Книга Цитадель - Александр Прозоров

Найл погладил ее волосы, слегка коснулся разума и понял, что у девушки совершенно нет сил. Еще одна загадка самых обычных человеческих отношений: ведь он не брал у Джариты энергии, он отдавал свою! Почему же теперь служанка лежит в полубессознательном состоянии? Или, может, она тоже отдает силы кому-то третьему?

Правитель положил ладонь ей на низ живота. Джарита улыбнулась, повернув к Найлу голову и открыв глаза. Нет, никаких следов кокона. Куда же исчезает энергия?

Не удержавшись, Найл коснулся губами ее коричневатого соска и решительно встал.

— Мой господин… — опять прошептала служанка.

— Я помню, Джарита, — извиняющимся тоном сказал правитель, — ты звала меня обедать.

— Да-да, сейчас, мой господин. — Служанка встала, накинула тунику. Ее покачивало. Найлу даже стало стыдно — до чего девушку довел. Он мягко взял служанку за локоток и повел в столовую.

* * *

Найл утолял чувство голода, не ощущая вкуса пищи, и все пытался найти ответ на загадку природы: так что же такое любовь?

Это, безусловно, одно из основных чувств.

Когда организм ощущает нехватку питательных веществ, то сознание получает от тела сигнал: чувство голода. И человек, например, охотник, начинает выслеживать гусеницу или ловить мух, потом готовит добычу и ест. Когда близ охотника появляется опасный враг, то организм испытывает опасение за свое существование. Сознание получает сигнал: чувство страха. Человек начинает поиски укрытия или просто хватается за оружие. Точно та же история и с чувством боли, и с чувством холода. А когда наступает пора продолжения рода, то сознание опять же получает сигнал: чувство любви. Охотник начинает добиваться благосклонности полюбившейся девушки.

Но вот ведь какая загвоздка: продлить род может любая женщина, а любовь вызывает только одна! Почему?

Правитель вспомнил хищников. Под землей им нечего бояться, там постоянно тепло, там никто не причиняет боль. А для утоления чувства голода достаточно пойти в столовую. Работы сознания для сохранения жизни в таких условиях действительно не требуется. Сознания у хищников нет…

Найл замер, нутром ощутив, что впереди забрезжило что-то очень, очень важное…

Хищники. Все они сильные, статные, кровь с молоком. Пауки выводили таких здоровых слуг путем долгой и кропотливой работы. У хищников разума нет — специально подбирать пары, способные дать полноценное потомство, они не могут. Значит, ими руководит нечто помимо сознания. Одно из элементарных чувств. Это может быть только одно: любовь!

Правитель рассеянно встал из-за стола, подошел к окну — привычному месту для размышлений.

Когда в сознание приходит чувство голода, организм не объясняет, как мало осталось в нем энергетических ресурсов, организм просто сигналит: жрать хочу! Когда возникает страх, то организм не сообщает: вижу тарантула размером выше среднего, с хелицерами длиной в полторы руки и желтым ядом на остриях клыков, что представляет повышенную опасность. Организм просто орет: убивают! А когда мужчина видит самую прекрасную для него женщину, он даже не подозревает, что она подходит ему по таким-то и таким-то параметрам. Он просто ощущает: люблю.

Найл вернулся к столу, налил себе полный бокал вина, выпил одним махом. Простенький вопрос «любит — не любит» на поверку оказался важнейшим для жизни города: если взаимная любовь является признаком совместимости организмов, то проблему сохранения человеческого рода можно решить без опасной и морально нечистоплотной охоты на диких людей. Если подбирать пары по признаку любовной совместимости, то это, во-первых, не вызовет протестов и споров — в парах неизбежно возникнет взаимное влечение, а во-вторых, гарантирует здоровое потомство.

