лбу легат. – Пусть лечит только матрон и «бон меретрис»! Они ничего не ведают об Иудее, а их мужья и любовники уж точно от женщин о посетившем их враче не узнают! – добавил он, смеясь.

– Я мало разбираюсь в болезнях обитательниц гинекеев, – предупредил Иуда.

– Ничего, у тебя будут мудрые и умелые помощницы и консультантки. Обменяетесь познаниями – и ты сможешь лечить лучше их, я уверен!

Идея нравилась Гаю все больше и больше.

– К тому же мы тут долго не задержимся. За неделю-две наберем деньжат – ив путь! За этот срок, надеюсь, ты никого не уморишь, всадник Иуда? Не зарежешь? Впрочем, римских мужей и жен ты привык пронзать разными мечами. Не дуйся, я шучу...

Уже на следующий день еврейский рабби встретился с представительницами весьма экзотической профессии – лекарками. Эти достойные во всех отношениях дамы совмещали обычную медицину с обычным развратом. Наряду с официальными сводниками лекарки также были помощницами высших куртизанок и распутных матрон, которым они подавали советы и обеспечивали помощь в любовных связях.

Имели они три специальности: «медики», «обстетрисы», «саги».

Последние, выполняя роль современных гинекологов, еще и приторговывали лекарствами, лечили сильный пол от импотенции.

«Медики» являлись аналогами цирюльников-хирургов у мужчин.

«Обстетрисы» были, собственно говоря, акушерками. В качестве помощниц при них состояли «адстетрисы» – повитухи.

Все три категории лекарок присутствовали при родах и целили женские болезни. Те из них, с кем познакомился Иуда, оказались дамами невысокой нравственности, занимались они главным образом контрабандной торговлей, устройством абортов и сводничеством. Из их среды выходили чародейки, волшебницы, колдуньи, парфюмерши, парикмахерши.

На всех перечисленных занятиях лежала печать суеверия, они во многом были рассчитаны на кокетливость, развращенность и легковерие пациенток. В лекарках, особенно в «сагах», совмещались: сводница, врач-гинеколог, акушерка и продавщица нарядов. При их содействии бесследно исчезали незаконнорожденные дети; они же с помощью жертвоприношений подготавливали благополучную беременность и удачные роды.

На них лежала обязанность купать новорожденного младенца и ходить за роженицей в течение пяти дней. Их приглашали, когда новорожденный заболевал, и все лечение в этом случае заключалось в том, что туловище ребенка покрывалось амулетами и на помощь призывались Юнона, Люцина, Диана и божественные близнецы Кастор и Поллукс.

Целитель Искариот узнал у коллег-римлянок немало полезного для себя, особенно в области гигиены. В античности она носила совершенно другой характер, чем современная. Теперь центральное место во всех гигиенических мероприятиях занимают так называемые «заразные», в том числе венерические болезни.

Врачи же Эллады и Рима, отлично знавшие о передаче людьми друг другу различных заболеваний, в том числе кожных, не имели представления о заразности триппера и местных венерических язв. Мы находим в их рукописях только темные предположения и неясные указания относительно заражения и нечистоты гениталий. Не существовало понятия «половые болезни», то есть приобретенные путем сексуальных сношений, а только «болезни детородных органов».