Книга Мессия-42 - Лидия Смирнова

И вот в этот момент мы нарвались на передовой отряд «псов». Точнее, они нас специально поджидали, так Ветрило сказал Ричарду, насладившись первыми минутами встречи.

— Я тебя здесь с утра дожидаюсь, уж очень хотелось повидаться со старым корешком, — басил он, закатывая от счастья маленькие черные глазки, — Мне двенадцать дней как весточку прислали с почтовым вороном. Все как есть расписали: и про тебя, и про этих юных стервецов, и про банду эльфов. Кстати, что это за зоопарк, — кивнул он в сторону Энлиля, — чтой-то я раньше такой масти не видел?

— Энлиль! — позвал Командор эльфа, пропустившего оскорбление мимо ушей (одно из которых слегка дернулось, уж я — то заметил!). — Разреши мне представить тебе моего старого школьного товарища, с которым мы двадцать пять лет назад…

— Тридцать, — прервал его Ветрило. — В этом году уже тридцать стукнуло. Короче, мы с ним вместе учились, потом выпускались и первые дела вместе обстряпывали.

— Да, да, — подтвердил Командор. — В общем, это мой старый друг Александер фон Дюк. А это Энлиль, мой друг и советник, — представил он полукровку.

— Советник, значит, — протянул Ветрило. — Ну-ну… Надеюсь, ты не откажешься погостить у меня недельку-другую. Попьем джина, повспоминаем былое, да и ребятишкам твоим будет интересно. — И, не дослушав ответа, он вразвалочку направился к эльфам, не спешившим опускать луки и недоверчиво поглядывавшим на расслабившихся «псов». Президент, игнорируя зверские взгляды, подошел к лежавшему в повозке Айдену и по всей форме предложил принцу почтить его дом высочайшим присутствием, дабы не стать преградой для встречи двух старинных друзей. Мальчишка, правильно оценив ситуацию, согласился. Действительно, может быть, они с Командором и друзья, но никто не рискнет отказаться от приглашения самого президента, высказанного в окружении полутора сотен его отборных бойцов.

Вот так мы и оказались в знаменитой Северной Цитадели, не слишком изменившейся за последние десять лет, то есть за время моего в ней отсутствия. Крепость как крепость, ничего необычного, если не считать того, что вместо свечей для освещения здесь в подвале имелась крошечная электростанция, водопровод прилично работал и (о чудо!) за то время, пока я здесь не был, была произведена модернизация канализационной системы. Одной стеной крепость упиралась в скалистый бок горы (пик Эрнейской гряды находился чуть севернее, но и здесь можно было наткнуться на приличные возвышенности, причем появлялись они внезапно, и, выйдя из леса, можно было сразу оказаться в каменном царстве). Внутри она представляла собой целую вереницу туннелей и проходов, частично выдолбленных в камне, а снаружи — полукруглую толстенную стену, упиравшуюся в ту же гору. Говорят, что в случае крайней необходимости можно было пройти выдолбленными в скалистой породе ходами чуть ли не до эльфийских владений, чему я не верил, ибо доказательств этому не было. Ни разу за столетия своего существования Цитадель не проигрывала сражений, и ее доблестным защитникам не приходилось проверять это утверждение на собственной шкуре.

С первых же шагов мне показалось, будто я вернулся в свое прошлое, на десять лет назад. Все здесь навевало воспоминания о давно минувших днях: вот под той аркой мы как-то подрались с Бледным Даем. Дуэль была, конечно, из-за женщины, одной очень миленькой бляди шестнадцати лет. Дрались на ножах, у вашего покорного слуги до сих пор не хватает одного верхнего клыка, выбитого тогда костяной рукоятью. Двор по-прежнему полон лошадиного дерьма, а серые каменные стены древней постройки еще больше заросли плющом. Вот он, запах свободы! Как мне все-таки его не хватало! Может, плюнуть на Эдера, Командора, императора и всех остальных, приползти к Ветрилу, покаяться, показать ему тот старинный фокус с тузами… Авось простит…

