Книга Цирк мертвецов - Джон Кей

Когда Джин через три месяца рассказывал брату, что произошло в следующие двадцать четыре часа, он промолчал о своём неудачном сексе с Другой Элис, о том как их тела соприкасались, ничем не сдерживаемые и пылающие от стыда. А потом наступил этот отвратительный момент, когда желание у Джина прошло и захотелось упасть обратно в бесконечность, умереть; Джин про себя тихо проклял женщину, всё ещё дрожавшую под ним, и этот грязный двойной обман: Элис, которой не было, и этот секс, который свершился лишь благодаря потребности и отчаянию, секс, рождавший чувство совершенного предательства, — он должен был совсем закончиться, замереть.

— Почему ты плачешь? — спросила она его. — Ты всегда плачешь после этого?

— Иногда. А иногда не плачу часами.

Глава 19 — Обе Элис

За шесть месяцев до того, как самолёт Элис разбился в холмах Индианы, взорвавшись, словно большой котёл, и спалив вокруг все старые и крепкие деревья, она ненадолго заехала домой. У её отца случился лёгкий сердечный приступ, и в Атланте ей дали отпуск на один день; она быстро купила билеты на первый же рейс до Де-Мойна, где взяла напрокат машину и поехала в Сидар-Рапидз, заехав на часок в Уэстхевен к маме, которая жила там уже двенадцать лет.

— Не уверена, что она меня узнала, — позднее рассказывала Элис Джину. — Когда сиделка сказала, как меня зовут, она только покачала головой, а когда я попыталась обнять её, она оттолкнула меня. Но потом успокоилась, и мы сидели в комнате для посещений, она курила и пила диетическую колу.

— Ну а вы с ней вообще разговаривали? — спросил её Джин.

— По-настоящему нет. Казалось, она была не в себе. Около окна сидела другая женщина лет тридцати и раскачивалась на стуле, постоянно напевая «Меня разыскивает полиция штата Юта», а потом у неё случился припадок смеха. Мама сказала, что её зовут Кэрен Блэк.

— Кэрен Блэк? Актриса?

— Ну да. Из «Нэшвилла». Хотя она, конечно же, не была ею, — сказала Элис. — Это мама думает, что все эти знаменитые актрисы заходят проведать её, и она отводит их к себе в комнату, и они занимаются там сексом. Она постоянно несёт подобную чушь. В конце концов она просто заснула в кресле. Одну минуту она спала, другую бодрствовала. Ну, вот приблизительно так всё и было.

— Как-то невесело.

— Так и было. Она была такой красивой! А теперь растолстела и поседела, а на лице появились морщины. Наверное, я должна быть более терпимой, но я не могу.

— А как твой папа?

— Ему лучше. Я с ним побуду до конца недели и вернусь в понедельник.

— Элис? — Да?

— Я люблю тебя.

— Я знаю. И я люблю тебя.

— Я тебя хочу!

— Ещё чего!

— Мы можем заняться сексом по телефону?

— Нет, не можем.

— Почему нет?

— Потому что я сейчас нахожусь в том доме, где выросла и…

— В спальне?

— Нет, в гостиной.

— На диване?

— Да.

— Ммммм…

— А папа спит прямо в соседней комнате.

— Что на тебе надето?

— Джин!

— Что?

— Отвали.

— Ладно.

— Спокойной ночи, любимый.

— Спокойной ночи.

Элис положила трубку и глубоко вздохнула, прежде чем встать с дивана. Выходя из гостиной, она услышала телефонный звонок и вернулась обратно. Она сняла трубку, гудка не было, но никто и не отвечал. В течение следующих двадцати четырёх часов такое повторялось шесть раз.

В субботу утром, когда Элис с отцом ели оладьи на пахте на маленькой кухоньке, они услышали шорох в щели для писем и стук упавшего на пол предмета. Отец Элис выглядел озадаченным и, посмотрев на настенные часы над раковиной, потер подбородок:

— Ровно девять. Рекс не приносит мне почту раньше полудня по выходным!

Элис вышла в прихожую. На полу рядом с помятым голубым ковриком лежал конверт без марки, на котором стояло её имя, но в левом углу не было обратного адреса. Элис подобрала письмо и пошла обратно на кухню.

— Это мне, — сказала она и уселась напротив отца. — Оно пришло не по почте. Кто-то сам положил его.

— Ты его прочтёшь?

— Я знаю, от кого оно.

— Знаешь?

Элис кивнула, но так и не посмотрела ему в глаза.

— И от кого?

— От человека, с которым мы вместе росли, — ответила Элис, и её голос задрожал, когда она увидела знакомый почерк. — От девочки.

— А я её знаю?

— Нет. Мы не были подругами.

— Это она звонила?

— Не знаю. Может быть, и она, — сказала Элис и начала убирать со стола — Будешь ещё апельсиновый сок?

Отец покачал головой. Через несколько секунд он спросил:

— Когда ты будешь его читать?

— Когда помою посуду, — сказала Элис от раковины и весело поглядела на него, надеясь, что её уверенная улыбка успокоит его.

— А как её звали?

— Я тебе не могу сказать, — сказала Элис и увидела, как па лице отца появилось выражение раздражения и тревоги. — Прости, пап.

— Не надо извиняться, — сказал отец Элис, бросил салфетку на стол и встал со стула. — Просто всё это как-то странно.

Шаркая ногами, отец Элис вышел из кухни, стараясь не показаться обиженным. Он включил в гостиной телевизор, и, судя по звукам музыки, доносившимся оттуда, она поняла, что он смотрит какое-то шоу. Закончив протирать тарелки и серебряные ложки, она повесила полотенце и вытерла мокрые пальцы о джинсы. Потом пошла в спальню и вскрыла конверт.

Элис, на днях я тебя видела в аптеке, ты покупала лекарства для отца. Я покупала шампунь. Если ты меня и видела, то не узнала. Меня очень мало кто узнаёт, что очень хорошо, особенно учитывая всё произошедшее.

Я очень хочу поговорить с тобой, Элис. Я буду ждать тебя «У Шони» на 1-80 сегодня в четыре часа дня. Я буду сидеть за последним столиком, па мне будут джинсы и рубашка в клетку. Пожалуйста, приходи.

Спасибо, Э.

Элис быстро сложила письмо и убрала его обратно в конверт. Она слышала, как её сосед подстригал газон на своей лужайке, а в окно ванны был виден толстый рыжий кот, который по черепичной крыше соседнего дома подкрадывался к крохотной птичке с белым крылышками.

Он не успел прыгнуть — Элис громко застучала в окно кулаками, чтобы отвлечь кота от птички, а та внезапно взлетела в чистое голубое небо.

Пару секунд Элис стояла у окна, вслушиваясь в знакомые звуки, потом повернула голову, чтобы посмотреть на мальчиков, идущих по тротуару, и услышала их крики и смех.