Книга Смертельный удар - Александр Прозоров

— Эх, Исилея, Исилея, — пробормотал Лежа, сворачивая письмо в трубочку, — вот я кончилась наша любовь.

Сначала адмирал даже немного загрустил. Теперь сарматы становились официальными врагами, и при встрече, если такая случится, он должен будет зарубить свою полюбовницу. Или она его. Тут уж как повезет, судьба Тарнары была еще памятна адмиралу. Впрочем, Ларин узнал эту новость даже с некоторым облегчением, теперь его странная сексуальная зависимость от этой женщины, все время появлявшейся из ниоткуда, закончилась. Не было больше у прекрасной амазонки никаких прав на Леху Ларина.

— Все к лучшему, — выдохнул Леха, рассуждая вслух сам с собою и приободряясь, — вернусь в Крым, посмотрю на жену. Давно я что-то Зарану свою не видел. Да и сын без отца растет. Нехорошо. Надо бы и проведать.

Иллур требовал немедленного отплытия. Однако Леха уже вошел во вкус и, несмотря на приказ царя, оставил в силе собственный приказ — грабить город до завтрашнего вечера и лишь затем отплыть отсюда в сторону Том.

Проведя ночь в особняке одного из старейшин, который он использовал как временный штаб, на рассвете Ларин решил лично осмотреть окрестности, благо до вечера время еще было. Корабли уже готовились к отплытию, но скифы продолжали перетряхивать дом за домом. Проезжая по утреннему городу во главе сотни Инисмея — коней захватили здесь же в Одессе, остались от поверженных катафрактариев, — адмирал на каждом углу встречал своих бойцов, что-то выволакивавших буквально из каждой двери.

— Ничего грекам не оставим, — радостно потирал руки Леха, вспоминая о том, что две трети населения успело покинуть город, — когда вернутся, придется все заново собирать и отстраивать.

Последние слова относились к тому, что накануне Ларин приказал разрушить арсеналы и оружейные мастерские, правда, верфи пощадил, поскольку надеялся в скором времени вернуться сюда с большой армией. Верфи могли пригодиться и скифскому флоту. Однако письмо от Иллура все изменило, и Ларин приказал верфи сжечь, но отсрочил приказ до самого отплытия, чтобы не привлекать дымами лишнего внимания. Мало ли что.

Выехав за ворога, скифы направились к дальней гавани, у подножия холма, где Ларин лишний раз убедился, что некоторые купцы, успевшие вовремя покинуть атакованный город, скрылись в неизвестном направлении на своих кораблях.

— Семь кораблей можно было привязать, — подытожил адмирал, разглядывая невысокий пирс, рассчитанный на прием небольших судов, на котором виднелись следы побега: несколько брошенных тюков и расколотых амфор, — правда, только «торговцев». Триере сюда не особенно удобно подходить.

Инисмей, молча взиравший на пристань среди скал, только кивнул.

— А корабля Иседона-то нет, — усмехнулся Ларин, вспомнив, как старик упоминал о нем, — значит, прихватил кто-то из его «друзей». Не погнушался.

Покинув небольшую пристань, скифы проехали дальше вдоль холма. Затем путь их стал извилистым, начал забирать вверх, петляя между скальных выступов, и вскоре отряд втянулся на настоящую горную дорогу. По краям ее росли невысокий живописный кустарник и сочная трава с какими-то красными цветами.

— Красиво здесь, — расслабился Ларин, наблюдая окрестные пейзажи, — неплохое место греки подобрали для поселения.

Он даже остановился ненадолго, чтобы обернуться и посмотреть с высоты на город, раскинувшийся перед ним. Поскольку никаких пожаров пока не было, отсюда с холма все выглядело мирно. Город как город, живет обычной жизнью. На улицах копошатся люди, в порту тоже царит оживление, начинается обычный день торговой фактории.

— Просто жаль покидать его, — продолжил мечтательно Ларин, прищурившись на неяркое солнце, слегка подернутое дымкой невесомых облаков, — а, Инисмей?

— Таких городов у нас на пути еще немало будет, — хмуро ответил сотник, не разделявший оптимизма хозяина, — надо бы дозор вперед выслать. Греки могут вернуться.

— Ничего, — отмахнулся Ларин, на которого напало благодушное настроение, — они так пятки смазали, что до самой Греции небось уже добежали. А это все скоро нашим будет, навечно.

Однако вскоре адмирал понял, что расслабляться еще рано. Едва его отряд, обогнув очередную скалу, выехал на край холма, из-за которого открывался вид на прилегавшие к побережью земли, Ларин тут же заметил далеко внизу какое-то движение. Дорога, петляя, уходила влево и вниз, продолжая огибать неровности, и пропадала в обширном лесу, который занимал все пространство под холмом. А из леса, блестя на солнце медью шлемов и наконечниками копий, бодро выходил отряд гоплитов в красных плащах. Все гоплиты были копейщиками и в левой руке несли по щиту, на котором даже с такого расстояния Леха рассмотрел уже знакомую не понаслышке «лямбду».

Адмирал невольно натянул поводья и осадил коня. Инисмей остановил своего, и колонна скифов замерла, еще не выехав на открытое места

— Спартанцы, — проговорил Леха, как бы не веря своим словам, — пришли-таки.

Некоторое время он раздумывал, бросить ли своих людей в атаку сразу или еще выждать, но по мере того, как отряд выходил из леса, стало ясно, что одной сотней тут не победить. Спартанцев было человек пятьсот, во всяком случае, в передовом отряде, а за ними шли другие гоплиты. Колонна, мелькавшая между деревьями в лучах солнца, «тянула» минимум на несколько тысяч. А ее конец вообще терялся в лесу.

— Следом идут, вероятно, фиванцы, — проговорил Ларин, — принесла нелегкая. Не могли на денек задержаться.

Скифы слишком долго наблюдали за передвижениями пехотинцев внизу и те вскоре сами заметили их. Раздалась команда, первая шеренга гоплитов присела, прикрывшись щитами и ощетинившись копьями. За ними тут же выросла вторая стена из щитов и копий.

— Ты смотри, — усмехнулся Ларин, увидев мгновенные перестроения спартанцев, — боятся. Атаку ждут. Нет, ребята, тут вам не Фермопилы. Не сезон сейчас. — И обернувшись к Инисмею, он махнул рукой. — Возвращаемся в город. Надо подготовиться к встрече дорогих гостей.

Пока отряд скакал по горной дороге в сторону Одесса, Ларин лихорадочно размышлял, стоит ли принимать бой. У него уже почти все было готово к отплытию. «Может, ускорить загрузку кораблей, запалить город да отплыть себе спокойненько, не дожидаясь вечера, — думал он, раскачиваясь в седле, — зачем мне сейчас воевать? Дело сделано. Только время терять зря да людьми рисковать. И так морпехов поубавилось почти на треть. А этих гостей еще неизвестно, сколько сюда пожаловало. Да и царь ждет».

Окончательно уверившись, что бой в поле принимать не стоит — конницы у него не было, — а осада только задержит его, Ларин решил начать немедленную эвакуацию. И хотя его так и тянуло сразиться с этими хвалеными спартанцами, взвесив шансы на успех, он решил отложить «выяснение отношений» на потом. Когда у него окажется под рукой гораздо больше солдат. Сейчас же адмирал уже не видел ничего зазорного, чтобы выполнить приказ Иллура.

Ворвавшись как вихрь в город, Ларин приказал охранникам запереть ворота и приготовиться к нападению. А сам проскакал в сторону порта и, достигнув верфей, спрыгнул с коня.