Встретили нас приветливо, коней тут же передали в руки конюхов и с поклонами развели по комнатам. Вот тут-то я и подумал, что творится что-то неладное. Мне это крыло замка было ой как хорошо знакомо. Каждый покой — мини-тюрьма, с одним выходом и решетками на окнах. Обычно мы сюда высокие посольства стран-соседей селили, чтобы в случае разлада отношений ликвидировать их по-тихому. Без шума. Послы джина местного розлива накушаются, охрану свою многочисленную выставят и храпака. Вот тут-то и появляется смерть их неминучая, из тайного хода. Нас с Хрустом поселили в светло-зеленой комнате с огромным лежбищем под таким же зеленым пологом и пошлыми картинами на стенах. Насколько я помню, тайный ход в зеленом покое совмещен с туалетной. Где у нас тут удобства? Ух ты, кое-что все-таки здесь изменилось! Над дыркой в полу кокетливо стоял прилаженный стул с дыркой, для вящего удовольствия иноземных послов. Растет Ветрило, ничего не скажешь…

Так… Насколько мне помнится, надо надавить на этот вот канделябр… Небольшая тумбочка вместе со стоявшим на ней тазиком для умывания тут же отъехала в сторону, открыв нашему взору темный узкий проход. Хруст от удивления хрюкнул, а я быстро нажал снова, ставя стену на место. Черные мысли роем вились в голове, услужливо рисуя тягостные картины. Я воочию увидел, как меня с гиканьем сажают на кол (молодецкая забава пыточных мастеров), после чего в голове начал вырисовываться план дальнейших действий.

В дверь осторожно постучали. Открыв, мы увидели прислужника с огромным подносом, уставленным различной снедью. Были тут и две запотевшие бутылки.

— Небольшая закусь перед банкетом, — умудрившись поклониться с этакой тяжестью, сказал он и с размаха шлепнул ношу на круглый столик. — Торжество назначено на шесть часов. — Прислужник развернулся и неторопливо удалился, искоса бросив на нас слегка глумливый взгляд. А может, мне просто уже стала мерещиться всякая дребедень?

Заперев дверь, я все быстренько растолковал Хрусту. Парень он с мозгами, что в нашем контрабандно-разведывательном деле не редкость, идиоты у нас долго не живут, и тот, быстро войдя в образ прикрывающего, принялся без зазрения совести уплетать принесенную на двоих снедь. Ну а я, для надежности подперев дверь в туалетную стоявшей там шваброй, нырнул в тайный лаз.

За последние десять лет я слегка заматерел, стал пошире в плечах, но все же протиснулся и через некоторое время смог выпрямиться во весь рост. За всю историю существования замка его неоднократно перестраивали, и каждый из новых хозяев вносил свои улучшения, но все они были солидарны в одном, вследствие чего сеть потайных ходов ширилась и росла, опутывая замок паутиной не хуже Араховой.

Через какое-то время я убедился, что память действует весьма избирательно, а потому, когда второй раз умудрился повернуть не в том месте и опять уперся в комнаты женского батальона спасения (или просто шлюх, если говорить прямо), остановился, злой как черт, чтобы сосредоточиться. И в этот же миг до меня донесся рыкающий бас, ориентируясь на который я таки добрался до покоев президента. Заглянув в дырочку, замаскированную с наружной стороны пушистым ковром, я увидел сидящих друг против друга Командора и нашего хозяина. Помню я эту комнатку, ой как хорошо помню! Именно здесь в прошлый раз из меня лепили котлету, до сих пор на погоду бок ноет.

Рожи у всех собеседников были очень серьезные, и радостных «а помнишь?» не звучало, наоборот, в голосе президента сквозили раздраженные нотки. Прислушавшись к их разговору, я понял, что мое беспокойство было небезосновательным, и от усердия затаил дыхание.