Книга Раб своей жажды - Том Холланд

Я ничуть не удивился тому, что

она прочла мои мысли.

— Но вы заманили его сюда.

— Нет. Это Полидори.

— По вашему приказу.

Лайла пожала плечами:

— Не совсем.

— И что? Когда вы узнали, что Артур здесь, то…

— Он ушел. Он пробыл у меня всего час. Я сразу поняла, что он не годится.

— Но труп Артура нашли лишь через неделю.

— Я сказала вам, доктор Элиот, это не я. Зачем мне убивать его? Мне бы это не помогло. Помню, я боялась, что убийство Артура Рутвена может спугнуть сэра Джорджа. Повторяю, доктор Элиот, я не желала ему смерти. Скорее наоборот.

Я нахмурился, понимая, что ее доводы убедительны. Это беспокоило меня и ранее. Но мог ли я ей доверять? Ей иди кому-нибудь еще?

— А что насчет Полидори? — спросил я.

— Полидори?

— Тело Артура было совершенно обескровлено… Ответьте, или, клянусь, мне не останется иного выбора, кроме как рассказать Джорджу все, что я знаю.

Глаза Лайлы сузились, голова ее слегка склонилась:

— Это был не Полидори.

— Откуда вы знаете?

— Я его сразу спросила, когда услышала о смерти Артура Рутвена. Он яростно отверг все обвинения… Он не лгал, — улыбнулась она, — я умею распознавать ложь.

— Не сомневаюсь, но, простите меня, это не доказательство.

— Вы считаете? Тогда поговорите с ним сами.

Я кивнул:

— Поговорю!

— Ну и хорошо. — Лайла потянулась к моим рукам. — Жду не дождусь, когда вы оставите это дело в покое. Хочу почувствовать, что вы доверяете мне. — Она прижалась щекой к моей щеке. — Понимаете, доктор? Ничто не мешает нам стать друзьями. — Она легко поцеловала меня в губы. — Ничто.

Не ответив, я повернулся и зашагал вниз по лестнице. Лайла взяла меня за руку, и, не говоря ни слова, мы спустились в комнату, где Джордж корпел над своими картами и изучал планы, разрабатывая пограничную политику в Индии. Полидори не было. Я взглянул на Лайлу. Она вывела меня из комнаты на мостик. Вскоре мы очутились в грязной лавке, где и обнаружили Полидори.

Я спросил, что ему известно о смерти Рутвена, и он, конечно же, принялся отрицать, что убил его.

— Почему вы обвиняете меня? — возмутился он. — Где у вас доказательства?

Разумеется, я не стал рассказывать ему о своем расследовании. Однако упомянул лорда Рутвена, чтобы посмотреть на его реакцию. Полидори заметно дернулся и бросил взгляд на Лайлу, словно раскрылся какой-то секрет, связывающий их обоих. Лайла, впрочем, осталась совершенно бесстрастной, и он, отвернувшись от нее, принялся потирать костяшки пальцев.

— И что лорд Рутвен? — поинтересовался Полидори.

— Он сказал, что вы заманили Артура на смерть.

— Так и сказал, да?

— истерически захихикал Полидори.

— А что?

— А то, что если не знаете, — осклабился Полидори, — то сами его спросите.

— Нет… я спрашиваю вас.

— Это не я, — с внезапной яростью выговорил Полидори. — Я уже говорил вам — , не я. Я .не убивал его.

Этим подразумевалось, что обвинять надо кого-то еще — может, быть, напарника, наемника Полидори… Кого? Лорда Рутвена? Полидори, казалось, намекал на это. Но они с лордом Рутвеном не походили на напарников, и, кроме того, какой мог быть мотив у лорда Рутвена убивать собственного двоюродного брата? Никакого.

Это дело все более запутывается. Мне вспоминается вопрос Сюзетты: «Как вы узнаете, что тайна подошла к концу?». Особенно — да, я должен это сказать — когда мотивы могут оказаться совершенно нечеловеческими… Но пока буду продолжать действовать своими методами, хотя боюсь и подумать о тех мерах, на которые может пойти Хури. Никогда не забуду того мальчика… Пусть Хури приедет, когда приедет. Не буду ему пока телеграфировать. Может, уже слишком поздно звать его.

А что же Лайла? В какую игру мы с ней играем? Хотя, скорее, это она играет со мной. Нежелание задумываться над этим слишком глубоко. И все же я должен. Ясно, что мне предстоит многое узнать о ней. Поэтому я ничего не сказал Джорджу. Пока придержу при себе все, что слышал и видел.

Письмо леди Моуберли доктору Джону Элиоту

Гросвенор-стрит, 2

20 июня

Уважаемый доктор Элиот!

Боюсь, вы начнете пугаться моих писем, ибо в них одни просьбы и страхи. Однако вновь полагаюсь на вашу дружбу с Джорджем и неоднократные доказательства вашего внимания ко мне. Поэтому простите за то, что еще раз злоупотребляю вашей добротой.

Вы, наверное, знаете, что Джордж опять стал ездить в Ротерхит. За последние две недели он был там уже три раза, хотя каждый раз не более одной ночи кряду, и он уверяет меня, что все это в интересах работы. Он просил меня, если я сомневаюсь, обратиться к вам, поскольку вы сопровождали его при первом возвращении туда и можете засвидетельствовать примерность его поведения. Хорошо, пусть будет так, я не хочу выглядеть обманутой женой. Пусть Джордж получит, что желает. Я забочусь не о морали, а о его ухудшающемся здоровье.

Понимаете, доктор Элиот, он увядает прямо на глазах. Вы испытали бы глубокое потрясение, если бы увидели его сейчас. Он бледен и слаб, а также очень нервничает, словно изнутри его сжигает какая-то лихорадка. Я не считаю, что Джордж раньше был худеньким, но сейчас он похож на пугало, и, откровенно сказать, я в ужасе. И он не признает, что с ним происходит что-то не то. Его законопроект близок к завершению, и Джордж работает над ним день и ночь. Но даже в краткие часы сна, перепадающие ему, он мечется и ворочается, словно его тревожат дурные сны. Его работа, как призрак, преследует его.

Не найдется ли у вас время осмотреть его и, может, перемолвиться с ним? Мы можем встретиться и обсудить его положение. Я знаю, вы человек занятой, но если вы выкроите минутку, я могла бы воспользоваться вашим предложением сопроводить меня на прогулку. Люси с радостью присоединится к нам, ибо муж ее сейчас в отъезде, занимается делами своей семьи за городом, и она совсем одна. Последнее время я с ней часто вижусь, и, полагаю, благодаря вашим усилиям мы стали близкими подругами. Правда, мужа ее я так и не простила. Вы несомненно найдете это странным, но я даже не смогла заставить себя встретиться с ним. Он наверняка очаровательный молодой человек, и Люси, похоже, очень влюблена в него, и все же я не могу изгнать из памяти то, как безответственно он поступил с ней, когда они еще не были женаты. В таком положении вина всегда падает на женщину, не так ли? Я же предпочитаю винить мужчину.