Книга На штурм будущего! Спецназ "попаданцев" - Сергей Артюхин

Три месяца несколько сотен «зенитчиков» без отдыха постигали не самую простую науку применения новых средств ПВО. Но, учитывая, что почти все из них имели родственников в разбомбленных городах южноамериканского побережья и были весьма упорны (уж кто-кто, а Альверде умел разбираться в людях — другие в фавелах не выживали и из фавел не выбирались), никто не жаловался.

И теперь последняя партия «ракетчиков» на резиновых лодках покидала царство герра Нёгге, отправляясь в ставшие уже родными джунгли, чтобы прекратить практически безнаказанные бомбардировки бразильских и аргентинских городов американскими ВВС.

— Рико, какого хрена мы тут делаем?

Тихий голос старого товарища выдернул Рикардо из легкой дремы.

— Ждем.

— Кого? — Ответ на этот вопрос майор Родригес и сам бы хотел знать. Все, что ему сообщили, так это встретить привезенных немецкой подлодкой людей и притащить в пункт «Альфа-10». Притащить, невзирая ни на что — погоду, американцев, апокалипсис.

Кто они такие, спецназовец не знал. Понятно, что кто-то непростой — но кто?

«Может, послы от Сталина или Бека? Но зачем такая секретность…» — мысли Родригеса были прерваны коротко мигнувшим над водой фонарем.

«Явились не запылились», — язвительно подумал майор, в свою очередь выдавая фонариком серию коротких сигналов.

Пятнадцать минут спустя на берегу Рикардо уже здоровался с лидером группы — тот, как ни странно, оказался офицером армии ЮАФ.

— Майор Рикардо Родригес, Первый Корпус Специальных Операций.

— Полковник Диего, ВВС.

«ВВС? Приемка самолетов от союзников, что ли? Но зачем такая секретность? Или евразийцы наконец решили поделиться реактивными самолетами?» — мысли спецназовца разбегались как тараканы.

— Я полагаю, мы можем выдвигаться? — полковник вопросительно посмотрел на Родригеса.

— Да, конечно. В паре километров отсюда у нас подготовлен транспорт. Скажите своим людям, чтобы двигались точно за нами, след в след. Местность заминирована.

— Хорошо.

И еще двадцать минут спустя группа из нескольких десятков человек начала движение сквозь густую растительность Южно-Американского континента…

21 февраля 1947 года. СССР, г. Будущее

— «Мороз и солнце, день чудесный…» — глядя в окно, процитировал Пушкина Кравченко.

День и вправду выдался на удивление хорошим. Легкий морозец, усыпанные снегом ели и ни облачка на небе — хотелось гулять, а не сидеть в помещении, заваленном многочисленными документами, расчетами и чертежами. И именно этим, собственно, работающий без отдыха уже который год ученый и собирался заняться. Тем более что был весьма весомый повод.

— Илья Петрович? — в приоткрытую дверь заглянула секретарь. — Вы просили напомнить, что вам надо заехать к полковнику Антонову.

— Спасибо, Марина Степановна, я помню.

Подойдя к шкафу и сняв с плечиков драповое пальто с каракулевым воротником, Илья начал одеваться, параллельно обдумывая ход операции «Властелин» — собственно, тот самый повод, ради которого он и собирался тащиться через весь город к своему современнику и просто хорошему товарищу.

«Властелин». Операция, разработанная ученым и спецназовцем буквально за несколько дней — сразу после того, как Илья принял одно из самых важных решений в своей жизни. Операция, которая должна пройти безупречно. Операция с весьма, если вдуматься, говорящим названием.

Нет, изначально ученый предложил назвать сие действо «Кольцом» — но это было слишком говоряще о его смысле, с точки зрения Антонова, как глубоко военного человека. Поэтому ассоциативную цепочку выстроили чуть подлиннее: «Властелин» — «Властелин Колец» — «Кольцо». А там уже и до «предложения» недалеко.

И именно это собирался сделать Илья — предложить своей девушке выйти за него замуж. И сделать это максимально романтично, красиво и без шансов для сердца гражданки Темровой.

Когда-то очень давно, почти в прошлой жизни, страдающий от разочарования в первой любви подросток спросил своего отца, как тот понял, что мама — это она, та самая? Отец тогда еще ответил, что, когда это произойдет, все станет понятно. Впрочем, поразмышляв, он добавил еще кое-что:

— Сынок, представь себя со своей избранницей через двадцать лет. И через тридцать, и через шестьдесят. Представь, что будешь с ней рядом все это время — рядом со всеми ее недостатками и достоинствами. И если у тебя не возникнет сомнений… — договаривать немолодой уже мужчина не стал.

И вот недавно встречающийся с Юлией уже три с лишним месяца Кравченко осознал, что вот оно — то самое чувство. И тогда он, рациональный человек науки, растерялся, бросившись за подмогой к одному из немногих настоящих друзей. Полковник Антонов долго смеялся, обозвал тряпкой и посоветовал вести себя как мужчина. В тот же самый день план «Властелин» и зародился.

Илья вдруг осознал, что вот уже почти минуту не может застегнуть верхнюю пуговицу — дрожат руки.

— Так, братец, спокойно. Все нормально, все под контролем, — отражение в висящем на дверце шкафа зеркале было решительно с этим не согласно.

— Пойду пешком. — Кравченко прикинул, что морозный воздух выбьет из головы лишние мысли. Пару раз глубоко вздохнув, он вышел из кабинета, надев на ходу меховую шапку, подаренную ему генералом Петровым на один из дней рождения.

— Марина Степановна, я сегодня больше не появлюсь, если у кого-то что-то срочное — пусть идут к Харламову. В понедельник большой совет по семьсот тридцатому проекту, напомните об этом начальникам управлений. И намекните им, что искать меня завтра и послезавтра им не следует. Эти субботу и воскресенье я буду недоступен.

Секретарь кивнула, пометив что-то у себя в блокноте.

Попрощавшись, ученый вышел в коридор.

Полчаса спустя в парке неподалеку от площади Революции — центра небольшого еще пока города — ученый зашел в небольшую кафешку, где в ожидании товарища заказал чашку чая, картофельного пюре и развернул свежую, тут же и купленную, газету.

— Интересное что-нибудь пишут? — Кравченко поднял голову и увидел улыбающегося Антонова, протягивающего руку для пожатия.

— Да как сказать. Все как обычно — ну, более или менее, по крайней мере. Можешь сам посмотреть, — протянув другу газету, Илья принялся за картошку.

— Фигасе, — Антонов, так и не избавившийся от сленговых словечек своей молодости, хмыкнул.

— Чего там? — ученый поднял глаза от тарелки.

— Да Ленька Васильев, старый знакомый мой, отличился в очередной раз.

— Васильев? Я его знаю?

— Да понятия не имею. Вряд ли. Мы с ним уже давно не виделись — он в Европе служил, а здесь и не был, пожалуй, ни разу.

— Понятно… — протянул Кравченко. — Где отличился-то?