Но как, как определить подобную совместимость?! Организм не имеет привычки отчитываться перед сознанием по поводу причин возникновения чувств. Хочу, и все! С чувством голода или страха еще можно угадать, откуда что берется. А уже с чувством боли сложнее: совершенно одинаковое движение ногтей по коже иногда кажется приятным почесыванием, а иногда — болезненным царапанием. А чувство холода? Под первыми утренними лучами солнца греешься, даже если пар изо рта идет, а жарким днем, забредя в тень, можно и замерзнуть. Почему? Так вот есть, и все! Можно строить предположения по поводу контраста температур и привыкания к теплу, но это только предположения. А уж откуда берется любовь — никто никогда и не задумывался.

Внезапно у Найла мелькнула шальная мысль — пойти к Смертоносцу-Повелителю и попросить проанализировать этот вопрос. Объединенные мозги пауков наверняка найдут разгадку.

— Эй, есть кто у дверей? — крикнул правитель. В столовую заглянула стражница. — Мою коляску к крыльцу!

Стражница исчезла. Найл закинул в рот десяток хрустящих жареных мушек. Прожевал. Набрал еще горсть…

Смертоносец-Повелитель наверняка найдет ответ. Но расскажет ли? Зачем им здоровые свободные люди, если таким способом можно будет выводить полноценных слуг? Нет, пожалуй, как раз Смертоносцу-Повелителю знать о мыслях правителя не следует. Ответ нужно искать самому.

Найл уселся за стол, задумчиво потянул к себе виноградную гроздь. Как искать ответ? Сперва вычленить самое главное в своих предположениях: выяснив причины возникновения любви, он сможет найти способ возрождения человечества. Что он знает на настоящий момент? Возможно, для возникновения истинного чувства совмещение аур должно дать чистый серебристый цвет. Истинного чувства к Джарите он не испытывает, и их совмещенная аура не дает чистого цвета. А какого цвета общая аура его и Нефтис?

В дверь заглянула стражница:

— Коляска готова, мой господин.

— Прекрасно. Я еду во дворец Хозяина. Приготовьте комнату Нефтис, я перевезу ее сюда.

Начальницу стражи Посланника Богини уложили в огромном зале, размером чуть меньше того, в котором показывали киноленты. На открытом окне стояли два сторожевых цветка, рядом с постелью был накрыт пышный стол. Над Нефтис хлопотали две служанки, то предлагая попить, то поправляя одеяло, то взбивая подушку, то пытаясь накормить. Нефтис морщилась, но терпела.

— Ну как, нравится? — рассмеялся Найл при виде такого зрелища.

— Ох, мой господин, — простонала девушка, — я так хочу к вам, во дворец, в свою комнату… Но мне даже не шелохнуться… У меня все тело ломит. Вы Посланник Богини, вас от этого Богиня спасла.

— Нет, Нефтис, меня от этого спасла пустыня.

Найл не стал рассказывать, что пустыне наплевать, болен ты или здоров, бодр или устал. Ты обязан двигаться: охотиться, искать родники, обустраивать пещеру. Стоит поддаться боли, и останешься голодным, у тебя не будет воды, тебя высушит солнце, тебя сожрет сколопендра или тарантул. Пока человек жив, он обязан двигаться. Двигаться — или умереть. Нефтис выросла на острове детей, где всегда в достатке пища и вода и нет необходимости прятаться от паучьих шаров и гигантской саранчи. Самым трудным для нее была обычная муштровка на неподвижность, обязательная для всех охранниц. Самым страшным — ночное дежурство в пустом дворце с непонятными шорохами и дрожащими тенями за окнами. Ей ни разу не довелось защищать в схватке свою жизнь, не приходилось ночи напролет шагать по барханам к ближайшему оазису, не имея ни глотка воды во фляге, и гадать: пересох там ручей или журчит по каменистому руслу. Именно поэтому, будучи втрое сильнее своего господина, Нефтис начинала валиться с ног задолго до того, как Найл только задумывался об отдыхе. И никакая Богиня не могла этого изменить.