Книга "Крестоносцы" войны - Стефан Гейм

Полковник ждал, что он скажет дальше.

— Этот солдат будет негоден к службе, если вообще выживет, — продолжал Иетс.

— Торп? — спросил Крерар. — Я о нем слышал. Это ведь он так неожиданно появился тогда на вечере, который Уиллоуби устроил в Шато Валер?

Иетс кивнул.

— Я в первый раз был в таком отделении. Это очень страшно, и я лучше не буду об этом говорить. Меня интересует только этот случай, сэр. Я в свободное время занялся им и собрал кой-какие данные. — Он взглянул прямо в глаза Девитту. — Я хотел бы познакомить вас с ними, полковник.

Девитт выслушал историю про Торпа и Сурира. Лицо его все больше темнело.

— Почему, лейтенант, вы не предоставили это тем, кому положено заниматься такими вещами? — проворчал он. — Чем вас так заинтересовал этот Торп?

Иетсу хотелось сказать, что отстаивать справедливость положено всем. Но Девитт был военным старого толка, и Иетс отвечал с оглядкой.

— На том вечере, о котором упомянул мистер Крерар, Торп обратился ко мне, почему — не знаю. Может быть, он рассчитывал на мою помощь. Ведь такое доверие обязывает, не правда ли?

Ответ, видимо, удовлетворил Девитта.

— А этот Сурир все сидит в военной полиции?

— Боюсь, что нет, сэр. Я еще застал его там. Капитан Люмис разрешил его отпустить, а в полиции мне сказали, что камера полна и они рады от него избавиться.

— Тогда нужно прощупать Дондоло, — сказал Крерар.

— А если он станет отпираться? — спросил полковник. — Ведь других свидетелей нет?

— Нет.

— Так что мы можем узнать только версию Дондоло.

— Нет, есть и другая сторона, — возразил Иетс. То, что полковник был, видимо, не прочь провести расследование, придало ему уверенности. — Я выяснил, что Сурир действует не вполне самостоятельно. У него есть хозяин, для которого он выполняет всякие поручения: между прочим, в тот день, когда мы вошли в Париж, он вывез отсюда на грузовике нескольких немецких офицеров.

Крерар тихо свистнул.

Иетс продолжал:

— Старший из этих офицеров — некий подполковник Петтингер. Я справлялся у оперативных работников в отделе разведки. Его имя там известно. Он — эсэсовец, но больше мне ничего не сказали.

— Это уже интересно! — сказал Крерар. — Если Торп должен был сойти с ума, чтобы защитить Петтингера…

— Не торопитесь с выводами! — сказал Девитт сердито. — Возможно, что на черном рынке Сурир работал от себя. Кто его хозяин?

— Некий князь Яков Березкин.

— Князь Березкин? — воскликнул Крерар.

— Вы его знаете? — спросил Иетс

— Слышал фамилию.

— Ну, хорошо, хорошо! — Девитт не хотел упускать нить разговора. — Расскажите мне, что это за князь. Чем он промышляет?

— Он не промышляет, — сказал Крерар. — Он председатель правления фирмы Делакруа, а Делакруа во Франции означает сталь.

— Невероятно, — сказал Девитт. Он инстинктивно питал некоторое уважение к крупным дельцам. Не то чтобы у него не хватало смелости ставить им условия, если того требовала война, но он полагал, что самый размах их деятельности предполагает более или менее высокий этический уровень.

— Можно бы побеседовать с князем Березкиным, — сказал Крерар. — Можно спросить его, знает ли он Сурира и как нам до него добраться.

Иетс не решался сделать следующий шаг. О Люмисе он сказал все, что мог сказать, не выдавая своих личных подозрений. Уиллоуби — другое дело. Он помощник Девитта, его ближайший сотрудник, и, должно быть, пользуется неограниченным доверием старика.

— Вы случайно не связались с этим Березкиным? — спросил Девитт.

Иетс увильнул от прямого ответа:

— Вероятно, нам мог бы помочь майор Уиллоуби. Он знаком с князем.

Иетс ожидал, что Девитт спросит: а вы откуда знаете? Но полковник встал из-за стола и тоном, не предвещавшим ничего хорошего, объявил:

— Перейдем, пожалуй, в мой кабинет. — Заметив, что Крерар колеблется, он добавил: — Вы мне тоже нужны, Крерар.

Люмис видел, как полковник пошел к выходу в сопровождении Крерара и Иетса. Весь вид их говорил о том, что уходят они не на поиски развлечений.

— Иетс-то! — сказал он Крэбтризу. — Наушничает!

Крэбтриз поглядел вслед маленькой процессии.

— Хоть бы в общественном месте постыдился!

Майор Уиллоуби писал мистеру Костеру, сообщая ему о своем свидании с князем. Письмо дышало оптимизмом. Уиллоуби писал, что будет продвигать это дело, насколько ему позволят его другие обязанности; в данную минуту руки у него связаны, потому что Березкин уехал из Парижа в Роллинген (Лотарингия), который только что очищен от немцев. Роллинген, пояснил Уиллоуби своему патрону, это Питсбург Империи Делакруа.

Зазвонил телефон. Уиллоуби фыркнул с досады и взял трубку.

— Да. Что такое? — Но, узнав скрипучий голос Девитта, он живо съехал на вежливый тон. — Да, сэр. Приду сию минуту.

Он вернулся к столу. Перечитав письмо, он не спеша подписался, запечатал конверт и засунул его под бювар.

Девитт был немногословен. Скорее всего, ему просто хочется поговорить. Старик скучает; сидеть бы ему дома, у камина, играть с женой в триктрак или во что они там играют в его возрасте…

Он обрадовался, увидев, что полковник не один. Но радость его быстро померкла, когда он спросил себя, зачем здесь Иетс.

Девитт сразу заговорил о деле.

— Я слышал, вы знакомы с князем Березкиным.

— Да, сэр. — Уиллоуби сумел сохранить спокойствие. — А что?

Девитт не считал нужным скрывать что-нибудь от своего помощника.

— Я хочу получить о нем кое-какие сведения.

— В связи с чем?

Полковник ответил:

— До меня дошло, что люди из нашего отдела занимаются аферами на черном рынке. Я этого не потерплю. Зачем, скажите на милость, здесь находитесь вы и еще целая куча офицеров, если вы не можете это пресечь?

— Мы стараемся, сэр, стараемся пресекать, — попытался успокоить его Уиллоуби.

— Короче говоря, — продолжал Девитт, — мне сообщили, что один субъект, которого этот князь Березкин отлично знает, некий Сурир, торгует с нашими людьми, и я хочу, чтобы этого Сурира нашли и допросили, и выяснили наконец, кто тут замешан. Черт знает что! — взорвался он. — Чем приходится заниматься, точно у нас другого дела нет!

Иетс увидел, что полковник, рассердившись, забыл о главном… Спросите Уиллоуби, как он познакомился с князем! — молил он мысленно. Не открывайте карт. Дайте я с ним поговорю; я это умею, и от этого будет куда больше толку… И вдруг он подумал: О, господи, сейчас он разболтает про Петтингера…