Книга Пленники вечности - Дмитрий Морозов

Жар меж тем становился все нестерпимее. Когда вместе с ветром в лицо спасателям ударила сплошная стена черного дыма, Шон закричал:

— Поворачиваем оглобли! Или спечемся тут…

— Да и места уже нет, — добавил Соболевский и ткнул кулаком свена, так и не снявшего шлема. — Пан не желает сесть на весла? Или пан слишком гордый?

Эту же фразу он повторил на том ломаном наречии скандинавских мореходов, на которое частенько соскальзывал Карстен Роде.

— Пан не желает помогать врагам Короны, — пришел гордый ответ на немецком.

— Ах ты, крыса! — вскричал Шон. Его знания германского хватило, чтобы понять сказанное, да и интонация легко проясняла ситуацию. — А если тебя снова за борт кувырнуть, и на канате буксировать?

Тут ирландец всмотрелся в одутловатое лицо с опаленными усиками и расхохотался.

— Ба, да это же наш старый знакомец, герр Шлиппенбах!

Соболевский тоже повернулся к спасенному.

— Славно, славно мы рубились с его воинством на берегу Невы, — заметил поляк и отвесил солидный поклон. — Приятно встретить давнишних знакомых. А я все гадал, какой-такой болван удумал устраивать морскую баталию накануне шторма?

— Легко оскорблять безоружного пленника, — гордо заметил Шлиппенбах.

— Ангмарец порадуется, — заметил Шон, пропуская мимо ушей реплику свенского горе-полководца. — Ты, герр, открыл славную страницу наших подвигов. И спасибо небесам, что первая страничка оказалась не самой сложной.

— Я с трудом улавливаю нюансы варварской речи, — сказал пленник, демонстрируя чудовищный акцент, но вместе с тем и неплохое знание русского, — но подозреваю, что подвергаюсь очередным оскорблениям. Чего еще ждать от дикарей?

С этими словами пленник замкнулся и смотрел только на догорающие обломки своего корабля.

Лодка ткнулась в борт когга. Сверху спустили импровизированную люльку, гордость инженерного гения гоблинской тусовки. На нее положили раненого. Следом отправили Шона, который взлетел вверх со словами:

— А этого флотоводца — своим ходом.

— Всенепременнейше, — пообещал Соболевский.

Действительно, Шлиппенбах самостоятельно вскарабкался наверх, тут же безошибочно определил капитана и «сдался» ему в плен по благородному обычаю.

— Кажется, мы знакомы, — приподнял бровь Роде. — Не вы ли собирались пройти по Неве и штурмовать крепость Ореховец?

— Я имел такой приказ свыше, — солидно кивнул пленник, — Как вы намерены поступить со мной и другими пленниками?

— По-хорошему, — вмешался в разговор ангмарец, — следовало бы всех вас вздернуть на мачте.

— Это отчего же у москвитов такие кровожадные намерения по отношению к представителям нейтральной державы?

— Согласно морскому праву, — заметил назгул, — нападение ваше является самым настоящим актом пиратства. А с разбойниками поступают сурово во всех морях и океанах, не так ли?

— И от кого я слышу это? — всплеснул руками Шлиппенбах. — От каперов! Корсаров! Пиратов и бандитов!

— Уберите этого человека, — брезгливо сказал Карстен Роде, — пока я собственноручно не свернул его гусиную шею. Раненому окажите помощь, остальных держать под охраной.

Назгул отрядил Хоббита для присмотра за свенами. Басманов предпочел не вмешиваться в происходящее. Роде убедился, что лодки вернулись и на второй когг, махнул рукой рулевому и поднес рог к губам.

— Идем искать остальных свенов? — спросил князь.

— И их, и наши собственные корабли. Это займет немало времени.

— Печально, наше дело не терпит отлагательств. Кстати, капитан, мне нужно с вами поговорить.

Опричник и датчанин отошли подальше от Шлиппенбаха.

— Когда мы подойдем к датской деревушке, где держат в заточении Магнуса, — прошептал Басманов, — этих свенских разбойников не должно быть на борту.

— Что мне с ними делать?

— Мне все равно. Выбросьте за борт, разрежьте на куски и скормите корабельным крысам, высадите на берег… Кстати, отчего бы нам, действительно, не высадить их где-нибудь?

— Корабли потрепаны, а вокруг — ганзейские воды. Еще одной баталии нам не выдержать. Подходить к берегам опасно.

— А если встретим торговый. корабль, нельзя ли их удалить с борта?

— Это мысль. Только все разумные купцы, увидев на горизонте подобную бурю, поспешили укрыться в портах и укромных гаванях. Будем искать.

Корабль, вступившим первым в бой с флагманом Шлиппенбаха, оказался сильно поврежден. Команду Булавы и его самого отправили на этот когг. Посудину Роде отослал назад, в Нарву, опасаясь, что она не перенесет дороги до Дании и обратно.

Двое суток мотались по волнам когги, пока не натолкнулись на покинутый остов второго шведского корабля. Роде лично сел в лодку и обследовал останки. Велел перегрузить на флагман мешки с огненным зельем, по-хозяйски собрал мотки крепкой веревки.

— Команда погибла, или была снята проходящим купцом, — сказал он Басманову. — Какая жалость, что мы не застали их на месте.

На слендующий день на горизонте мелькнул парус третьего когга.

— Три корабля из пяти, — ворчал Роде. — Полгода я ходил вдоль ливонского берега во главе эскадры, которой не постыдился бы сам адмирал Дориа. А сейчас вынужден опасаться столкновения с ганзейцами!

Посчастливилось им после небольшого шквала, налетевшего словно бы ниоткуда. Впередсмотрящий заметил небольшой купеческий корабль, нырнувший на песчаную косу, силясь спастись от шторма. Три капера широкой дугой двинулись к берегу.

Купеческая посудина показалась из-за косы, замерла и попыталась улепетнуть на весельном ходу, лавируя между каменьями.

Роде велел дать пушечный залп. Ядра взрезали воду слева и справа от торговца. На посудине намек поняли и остановились.

Ежка Соболевский со своими штурмовиками двинулся к замершему купцу на трех лодках.

— Вы русские пираты, — послышалась с борта весьма скверная немецкая речь. — Мы торговцы из Англии. Идем к вашему Ореховцу, что лежит на реке Нева.

— Какой груз? — поднявшись по спущенному канату, спросил Соболевский у дебелого капитана.

— Ничего особенного: личные вещи двоих путешественников, паруса, железные скобы. Вы конфискуете товар?

— С какой стати? — удивился Соболевский. — В России все это нужно. У нас к вам просьба: доставить в Ореховец пленников.

Англичанин приуныл.

— Мы и так опасаемся витальеров из Ливонии, Польши или из Скандинавии. Если и был у нас шанс откупиться, то имея на борту военных пленников…

— Вы предпочтете, чтобы мы конфисковали товар и ссадили вас на этом негостеприимном немецком берегу?